Призрак прошлого (СИ) - Королева Людмила Александровна

— Поехали домой, — кивнул он мне, оттолкнувшись от стены.

Я послушно сделала пару шагов в сторону выхода, вот только моргнуть не успела, как оказалась прижатой к стене. Поляков напал на меня так неожиданно и резко, что дух выбило. Он впился в мои губы голодным поцелуем, кусал, сминал, проникал языком вглубь, порабощал. Сотни иголок вошли в сердце, внутренности сжались с такой силой, что не удержала стон. Я растворялась в этих ярких эмоциях, а мозг был в отключке. Горячие губы припали к моей шее, спустились до ключицы. Я дрожала, задыхалась от происходящего. Неосознанно зарылась пальчиками в его волосы, притянула к себе, боялась отпустить. Боже! Пусть это будет сон! Только не реальность! Сильные руки сжимали мою талию. Макар ладонями скользил вдоль позвоночника. Намотал мои волосы на кулак, заставил посмотреть в глаза. Вот только я сфокусироваться не могла. Все плыло, а веки слипались.

— Макарунчик, что же ты творишь со мной? — выдохнул он, снова набросившись на мои губы. Целовал требовательно, властно, лишая воли. — Я подыхаю без тебя. Как же ты этого не понимаешь? — прошептал, покусывая мою шею. Я не удержала стон наслаждения. Нельзя! Нельзя идти на поводу желаний. Ведь завтра буду сожалеть!

— Прекрати, пожалуйста, — жалобно промямлила. Язык не слушался, как и тело. — У тебя Оксана есть. Нельзя с ней так. Она же живой человек, — пробормотала невероятно длинную фразу.

— Она Колю из армии ждет, а спит со мной. На два фронта играет. Так что мы с ней не таки уж и разные. К тому же, уже говорил, у нас с ней свободные отношения. Вика, одно твое слово и я снова стану твоим. Только твоим… Обещаю, что никогда ни на кого не взгляну. Я до конца дней уяснил свою ошибку. Сожалею очень. Вика, почему ты такая упрямая? Я же чувствую, что любишь меня, иначе не реагировала бы так на мои прикосновения. Я люблю тебя, — серьезно проговорил он, а я зажмурилась и закрыла уши руками. Отрицательно замотала головой.

— Хватит! Ты мне делаешь больно. Не хочу… Оставь меня в покое. Твое люблю — пустые слова. Нас Катя ждет, — проговорила на одном дыхании. Голос предательски срывался, слезы покатились по щекам. Это невыносимо! Я училась жить без него, только эмоции утихли, как Поляков врывался в мою жизнь и снова поднимал шторм.

Макар обхватил ладонями мои щеки, накрыл губами мой рот, впился как вампир в свою жертву, не отпускал. Он уперся своим лбом в мой лоб. Ему было певать, что мимо ходили люди, казалось, что в тот момент, Поляков видел перед собой только меня.

— Я действительно люблю тебя. Каждую минуту думаю о тебе… На работе, дома, перед сном… Везде твой образ. Может не смог доказать на деле, но говорю то, что чувствую.

Я судорожно сглотнула, облизнула припухшие губы. Меня трясло как в лихорадке. Вспорол раны, опять сыпал соль, причинял муку.

— Отвези меня домой, — робко попросила, растворяясь в его взгляде. Я давно для себя решила, что дороги назад нет. Правильно это или нет, известно только Богу. Не могла пересилить себя. Да, любила, но шанс дать не могла. Мне хотелось начать новую жизнь, все с чистого листа. Так я устроена. Таков мой взгляд на мир. Если что-то решила, то двигалась к своей цели несмотря ни на что. Макар остался позади, у него был шанс, но он его упустил. У нас одна жизнь, нельзя ее разменивать на боль. А рядом с этим человеком нет надежности, нет доверия. Не желала строить картонный домик, который мог снова развалиться. Мне нужен прочный, каменный дом. Много ли просила у судьбы? Возможно… Но ведь так устроены люди, мы всегда стремимся к большему. Слова Макара были как бальзам для растерзанной души, но теперь я четко представляла наше будущее. Он никогда не изменится. Быть может продержится год, два, пять, а потом сорвется, нанесет очередную рану. Не потому что он лжец или не любит меня, а в силу того, что он так устроен. Он — ветер в поле. Точно такой же характер и у моего дедушки. Говорят, что лучше синица в рукаве, чем журавль в небе. Скорее всего, люди правы. Вот только я готова была рискнуть, меня не пугало одиночество. Наши с Макаром чувства не выдержали испытания, он не оправдал моих надежд, поэтому и вернуться к нему не могла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо, — прошептал он, отстранился, взял меня за руку. Макар помог мне одеться, а потом вывел на свежий, морозный воздух. Катя, заметив нас, разблокировала дверь.

