Выбор судьбы - Вера Чиркова

— И ты, вместо того чтобы устроить мальчика в безопасном месте и собрать лекарей, отправил его к степнякам? — Лицо княгини запылало возмущением.

— Дора, а ты не забываешь, каким самостоятельным он всегда был? — притворно оскорбился Илстрем, не желая выслушивать обвинения еще и в том, в чем виновен вовсе не был. Ему и своих грехов с лихвой хватало! — Думаешь, я его не уговаривал? И почему ты не вспомнила, что я отправил вместе с ним Ансерта, Даренса, Ранзела и Лирса?

Вдалеке раздался звук рожка, играющий отбой тревоги, и князь насторожился — что за странный сигнал? Но он повторился еще и еще, а вскоре в коридоре загрохотали сапоги, и в кабинет заглянул один из воинов князя.

— Илстрем, нас княжич Ардест отправил вас охранять! — отрапортовал он, и князь нахмурился, заметив на его щеке свежую царапину.

— Там очень жарко? Почему играли отбой?

— Нет, чародеи пришли вовремя, но раненые есть, их чародейка лечит, — обстоятельно отчитался воин, — а сигнал подал княжич Ардест, сказал, будто тревогу люди Бервода подняли по ошибке и с ним все в порядке.

— Он действительно жив. — Князь начал понимать замысел сына и усмехнулся, этого вполне может хватить, чтобы враги растерялись. — Они все живы и никто даже не ранен. Перенесите их в соседнюю комнату и приставьте охрану, один из людей Бервода шпион, чародеи собираются всех проверить своими способами.

Охранники хоть и понимали, что произошла какая-то ошибка, но пока не успели простить нападения ни самому Берводу, ни его наемникам и потому таскали спящих бесцеремонно и торопливо. Однако князь не сказал своим людям ни слова, и вмешался, лишь когда поймал вопросительный взгляд воина, в недоумении замершего возле Анастии.

— Женщину положи на диван, как только чародейка освободится, она ее разбудит, — скомандовал князь.

«И допросит», — прибавил он мысленно, глядя, как воины укладывают лгунью на диван, вытаскивают последнее безвольное тело и уважительно прикрывают за собой дверь.

Но тут он рассмотрел, как Доренея уверенно встаёт с кресла и направляется к девице, с которой последние три месяца носилась как с драгоценностью, и встревожился.

— Дора! Что ты намерена сделать? — шагнул было следом князь, но его остановил яростный окрик княгини.

— Иди к столу и отвернись, — приказала Дора, и Илстрем вытаращился на нее с изумлением, такой свирепой свою жену он не видел еще никогда.

Даже в те дни, когда княгиня сердилась или обижалась, она предпочитала говорить с холодной и едкой вежливостью, а не кричать.

Он собрался было попенять ей, негоже княгине разговаривать так грубо, но тут рассмотрел, с какой решимостью она приподнимает сарафан спящей вертихвостки, и мигом отвернулся. Тут она совершенно права, нечего ему там смотреть.

Доренея вернулась к креслу уже через минуту, молча шлепнулась на сиденье и обхватила себя руками за плечи, словно озябла.

— Дора, — князь немедля оказался рядом, обнял любимую и прижал к себе, — забудь про нее, родная.

Ну и пусть у жены вспыльчивый характер и чересчур болтливый язык, для него это совершенно не имеет значения. Зато она всегда одаривала его самой нежной любовью и родила ему четырех здоровых сыновей. И самоотверженно выкормила каждого собственным молоком.

— Какая же я дура, — всхлипнула Дора, — поверила ей! Ведь говорила Алтея, нужно показать ее целительнице!

— Хватит, Дорочка! Не стоит она твоих слез! — Князь нежно отер щеки жены собственным платком и не менее нежно поцеловал. — Вот допросят ее чародеи, и выдам бесстыдницу замуж в клан Вепрей… они быстро отучат лгать.

— Илес… а что там Дест говорил про самую лучшую девушку? — Мысли княгини уже вились в совершенно ином направлении. — Это не та ли чародейка?

— Спроси у него сама, — ловко ушел от ответа князь.

— Теперь я понимаю, — так же задумчиво вздохнула его жена, — почему этот грубый мальчишка всегда убегал через окно!

— Дора? Это что еще за мальчишка? — встревожился Илстрем, представив соперника, прыгающего в окно при его, князя, приближении!

— Младший сын Салмиты. Мы несколько раз приглашали его в вышивальную комнату на вечернее чаепитие.

— Лирсет? Бедняга! Вот теперь мне понятно, почему он так упорно не хочет ездить в Гнездо! — усмехнулся князь, сообразив, какому дотошному допросу подвергали ястребицы парня, пытаясь вытащить из него сведения об его командире.

— А где он теперь? — вернулась к прошлому мысль Доры.

— Теперь Ранзел командует отрядом, который собрал Берест. А Лирс и Даренс ему помогают. Ну а Ансерт ушел с братом, ты же знаешь, как его интересует алхимия. А в Цитадели хорошие учителя.

— Да? — Княгиня медленно, но верно рисовала в своём сознании новую картину событий и связей. — Но почему он не приехал?

— Не спрашивай меня того, чего я сам еще не знаю. Мы не успели сказать и нескольких слов, как ты привела эту… аферистку. Вот вернётся Ардест и все объяснит. Но не забывай про тайну, родная! И не забывай, все они чародеи!

— Как я теперь смогу про это забыть? — вздохнула Дора и вдруг обернулась к мужу так, чтобы оказаться лицом к лицу, и пристально уставилась в его усталые и любящие глаза. — Но, Илес… ведь тогда получается… ты мне не изменял?

— Конечно, нет… — с облегчением вздохнул Илстрем, наконец-то она это поняла! — Ты же знаешь, я всегда любил только тебя.

— Илес… — нежно прильнула к нему княгиня, и он искренне пожалел, что они находятся не в собственных комнатах. И вообще зря приехали в Ставин.

Доренея опомнилась первая, отстранилась, поправила воротник и прическу и виновато улыбнулась мужу.

— Прости… но она всегда убеждала меня в излишней доверчивости и говорила… впрочем, это уже неважно.

— Кто? — не понял Илстрем, еще горевший счастьем примирения.

— Мирсия. Я раньше не хотела тебе говорить… по слухам, она тайно встречается с Берводом. Ну, сам понимаешь…

— Вот теперь все понимаю, — снова разъярился князь, тотчас сообразивший, кто был крысой в его доме, — значит, именно через нее все наши тайны утекали к Берводу. А он далеко не дурак и сумел правильно сложить все кусочки! Можешь сказать ей… отныне они живут в деревне на юге. Чамиз давно хотел уехать из Гнезда, только из-за молодой жены и терпел губительную для него сырость.

— Хорошо, дорогой, — не стала ни спорить, ни защищать родственницу княгиня. — А Дест не сказал, когда они собираются пожениться?

— Не успел. Спроси сама, сейчас вернутся. — Илстрем как раз подсчитывал в уме соотношение сил и начинал успокаиваться. Его собственной стражи было в доме больше, чем охранников Бервода, и рассчитывать тот мог только на внезапность.