Волк в собачьей стае - Вадим Леднев

— Ты чего? — спросила Маат. Увлеченный своими мыслями, старлей и не заметил, как она подошла. Стояла у него за плечом и наблюдала издевательства над рыбой. Маленькая, худенькая, озябшие от холодной воды руки, спрятаны под мышки. У Славы сердце сжалось при мысли о том, что ей пришлось пережить у старателей. Она ведь еще почти ребенок. Впрочем, — тут же шепнул в ухо бес сомнения, — этот почти ребенок видел в своей недолгой жизни столько всего такого, чего ему, здоровому, взрослому мужику не могло присниться и в страшном сне. И ничего, жива-здорова, стоит себе с независимым видом. Взгляд голубых глаз, как всегда чуть презрителен ко всему окружающему миру. Наверное, только так здесь и можно выжить. Интересно, что она думает про свою жизнь? Но не спрашивать же. Не поймет вопроса.

— Слышь, Маат, а как зовется ваш мир? — спросил он просто, что бы что-нибудь сказать.

— Имперцы зовут его Эрэйна, акети — Эрези, хэку — Эрсхарн. Выбирай, что больше нравится.

Есть хотелось адски, но они не торопились, решив на этот раз все сделать по уму. Развели огонь в очаге. Повесили на него котелок с водой. Пусть нет хлеба и соли, но даже такое подобие ухи лучше, чем давиться сырой рыбой.

— Как думаешь, Этт и его команда смогут вырваться? — мысли Славы постоянно возвращались к судьбе бывших спутников. Первоначальная злость на них поостыла, а потом и вовсе куда-то пропала. В самом деле, можно ли требовать особого великодушия от средневекового вояки, командира банды наемников. Там, где есть какая-никакая цивилизация, там может быть и действуют правила и законы благородства, приветствуются честь и совесть, а в этих диких и опасных местах: закон — горы, ракшас — прокурор. Щепа, конечно, подлец первостатейный — все, что для него можно сделать — удавить из сострадания, а вот здоровяка Торво, если с ним что-нибудь случиться, будет искренне жаль. Задумавшись, старлей не расслышал ответ ведьмы. — Что ты сказала?

— Я говорю, что выше по течению, кажется, был еще один мост… в смысле, не кажется, а точно был… но может, развалился от старости… если они успели до ночи до него добраться — демоны их не достанут. А что дальше, одна Великая Матерь знает… повезет, так выберутся. А не повезет, так и ыхырг с ними.

Глядя на беззаботное лицо девушки, Слава подумал, что напрасно он тут сюсюкался и жалел ее. Юная ведьма, как и все остальные здешние обитатели, особым милосердием не отличалась и была практична до мозга костей. Даже странно, с чего она взялась ему помогать? Хотя чего тут странного? Вполне возможно, что им просто временно по пути.

*****

Младший улим Аши в ярости метался по шатру Улим Тэму, напротив, казался безмятежным.

— Успокойся мой младший брат, — увещевал он Аши.

— Как же мне быть спокойным, брат? — (Аши старательно избегал определения "старший") если проклятый дэв снова перехитрил нас! Куда он мог деться? Почему ты не дал мне напасть на него на перевале?! Я бы втоптал варваров в камень! Меч был бы у нас в руках!

— У тебя уже была возможность втоптать его в камень, достопочтимый Аши, — не преминул уколоть брата Тэму.

Аши заскрежетал зубами.

— К тому же, — продолжил Тэму, — идея гнать варваров на ракшасов принадлежала шаманам. И я с ними согласен — воины лесного народа не должны погибать в этих диких горах.

— Воины должны погибать везде, где прикажет Круг Вождей! Во имя Эрсхарна, с улыбкой на устах!

Тэму слегка поморщился. Патриотические банальности, которыми сыпал глупый братец выводили его из себя.

— Мы с тобой, достопочтимый Аши, пока еще не входим в Круг Вождей, — он сделал легкий нажим на слове "пока". Понятно же, что болвану Аши не войти в Круг и до скончания Эрсхарна. Всем понятно, кроме самого Аши. — И еще! — Тэму выдержал эффектную паузу. — Круг не приказывал нам умирать! Вспомни, дэву удалось убить нескольких ракшасов! Представь наши потери, вздумай мы атаковать его в лоб?

— Мы могли затравить его зверьми, — упрямо твердил Аши. — Где теперь искать дэва? Круг приказал нам добыть волшебный меч…

Тэму мысленно взвыл — в отсутствии вестей от поисковых групп, разговор начинался в сотый раз.

Снаружи послышался какой-то шум и гомон возбужденных голосов. Полог приоткрылся, и в шатер всунулась бородатая физиономия охранника.

— Господа светлые улимы, дозвольте речь слово?

— Чего тебе? — нахмурился Тэму.

— Мастер Лару прибыл… просится… изволите принять?

— Конечно, изволим, дурий бубенец! Зови!

В следующую секунду, полог распахнулся, и в шатер бодрым шагом вошел мастер Лару, сотник лесного воинства. Гаркнул: "Эрсхарн Махтан!" — и склонил голову в знак приветствия. Звякнули серебряные бубенчики на верхах шапки. По шатру расползся ощутимый запах мокрой псины. Тэму аристократический сморщил нос — на гракхах ездили лишь простолюдины — благородные предпочитали сархусов. Быстрые, комфортные и никакой вони.

— Эрсхарн Махтан, — вяло кивнул в ответ Тэму, — рассказывай.

— Мы настигли их княже! — отрапортовал Лару. — Они были рядом с тем местом, на которое показали шаманы…

— Ну? — подскочивший к сотнику Аши, свирепо вращал и пучил глаза, пальцы его крючились, словно он собирался ухватить мастера за бороду.

— Дэва среди них не было, — Лару опустил глаза, словно это он был виноват, что неуловимый дэв снова перехитрил воинство лесного народа.

— А-а… — заголосил Аши и, воздев руки к небу, выскочил из шатра.

Тэму с осуждением проводил его взглядом — не пристало так себя вести благородному улиму.

— Что говорят пленные? Вы ведь взяли пленных?

— Да, но…

— Что? Не огорчай меня мастер!

— Удалось взять только двух из пяти, — быстро заговорил сотник. — Варвары ожесточенно сопротивлялись и отказывались сдаваться. Пришлось травить их зверем. Двоих задрали гончие. Один, здоровяк с молотом покалечил йотуна. Другие йотуны задавили его насмерть, прежде чем мы успели отнять. Еще один кинулся в реку — его достали почти целого. Последний, их предводитель отбивался дольше всех и его сильно э-э… повредили… но пока жив.

— Ничего поручить нельзя! Где они?

— Во дворе княже, ожидают вашу светлость.

— Ожидают! — раздраженный улим вышел из шатра.

*****

На капитана страшно было смотреть — непонятно, где заканчивались лохмотья окровавленной одежды и начиналось разодранное тело. Левая половина лица сорвана ударом когтистой лапы. При каждом выдохе из проколотой шеи лезли кровавые пузыри. В его голове сквозь постоянный гул, молотом колотилась только одна мысль: "Сука — ведьма! Подставила! Все бы отдал, чтоб удавить маленькую тварь! Нет, не удавить — слишком легко! Все жилы бы вытащил, одну за другой!" Рядом трясся Щепа, его загорелое лицо было белым от страха.