Время жить - 3. Осколки мира. Часть 2 - Мила и Виктор Тарнавские

В последний момент я захватил из кладовой несколько банок тресковой икры. Может, она станет заменителем яичных желтков? А что, цвет у ее примерно такой же. Кроме того, икра – это не те же яйца, только в про… то есть, в миниатюре, не так ли?

В общем, ингредиенты, в первом приближении, имеются. Теперь передо мной стояла наиболее сложная задача – изготовление эрзац-майонеза. Натурные испытания здешних салатных заправок меня не сильно удовлетворили. Не мог мне ничем помочь и биореактор.

Здесь камнем преткновения должно было стать отсутствие сырых яиц, но тут у меня как раз имелся альтернативный вариант. Кажется, я уже упоминал, что дядя у меня работал поваром. Он любил всякие кулинарные эксперименты, а я многому у него научился. Поэтому я без колебаний смешал в высоком стакане растительное масло и молоко (порошковое, конечно, но после восстановления в специальном автомате не хуже свежего) в соотношении два к одному и взбил смесь блендером. Затем добавил горчицу, лимонный сок, немного соли и взбил еще раз, до состояния однородной массы. Вкус в итоге получился немного сливочный, но тоже неплохой.

Праздновать мой день рождения начали еще за обедом, перед моей дневной вахтой. Само собой, салатом я не ограничился. Майонеза получилось с избытком, поэтому я утилизировал невостребованные запасы, приготовив мясо по-французски на гриле. Также на столе были представлены плов с мидиями, еще в прошлом году ставший моим «фирменным» блюдом, и свежие огурцы, посоленные и нарезанные полосками.

Конечно, Оливье у меня получился сильно альтернативный. Явно ошибочным оказалось принятое в последнюю минуту решение о добавке в салат соленой тресковой икры, чей мощный вкус перебил все остальное.

Однако народ ел и нахваливал, уделяя должное моим кулинарным талантам, редким в этом веке, где подавляющее большинство предпочитало питаться готовыми блюдами из хранов.

– Теперь я знаю, кто у нас заменит Ива, когда мы прилетим, – заметил Джон, с довольным видом поглаживая себя по пузу.

– Константина снимать с вахт не позволю! – сразу же вмешался Коржевский из главной рубки. – Только после посадки!

Я под всеобщий добрый смех развел руками, принимая будущее назначение. Значит, судьба у меня такая, пойду по стопам дяди. И ничего плохого в этом нет! Наоборот, будет у меня запасной вариант, если после нашего возвращения с запуском Второй звездной произойдет затык. Тем более, что со здешней кухонной техникой готовить совсем просто. Все за тебя нарежут и смешают.

– Это было хорошо! – заключил Мартин, специально для которого я приготовил баварский салат из нарезанной шайбочками вареной картошки местного разлива и свежих огурцов. – Но почему, Костя, ты так долго скрывал свои таланты? Это похоже на какого-то персонажа из русского фольклора, который сначала… э-э-э… долго сидел на печи, а потом поехал на ней совершать подвиги.

– Илья Муромец, – с хитрой улыбкой уточнил Олег. – Он просидел на печи тридцать лет и три года, а потом его вылечили, и он стал могучим богатырем.

– О! Тебе как раз исполнилось тридцать три! – отметил Ив.

– Пришло время становиться героем, – добавил Мартин.

– Нет, только не сейчас! – запротестовал я. – Пока мы летим, никакого героизма, пусть будет обычное выполнение рутинных обязанностей! Вот через год прибудем в систему Хары, тогда пожалуйста.

– Ну, если ты так считаешь, – тонко улыбнулся Сергей. – Но настоящего героя подвиг всегда найдет. И не только на кулинарном поприще.

Все после этого замолчали, наверно, обдумывая сию глубокую мысль. А затем к нам зашли Марк со Стивом. Они вдвоем занесли большую картонную коробку величиной как от пылесоса и поставили ее передо мной.

Сергей поднялся с места. Я тоже встал.

– Костя! Мы все дружно поздравляем тебя с днем рождения! – торжественно начал он. – Мы тебя очень уважаем и даже, можно сказать, любим. В полете ты стал одним из самых незаменимых членов экипажа. Говорят, есть люди, созданные для космоса, и ты точно один из них…

Я чувствовал, как у меня от смущения подгорают уши. Нет, это не мои похвалы, я ведь только стою на плечах настоящего Константина. Однако когда кэп из рубки сказал, что я стал настоящим пилотом, которому он не боится доверить «Одиссей» в любой ситуации, мои мысли поневоле приняли новое направление.

Судя по моим воспоминаниям, настоящий Костя в реальности не пилотировал ничего серьезнее орбитальных челноков. Свои выдающиеся результаты, благодаря которым он попал в основной экипаж, он показал на тренажерах. Да, во время подготовки он провел несколько учебных полетов, но самый длинный из них продолжался меньше месяца. Поэтому хотя я использую все его знания и навыки, в том, чего я добился в рубке «Одиссея» за без малого четыре месяца полета, есть и моя заслуга. Стало быть, я не самозванец и не доппельгангер, а по праву занимаю свое место.

Между тем поздравления продолжались.

– Я вам не скажу за всю Одессу, ведь Одесса очень велика, – затянул Олег прекрасно знакомую мне песню.

– Но и Молдаванка, и Пересыпь обожают Костю с челнока! – подхватили остальные.

– И корабли, и звездолеты

Наш Костя в космос выводил!

Вставали сразу все пилоты,

Когда он в рубку заходил!..

Я был по-настоящему растроган. Знакомая с детства мелодия расшевелила что-то очень теплое в душе. Немного взгрустнулось только при упоминании диспетчера Сони. Нет, скорее всего, не ждет меня на Земле беленькая Лиса, она же Альбина. Хотя… чего я расстраиваюсь? У Кости, а значит, теперь и у меня есть родители, деды с бабушками, брат с сестрой, куча прочих родственников. Они любят меня и ждут моего возвращения.

Поэтому я без колебаний отбросил в сторону все дурные мысли. Сегодня мой праздник, так пусть он будет по-настоящему праздничным!

– Ты реально железный человек, поэтому мы решили добавить тебе немного мягкости, – тем временем заявил Марк. – Взгляни, пожалуйста, сюда.

Окруженный со всех сторон улыбающимися друзьями, я вскрыл коробку и заглянул внутрь. Оттуда на меня уставились глаза, большие и темные, как у кота из «Шрека». А еще через секунду я понял, что это на самом деле кот.

Он встал, потянулся, не сводя с меня взгляда, а затем прыгнул прямо мне в руки.

Я подхватил ком рыжего меха. Килограмма два, не меньше. Совсем не котенок!.. Но это