Всю дорогу ехали молча. Поляков бросал на меня грустный, тяжелый взгляд. Когда Макар останавливал машину на светофоре, нежно гладил меня по руке. В том месте, где наша кожа соприкасалась, покалывало.

Макар проводил нас с Катей до квартиры, чтобы убедиться, что мы в целости и сохранности добрались до дома.

— Спокойно ночи, Макарунчик, — сказал он, развернулся и направился к лифту. Чувствовала напряжение, которое волнами исходило от Полякова.

— Спокойной ночи, Макар. Спасибо за то, что подвез, — поблагодарила, закрывая дверь. Наши взгляды вновь встретились. Показалось, что Земля остановилась, а время замерло. Эти странные, неописуемые чувства друг к другу никуда не делись, они так и находились внутри.

Я тяжело вздохнула и захлопнула дверь. Умылась и отправилась спать. Стоило прикоснуться к подушке и провалилась в сон.

Утром голова гудела, раскалывалась, хотелось застрелиться. У Кати состояние было не лучше. С рассветом всегда приходит расплата за веселье. Застонала, сжав пальцами волосы.

Перед мысленным взором всплыли картинки о том, как Макар целовал меня в клубе. Вот же черт! Может, все-таки приснилось?

Кто-то позвонил в звонок. Катя со стоном поднялась с дивана и отправилась открывать дверь.

— Девчонки, привет! — раздался голос Полякова. Я уткнулась носом в подушку и завизжала, пытаясь выпустить эмоции. Боже! Зачем он пришел? Когда оставит в покое?

— Говори тише, — шикнула на него Катя. — Голова болит.

— Знал, что все этим закончится, поэтому принес вам противоядие, — бодро проговорил он.

— Решил стать рыцарем? — усмехнулась Новикова. — Пройдешь или уже уходишь?

— С твоего позволения, я останусь. Хочу составить вам компанию, — заявил Макар.

Я перевернулась на спину и смотрела в потолок. Сон? Пожалуйста, пусть это будет очередной бредовый сон.

— Как самочувствие? — раздался родной голос совсем рядом. Не сон… Разочарование накатило.

— Бывало и лучше, — призналась я. Шевелиться не хотелось.

— Я средство отличное знаю, сейчас верну вас к жизни, — улыбнулся Макар и отправился на кухню. Гремел бокалами, а потом принес мне стакан темной жидкости.

— Обрадуй меня, скажи, что это яд, — застонала, приподнявшись на локтях. Плохая идея напиться, чтобы забыться. Память не стерла, зато приобрела головную боль.

— Это поможет, — уверил Макар и протянул мне бокал. Я сделала несколько глотков и поморщилась. Гадость! Точно решил отравить!

Однако через полчаса стало действительно гораздо лучше. Поляков нам принес еду. Я чуть не упала в обморок. Зачем ему все это?

Поймала себя на мысли, что не чувствовала больше дискомфорта в его присутствии. Конечно, взгляды Макара обжигали, плавили, пробуждали желание, но вот разум оставался холоден. Не поддамся искушению!

Втроем смотрели фильмы весь день. Макар нас веселил, развлекал и вел себя так, будто мы лучшие друзья. Больше ко мне не приставал и не трогал, за что была безмерно ему благодарна. К вечеру он ушел, а мы с Катей переглянулись и поняли, что теперь Поляков точно не отстанет. Не позволит парням приблизится ко мне, будет охранять то, что по его мнению, принадлежало ему.

Как я и ожидала, Поляков прохода мне не давал. Он выбрал иную тактику. Решил стать мне другом, чтобы вновь подобраться к сердцу. Я же всячески его избегала. Калинин тоже все время пытался поговорить, однако я была непреклонна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как-то на работе меня позвал к себе Вячеслав Игоревич. Я вошла в кабинет, гадая, что нужно директору от меня. Он поправил галстук и кивнул мне, чтобы села на стул. Я опустилась, разгладила на юбке невидимые складки и посмотрела в глаза начальнику.