Прекрасная катастрофа - Джейми Макгуайр

Когда я увидела его на земле, слезы, что я сдерживала хлынули вниз по моему лицу. Я прошла мимо стопок тарелок и подносов, идя по коридору в туалет. Плохо было, что все видели нашу сцену. Но я не могла позволить, чтобы они увидели как я плачу.

Я простояла в кабинке около часа, неудержимо ревя, пока я не услышала слабый стук в дверь.

— Эбби?

Я высморкалась

— Что ты делаешь тут, Финч? Это женский туалет.

— Кара увидела как ты зашла сюда, и пошла в общагу за мной. Впусти меня, — мягко сказал он. Я покачала головой. Я знала, что не видел этого, но я не могла выдавить из себя ни одного слова. Я услышала как он вздохнул и затем его ладони коснулись пола, и он загнул в щель под дверью.

— Я не верю, что ты заставила меня это сделать. Мне теперь придется сжечь себя, — сказал он, пролезая под дверь. — И сейчас ты пожалеешь, что не открыла дверь, потому что я вывалялся на этом обоссаном полу, и собираюсь сейчас обнять тебя.

Я засмеялась, и когда мое лицо оживали улыбка, Финч потянул меня к себе. Мои ноги подогнулись, и Финч аккуратно опустил меня на пол, сажая на свои колени.

— Шшш, тише, — сказал он, обнимая меня. Он вздохнул и закачал головой.

— Чтоб тебя, девочка. Что же мне с тобой делать?

Глава 17. Не стоит благодарности

На первом листе блокнота я по клеточкам рисовала квадратики, соединяя их друг с другом, чтобы получались простые объемные кубы. До начала урока осталось десять минут, но в классе все еще никого не было. Моя жизнь постепенно приходила в норму, но мне все еще требовалось несколько минут, чтобы собраться с духом и общаться с кем-то еще, помимо Финча и Америки.

— То, что мы больше не встречаемся, не означает, что ты не можешь больше носить браслет, который я тебе подарил, — сказал Паркер, садясь за парту рядом со мной.

— Я собиралась спросить тебя, нужно ли вернуть его.

Улыбнувшись, он наклонился, чтобы дорисовать верхнюю линию у одного из кубов.

— Это подарок, Эбс. Я не делаю подарки с условиями.

Включился верхний свет, когда вошла доктор Баллард, села во главе класса и стала копаться на своем столе, заваленном бумагами. Внезапно комната загудела от болтовни, отдающейся эхом от больших, забрызганных дождем окон.

— Слышал, что вы с Тревисом расстались пару недель назад. — Паркер поднял руку, заметив мое раздраженное выражение лица. — Это не мое дело. Просто ты такая грустная, и мне захотелось сказать тебе, как мне жаль.

— Спасибо, — пробормотала я, переворачивая блокнот на чистый лист бумаги.

— И еще мне бы хотелось извиниться за свое поведение раньше. То, что я сказал, было… жестоко. Просто я был зол и сорвался на тебе. Это было нечестно, прости.

— Я не собираюсь встречаться с тобой, Паркер, — предупредила я.

Он тихонько засмеялся.

— Я не пытаюсь этим воспользоваться. Мы все еще друзья, и я хочу быть уверен, что с тобой все в порядке.

— Я в порядке.

— Ты поедешь домой на День Благодарения?

— Я поеду домой к Америке. Обычно, этот день я провожу у нее.

Паркер только открыл рот, чтобы заговорить, как доктор Беллард начала лекцию. Тема Дня Благодарения заставила меня вспомнить о моих предыдущих планах помочь Тревису приготовить индейку. Я подумала о том, как бы все было, и поняла, что беспокоюсь, что они снова закажут пиццу. Я почувствовала слабость. Немедленно выкинув эти мысли из головы, я постаралась сконцентрироваться на каждом слове доктора Беллард.

После урока я увидела, как ко мне со стоянки бежит Тревис, и мое лицо залилось краской. Он снова был гладко выбрит, на нем была толстовка с капюшоном и его любимая красная бейсболка, закрывающая голову от дождя.

— Увидимся после каникул, Эбс, — сказал Паркер, дотрагиваясь до моей спины.

Я ожидала увидеть сердитый взгляд Тревиса, но он, кажется, не заметил Паркера, когда оказался возле меня.

— Привет, Пташка.

Я неловко улыбнулась в ответ, и он сунул руки в передний карман толстовки.

— Шепли сказал, что ты завтра собираешься с ним и Мер в Уичито.

— Да?

— Ты проведешь все каникулы у Америки?

Я пожала плечами, стараясь казаться расслабленной.

— Я на самом деле очень хорошо лажу с ее родителями.

— А как же твоя мама?

— Она — алкоголичка, Тревис. Она даже не будет знать, что настал День Благодарения.

Внезапно он занервничал, и у меня скрутило живот от возможности второго публичного разрыва. Над нами раздались раскаты грома, и Тревис украдкой посмотрел наверх, когда ему на лицо упали большие капли.

— Я хотел попросить тебя об одолжении, — сказал он. — Иди сюда.

Он потянул меня под ближайший навес, и, чтобы избежать еще одной сцены, я повиновалась.

— Что за одолжение? — подозрительно спросила я.

— Мой, э-э… — Он переступил с ноги на ногу. — Отец и братья все еще ждут тебя в четверг.

— Тревис! — взвыла я.

Он посмотрел на свои ноги.

— Ты же сказала, что придешь.

— Знаю, но… теперь это немного неуместно, тебе не кажется?

Кажется, его это не тронуло.

— Ты сказала, что придешь.

— Когда я согласилась прийти с тобой, мы были еще вместе. Ты знал, что я не собираюсь приходить.

— Не знал, но в любом случае, уже слишком поздно. Прилетает Томас, и Тейлор отпросился с работы.

Все с нетерпением хотят увидеться с тобой.

Я поежилась, накручивая на палец влажные пряди волос.

— Ну они же приедут в любом случае, ведь так?

— Не все. За многие годы мы ни разу не собирались все вместе на День Благодарения. Как только я пообещал им настоящую еду, они приложили все усилия, чтобы приехать. С тех пор, как мама умерла, у нас на кухне не было женщины, и…

— И дело не в женоненавистничестве или чем-то таком.

Он наклонил голову.

— Пташка, перестань, я не это имел ввиду. Мы все хотим увидеть тебя. Вот о чем я говорю.

— Ты не сказал им о нас… так ведь? — я произнесла это самым обвинительным тоном, на который была способна.

Он на мгновение забеспокоился, а потом покачал головой.

— Отец спросил бы из-за чего, а я не готов говорить с ним об этом. Мне бы не хотелось услышать напоминание о том, насколько я бестолковый. Пташка, пожалуйста, приходи.

— Мне надо будет поставить индейку в шесть утра. А нам надо бы вернуться сюда к пяти…

— Или мы могли бы остаться там.

Мои брови взметнулись вверх.

— Ни за что! И так довольно плохо, что мне придется врать твоей семье и притворяться, что мы все еще вместе.

— Ты так говоришь, будто я прошу тебя поджечь себя на костре.

— Ты должен был сказать им!