Слово на удачу - Николай Чугунов

Иелла сидела посреди лагеря в очень странной позе — голова спрятана между колен, руки заведены за спину так, что буквально слышно, как трещат суставы.

— Лена, помоги… Это путанка!

Присмотревшись, девушка заметила едва заметные черные нити, опутавшие чародейку. Похоже, они росли прямо из земли, на глазах становясь все толще.

В голове у Лены что-то звонко щелкнуло. Так до этого было всего пару раз — и результат превосходил все ожидания девушки. Лопата, до того прислоненная к колесу кибитки, взмыла в воздух, секундой позже влетев прямо в руки девушке. По ржавому лезвию заплясали оранжевые искры, в воздухе запахло серой.

Лена взмахнула шанцевым инструментом — раскаленный добела штык буквально испарил черные нити, а мигом позже сам растекся багровыми каплями. Девушка отбросила в сторону ярко вспыхнувший черенок, тут же увидев виновников происшествия. "Звездная команда" в полном составе — кроме жертвы, пряталась за ближайшей повозкой.

— Вы что, с ума сошли? — заорала Лена, ничуть не думая о том, что любой из этих сорванцов вполне может размазать ее по песку. — Ну-ка, быстро сюда, или я за себя не отвечаю!

Над головой девушки медленно стал сгущаться серый вихрь, издававший тихий грозный рокот.

— Ну, чего спрятались? Быстро сюда, я больше повторять не буду.

В груди девушки кипела ярость: она всю дорогу тряслась над ними, как клуша над цыплятами, исполняла все их прихоти, чуть ли не в лепешку расшибалась, а они… Как они могли!

"Звездная команда" испуганно взирала на мерно разрастающуюся воронку, совсем не торопясь выходить из-за подрагивающей кибитки. Лена резко выбросила вперед правую руку — кибитка, ярко вспыхнув, обратилась в пепел, который тут же пожрал серый вихрь.

— Не слушаемся, значит? Мерзавцы… Ну, чья была идея — так пошутить? Быстро!

— Его! — три руки разом указали на покрасневшего Дилима — по словам Троенци, первого специалиста по трансформациям.

— Значит, ты, — Лена, схватив шкодника за шиворот, согнула его пополам и с размаху врезала по дрожащей заднице. Конечно, она бы с большим удовольствием разорвала его на куски — но девушка еще помнила об обещании "доставить всех живыми". — Смешно, да? До смерти, да? Так что ж ты не смеешься?

Маг тихо выл, не скрывая градом льющихся слез. Остальные чародеи замерли, как будто окаменев.

— Смешно, да? — выкрикнула Лена в побелевшие лица. В голове что-то вновь звонко щелкнуло, и девушка потеряла сознание.

Глава 22. Прекрасный незнакомец

— Хорошо, что ты все-таки "мальчик", — сказала Рей, вытягиваясь во весь рост на лавке. — Да еще и такой симпатичный!

— Чем это? — Хельга пристально вгляделась в пухлую дочку хозяина, отчего та, залившись краской, принялась кокетливо поигрывать косой. Вампирша, с трудом подавив кривую ухмылку, принялась изображать на доске что-то вроде "быстрого портрета". Она уже успела понять: тут главное — чтоб родня увидела сходство, а раскрасить и местные смогут.

— Мы уже третий раз так напрашиваемся переночевать. А были бы обе девки — только за наличные, да еще б и зажать в темном углу попытались.

— Тебя зажмешь, — хмыкнула вампирша. Она уже успела убедиться: тоненькая, как тростинка, акробатка по силе ничем не уступает телу Артема, а по ловкости даст ощутимую фору.

— Но попытки бы были.

— Не спорю, — вампирша, откинувшись назад, пристально изучила получившийся набросок и дополнила его парой финальных штрихов. — Глянь сюда: по-моему, неплохо.

— По крайней мере, сходство есть. Только что-то она худенькая, против оригинала-то.

Хельга едва заметно вздохнула.

— Девушка, которая демонстративно питается сырыми репками, вряд ли будет жаловаться. Вот жених будет недоволен… Но это нас уже не касается.

— При чем тут жених?

— На вид — девице лет восемнадцать, не меньше. Она уже опоздала, я так скажу.

Рей, подперев рукой голову, удивленно глянула на вампиршу.

— Слушай, откуда ты это знаешь?

— А я сама деревенская. Я ж не всегда была вампиром.

Ткацкая фабрика оказалась шумным, душным и невероятно пыльным местом. Управляющий крепко взял за плечо все еще хныкающую Хельгу и повел в барак, где теперь ей предстояло жить.

Против ожидания, там оказалось относительно чисто: ровные ряды коек в два этажа, баня у входа, на дворе рукомойник и загородка, от которой сильно несло нечистотами.

— Столовую покажут. Еда — за наш счет. Три кроны в неделю, за брак — вычитаем. Норма… — управляющий на миг задумался, критически оглядев худенькое тело подростка, — пожалуй, три станка. Приступаешь завтра.

Подушка в серой наволочке едко пахла пылью. Свет, как вскоре выяснила девочка, не выключался тут никогда — производство было трехсменным, и проще было научиться спать при свете, чем собираться в темноте.

Ткачихи неприятно поразили Хельгу — их лица не выражали ничего, кроме желания лечь и уснуть. "Неужели я стану такой?" — ужаснулась она. Ей снова вспомнился уютный склеп с развешанными по стенам картинами, вкрадчивый голос ее Учителя, восторг от осознания, что все эти чудесные пейзажи, портреты, натюрморты на самом деле прячутся в ее собственных пальцах. Девушка снова оглядела залитый ярким светом барак, и ей захотелось выть.

— Новенькая? — послышался голос справа. Хельга обернулась — на нее смотрела изможденная женщина в коричневом платье, которое висело на ней, как мешок. — Точно, новенькая… Сирота, небось? Много вас после Войны развелось.

В глазах женщины неожиданно блеснули слезы. Она продолжала говорить, ни к кому уже не обращаясь.

— Вот и моей Ктаре столько было, когда пришли эти… А теперь нам говорят — забыть, простить? Ненавижу, не…

Вынырнувшая словно из ниоткуда старушка ловко заткнула нос женщине тряпкой, от которой несло каким-то лекарством.

— Тихо, Мелли, тихо… Все хорошо, успокойся.

Женщина безвольно осела на койку, и старушка привычным движением укутала страдалицу в одеяло.

— Спи. Все будет хорошо.

Рабочая смена грохотом гонга вырывала Хельгу из теплых объятий сна. Пять минут на сборы, включая скоростную помывку, тарелка с резиновой кашей и стакан теплой крашеной воды, а потом — четыре часа метания от одного станка к другому. Там — челнок застрял, тут — нитка кончилась, здесь — основа поехала, а это все — брак, брак, брак! Быстрее молнии поправить — и бежать дальше, некогда рассиживаться…

Треск звонка — можно поправить сползшую косынку, чуток расслабиться: обед. Снова каша и чай — с заваркой и сахаром! Как хочется после этого завалиться в теплый угол, но нельзя: работа!