Девять жизней черной кошки - Лариса Соболева

С Ларисой я вел себя настойчиво, даже нагло. И увлекся. Я увлекся игрой, не заметил, что Лариса стала для меня не просто интрижкой, козырем против Черкесова. Она была умна, красива и, в отличие от Аллы, не цинична. Когда это случилось, то есть когда она сдалась – и в этом вина только Черкесова, не оценившего Ларису, – я почувствовал небывалый подъем. Наши встречи приносили мне истинное наслаждение, я забывал об Алле и жене, о своей цели. Но с Аллой я уже был крепко завязан, отступись я – она меня не пощадила бы. Я даже немного побаивался ее. В ней чувствовалась жесткая хватка и одержимость – качества, которых мне недоставало всегда. Однако она меня кое-чему научила, и я не трепался никому, что с Ларисой у меня разгорелся дивный роман. И вдруг я узнаю от Ларисы, что они познакомились. Я чуть не убил Аллу за это, потребовал ее дурацкие идеи прежде обсуждать со мной. Она удивилась моей жесткости, сказала, что таким я нравлюсь ей больше. Черт возьми, ее похвала возвысила меня в моих же глазах.

– Но ты ведь хочешь по всем статьям обанкротить Черкесова? – оправдывалась Алла. – Это же изумительно, если Лариса будет долбить его дома. У него не останется времени на анализ, когда ты его придавишь.

Наверное, она была права. Только мне никак не попадался весомый компромат, способный сбросить Черкесова с пьедестала. Я знал много, но на все нужны доказательства, то есть документальные подтверждения. Нет, некоторые документы все же были. Но тогда пришлось бы открыть и партнеров Черкесова, а в этом случае меня попросту убили бы. Я обдумывал, как поступить, чтобы остаться в тени. И вдруг случай сам нашел меня. Неожиданный и катастрофический. На меня свалилось то, что явилось страшным искушением, которое я не смог преодолеть, и я уже не подумал о последствиях.

И я, и Черкесов зарекомендовали себя как честные партнеры, нам доверяли. Я уехал договариваться о новой сделке – такие вещи обговариваются в приватной беседе. Зашел в кабинет к одному очень крупному чиновнику, имя не назову даже под пытками, мне не надоело жить даже в нынешнем положении. Мы только приступили к обсуждению процентов и банковских операций, как вдруг охранник сообщил, что в здание вошли фээсбэшники. Чиновник побелел, кинулся к сейфу, достал кейс и сунул мне в руки:

– Быстро бери и иди в приемную. Уйдешь, когда они войдут. Отдашь кейс Василию Романовичу на хранение, я потом сообщу, что с ним делать.

Я вышел из кабинета, миновал приемную, и вовремя, потому что минутой позже туда вошли несколько человек. Нашего партнера арестовали, а я отправился домой. По дороге решил взглянуть на содержимое кейса. Открыть его мне не удавалось, а желание узнать, что там лежит, стало непереносимым. Я взломал замки, в кейсе лежали пачки денег. Полный кейс долларов и евро. У меня голова пошла кругом, я не знал, куда деть эти деньги, боялся, что меня остановят менты и обыщут. Видимо, у нашего партнера действительно не было иного выхода, как доверить мне такую сумму. Я ехал в город и думал только о кейсе. Бес меня попутал – я приехал и позвонил Алле. Она была одна дома, я помчался к ней и показал кейс.

– Сколько здесь? – спросила она.

– Миллион триста.

– Этими деньгами или в переводе на рубли?

– Миллион триста, как говорится, условных единиц.

– Что ты собираешься делать?

Вот и возник вопрос, что мне с ними делать. Я молчал.

– Если собираешься отдать их Черкесову, ты кретин, – сказала она.

– Как я их не отдам? – удивился я.

– Очень просто. Вашего партнера арестовали? Значит, он надолго застрял. А потом, если ему удастся выйти, что наверняка случится годы спустя, свалишь все на Васю: мол, отдал, а куда он дел – не знаю. Пусть этот господин сам и разбирается с Васей. Получится так, как ты хотел: Черкесова подставишь, а сам останешься в тени. Да с такими деньгами можно свалить куда угодно. Как тебе такой вариант?

Меня она убедила, потому что, собственно, за этим я к ней и приехал. Но все же сказал ей:

– За такие суммы, Аллочка, голову проломят. Даже не думай.

Тем не менее деньги я не отдал Черкесову. Хранить их дома не мог, там кейс легко нашла бы жена, дача у меня тоже на крепость не тянет, и в банк сдать – сразу поинтересуются, откуда такая сумма. Я отнес кейс на работу, положил в личный сейф. Правда, две пачки прихватил, но Алле об этом не сказал, так что сумма в кейсе была на двести тысяч меньше. Я долго их не трогал, изредка доставал и боролся с искушением их потратить. А ведь половину следовало отдать Алле, как договаривались. Она же сразу догадается, где я взял деньги, если у меня что-то появится очень дорогое. Ее идея столько не стоила, в конце концов, я бы и сам пришел к этой мысли. К тому же она ничего нового о Ваське не узнала, можно сказать, не заработала долю.

