Нить вечной судьбы - Павел Андреев

вышел из столовой, — заметил третий пруанец, испачканный пылью и грязью от картошки, указав на Афена.

— Тсс, ты потише. Вдруг он слухач? — насторожившись произнес другой, у которого под ногтями засела грязь.

— Да и хрен с ним. Надоели эти адепты уже. Слухачи, нюхачи, ходют тут, глазищами своими светят, — выразил свое недовольство безграмотный пруанец.

— Ты смотри, услышит тебя, своих глаз лишишься быстрее, чем ты лишишь их картофелину, — устало произнес пруанец.

— Да знаю я об их этой скорости. Интересно, а с девками в постели они также быстры или их только мужики привлекают? — подшутил солдат, ловко метнув очередной картофелину в корзину.

Незатейливый солдатский юморок везде одинаков: пошлый, грубый, гадкий и простой. Капитану Лодэсу бы понравилось, — подумал Афен, качнув головой от такого бескультурья. Впрочем, разведчик был натаскан и готов к подобным шуткам, благодаря лострадскому авангарду.

Афена за рукав потянула Мирта.

— И чего ты здесь делаешь? — легко спросила пруанка.

— Стою, дышу, наслаждаюсь одиночеством, — ответил Афен, глядя вверх, на звездное небо.

— Я поняла, ты предпочитаешь уединение. Поэтому я решила попросить отнести твой ужин в мою комнату, чтобы ты мог спокойно поесть, — заботливо рассказала девушка, взгляд ее ушел куда-то вдаль.

— В твоей комнате? — немного удивился разведчик.

— Да, места осталось мало, и ты вполне можешь переночевать у меня, — застенчиво объяснила ситуацию Мирта.

Афен сделал глубокий вдох. Отвергать такой жест заботы не было смысла. Мирта слегка вздохнула, глядя на солдат, мелькающих перед ее глазами.

— Обидно и жалко, — слабым голосом произнесла она.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Афен, переводя взгляд с неба на свою спутницу.

— Не знаю, как это сказать… и стоит ли вообще об этом говорить. Но когда мы были еще в Цитадели Северного Ордена, у меня была любимая книга о столице Лострада — Асвиуме. Там были описаны все ее красоты: парки, аллеи, рыночные прилавки, алмазы, драгоценности, хрусталь, жемчуга, побывать у самых лучших портных, увидеть всю мощь Асвиума, эти рвы, стены, крепости внутри города, эти городские ярусы, многоуровневые улицы, бесконечный фонарный свет. В книге все это выглядело таким ужасающе привлекательным… Я всегда мечтала увидеть это своими глазами. Но в реальности меня ждут лишь развалины и обугленные остатки этого волшебного города, — грустно призналась она.

— Зачем тогда нужна война, если города будут разрушены? — спросил Афен, пытаясь понять точку зрения Мирты.

— Я не хочу говорить об этом, — избегая ответа, произнесла адептка, выражая свою неохоту обсуждать эту тему.

— Но я хочу услышать твое мнение, — настаивал разведчик, стремясь понять ее взгляд на происходящее.

— А смысл? Что я скажу, что нет, ничего не поменяется, — ответила девушка.

— Но я хочу услышать твое мнение, — настаивал разведчик.

— Афен, ты пойми, многие из нас получают только официальную информацию, то, что ораторы кричат с трибун, то, что можно говорить. То, чего не хотят, чтобы люди знали, остается в тени, и правда остается недоступной. Пруанцы стремятся к лучшей жизни, и они выбрали этот путь войны. Я не могу их осуждать за это. Давай вернемся, ты сможешь отдохнуть и поесть, — объяснила Мирта, уходя от темы.

— Хорошо, — ответил Афен и пошел следом за Миртой. — Надеюсь ты понимаешь, что лострадцам есть за что воевать и просто так они победу не отдадут, — сказал Афен, настраивая Мирту на сложную и тяжелую войну.

— Разумеется. Поэтому пруанцы освободили Северный Орден не только из добрых побуждений. Они нуждаются в союзниках, в адептах, в нас, чтобы достичь своих целей, — сказала Мирта, подтверждая его слова.

— Разве, тебе не обидно, что пруанцы освободили Северный Орден ради своей выгоды? Что адепты стали для них просто средством? — задал Афен, выражая свое негодование.

— Да, я знаю. Так лучше, чем гнить за стенами Северного Ордена. Здесь, среди всех этих людей и этой чудесной природы, я чувствую себя живой и счастливой. Тебе в этом плане проще, ты черпаешь силу в одиночестве, а я не настолько сильна, — сказала Мирта, выражая свои чувства. Они вошли в комнату Мирты.

Молодой лострадец задумчиво посмотрел на Мирту, вникнув в ее слова.

— Зачем пруанцам воевать? — спросил он, желая понять их мотивацию.

— Они в этом видят справедливость. Это их путь к изменениям, к лучшей жизни. Люди не могут терпеть несправедливость и социальное неравенство. Пропасть между Лострадом и остальным миром слишком велика. Кто-то должен взять на себя роль исправителя этой несправедливости, и этим кем-то стали пруанцы, возглавляемые королем Тормаком, — ответила Мирта, выражая свою веру в справедливость и перемены. — Они заслужили свое место в этой жизни. И возьмут они его ожесточенной борьбой.

— Имеет ли смысл такая борьба? Здесь столько молодых людей, ради чего они будут жертвовать своими жизнями? — продолжал допытываться Афен.

— Государство ведь зависит от своих граждан — других солдат у него нет, — ответила адептка с грустью в голосе.

— Но в чем конкретно пруанцы жили хуже? Почему весь мир так озлоблен на Лострад? — нагнетал пруанец, заступаясь за своих.

— Объяснить это сложно. Везде, куда ни посмотри, будущее выглядит мрачно и безнадежно. Нет в нашем обществе планов, нет оптимизма, нет чувства движения вперед. Все понимают, что тележка не стоит, а летит с горы и не понятно, тормоза есть или нет, но катиться вниз можно очень далеко, — объяснила адептка.

— Понял тебя, — сказал Афен, положив ложку с едой в рот.

— А ты, Афен, зачем едешь на север? — спросила светловолосая девушка, севшая рядом с Афеном.

— Меня попросил об этом человек, который мне очень дорог, — ответил лострадец, храня большую тайну.

— Близкий и дорогой? Девушка, наверное? — с увлечением спросила Мирта, проявив намек на ревность.

— Нет, не девушка, — категорично ответил Афен.

— Хорошо, если не девушка, — улыбнулась Мирта. — Тогда что именно ты ищешь на севере?

— Не знаю. Мне сказали, что, когда я доберусь туда, я найду ответ, — загадочно ответил молодой человек.

— Не хочешь — не говори, я тебя не заставляю, — произнесла Мирта, уважая его решение.

— Почему тогда начала тему войны и политики, если она тебя не интересует? — полюбопытствовал Афен.

— Да, для меня эти темы действительно неприятны, ты прав. Но, я как будто бы хотела высказаться и вырваться из клетки, что сдавливала меня. Раньше у меня такой возможности не было. Вокруг меня столько людей, но я продолжаю чувствовать себя одинокой. Я никому не могла довериться, но с тобой все как-то иначе, ты другой. Я вижу людей насквозь, вижу их мысли, их настроение, их прошлое, но только не тебя. Тебя я разглядеть не могу. Мы знакомы меньше суток, но мы понимаем друг друга с полуслова, у меня