Это было жуткое состояние: достаешь чемодан, открываешь его, а в нем астрономическое состояние. Что это за сила! Вышибает из тебя все до одной мысли, даже те, что это чужое, что из-за кейса можно поплатиться жизнью. Нет, берешь пачки в руки и вдруг ощущаешь, что это твое, появляется уверенность, будто ты способен перевернуть весь мир. Хотя все познается в сравнении. Ведь это не миллионы! Тем не менее тебе кажется, что ты миллиардер и можешь вершить всем.

Конечно, прежде чем присвоить кейс, я разузнал, как обстоят дела с партнером. Выяснил, что грозит ему в крайнем случае десять лет. Он сидел, шло следствие. Все, сомнения полетели прочь. Я купил новую квартиру, обстановку, машину жене, дарил Ларисе украшения, а сам ездил на старой машине, ходил в старых костюмах. В общем, я тратил так, чтобы Алла не узнала. С Ларисой моя связь крепла. Честно скажу, я хотел обеспечить семью, потом оставить ее и уехать куда-нибудь подальше с Ларисой.

Не забывал я и об Алле – снял ей квартиру, давал немного денег. Мне хотелось смягчить удар, ведь я ее обманывал. Одновременно предложил ей подумать, как склонить Васю оставить Ларису, убеждал ее женить на себе Черкесова:

– Что ты будешь мыкаться? Мы столько времени работаем, а ничего не удалось собрать ценного на него. С ним ты хотя бы не будешь бедствовать.

Советы она приняла к сведению, поэтому взялась за дело.

Черкесов был в командировке, и тут случилась катастрофа – моего нечаянного «спонсора» выпустили под залог. Он позвонил на завод, я взял трубку.

– Ты передал Черкесову кейс? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– Скажи ему, чтобы привез его мне. Или сам привези.

– Извините, но Василий Романович уехал надолго по делам, возможно, будет в конце декабря, а скорее всего, в январе приедет. А я не имею доступа к его сейфу.

– Лады, – сказал наш партнер. – Пусть позвонит, когда приедет.

Это произошло в конце ноября. Я не знал, что делать. Сумму в сто тысяч с лишком потратил полностью, этих денег мне не вернуть. Нужно было срочно что-то придумать. К кому обратиться? К Алле. Я сказал ей, что требуют деньги, а отдавать их у меня нет желания, что я согласен поделиться с ней, только бы оставить кейс у себя. В тот момент Алла была мне роднее сестры. Она и нашла единственный выход – убрать Черкесова. С кого тогда спрашивать?

Я знал, что раньше января наш партнер не позвонит, у нас было время подготовиться. Алла взяла на себя эту функцию. Но она еще и просчитала «момент неудачи». То есть о том, что Черкесова не удастся ликвидировать, не было и речи. А вот то, что начнут таскать на допросы всех его знакомых и обязательно выяснят имена любовниц, друзей, недругов, деловых партнеров, что могло привести к непредсказуемым последствиям, учитывать пришлось. Ведь органы правопорядка сразу поймут, что убийство заказное, станут искать заказчика, и только сатане известно, чем это чревато для нас. Алла думала, кого подставить вместо нас. Я послал все планы к черту, включая земное счастье с Ларисой. Без Аллы я был ничто, понимал, что теперь связан с ней навсегда. Это меня угнетало, но выхода не было.

Она быстро нашла киллера, что меня удивило, договорилась с ним, десять тысяч долларов мы отдали авансом прямо на квартире Аллы. Я заранее привез кейс к ней, так как теперь боялся всего на свете, а деньги – это ведь еще и свобода перемещения. Я оставил кейс у Аллы, это должно было укрепить наш союз, дать понять, что я полностью ей доверяю. Тем временем Алла взяла в оборот Савичева: она собиралась узнать, какие дела он проворачивал втайне от шефа. В случае непредвиденных обстоятельств мы решили ненавязчиво сдвинуть стрелки на Юру. Ведь пока органы разберутся, мы спокойно продумаем, куда и когда сдернуть.

– Так он тебе и рассказал, – бросил я. – Он что, дурак?

– Он не дурак, но человек, – ответила она. – Хвастун и самовлюбленный хлыщ. Обещаю тебе, что через неделю узнаю все его черные тайны.

– Ну, как, как ты узнаешь? – нервничал я.

– В постели! – рявкнула она.

– Попробуй.

Мне было все равно, кто и как будет отвечать, я хотел одного – избежать неприятностей, возможно, смерти. Как в чаду, проходили дни, а тут еще Алла однажды рассказала, как Лариса пригласила ее домой и пригрозила, что уничтожит ее, если она посмеет разбить ее семью, но в то же время великодушно разрешила спать со своим мужем. На тот момент Черкесов постоянно придирался к ней, а Лариса не хотела разводиться с ним из-за детей, несмотря на наши с ней отношения. В общем, мне Черкесов мешал со всех сторон. Наконец Васи не стало – его взорвали. Нет, радости мне это не принесло, облегчения тоже. Убийство, кто бы его ни совершил, есть убийство. Не знал, что такой груз окажется мне не по плечу. И Алла меня тяготила, я даже не встречался с ней. Ведь она являлась моей сообщницей в мерзком деле, без нее я бы не решился… Впрочем, сожалеть поздно.