Силы Хаоса: Омнибус - Кристиан Данн

А затем он ушел.

Их называли Ледниковыми Крысами.

И да, ответы Пахвулти прибыли тогда, когда он обещал, спустившись в лифте по неприметной шахте, которая должна была быть давно отключена, поэтому быстрая попытка Сахаала засечь их источник потерпела неудачу. Торговец информацией слишком хитер, чтобы так легко раскрыть местоположение своей базы, потому считал себя избавленным — временно — от возмездия.

И да, Сахаал ревел от голода, узнав имя врага, сгибая когти, выпевал имена снова и снова, но даже в этом случае… даже в этом… Он не был приучен быть в долгу.

Ледниковые Крысы. Воров звали Ледниковые Крысы.

Они были бандой грабителей, гласил документ. Клан пиратов, не замешанный в связях с бандами улья, довольствовавшихся лишь теми ценностями, которые они присваивали в набегах. Родиной основателя был ледяной мир Валгалла, первым присоединившийся к Имперской Гвардии, и здесь он оказался, нутром почуяв огромную выгоду богатств улья Эквиксус. Его звали Тохли Тего, и губы Сахаала растягивались в улыбке, когда он вспоминал уродливый знак, напыленный на борту транспорта воров, именно тот признак, который врезался в память.

Если данные шпионов Пахвулти не устарели (иерархия кланов менялась очень быстро), нынешний главарь звался Никхэ, а его люди отмечали себя люминесцентной спиралью-тату на лбу.

— Никхэ…

Сахаал произнес имя вслух, словно гарантируя его реальность, и махнул когтем в воздухе, анализируя звуки.

— Никхэ… Никхэ…

Да. Да это он. Ложный горбун. Вор. Ублюдок. Червь. Он взял ее.

На последней странице пачки документов Пахвулти привел карту. В центре страницы небрежной рукой Пахвулти был намалеван жирный крест с пятнами от разлетевшихся чернил.

Сахаал проверил груз, прикрепленный к поясу, — слабый зеленый жар заиграл на кончиках пальцев-лезвий.

Ледниковые Крысы. Их называли Ледниковыми Крысами.

Каждый из них должен умереть.

Гернитаун был падшим городом. На некоторых местах город не выдержал собственного веса и обрушился внутрь — целые улицы обвалились в пропасть. Обитатели подулья держались подальше от наклонных галерей Гернитауна, называя их колодцами. Увядшие улицы тянулись как варикозные вены, зажатые каменными мускулами, полностью погруженные во тьму.

Некогда Гернитаун был частью Каспсила. Теперь, угнездившись в анархическом сердце подулья, он стал образцом былого порядка, исковерканного окружающим упадком. Именно здесь устроили дом Ледниковые Крысы.

Сахаал исследовал эту область с невероятным усердием: наблюдал, анализировал, ни во что не вмешиваясь. На большом перекрестке, где встречались три широких коридора и постоянно находились представители множества банд, ему пришлось оставить оружие, поскольку часовые Крыс не дремали.

«Время еще не наступило» — сказал он себе.

Они носили длинные серо-белые пальто, на которых красовался особый знак — стилизованная снежинка-кинжал с рукоятью в форме черепа. Они держали в руках лазганы с преувеличенной заботой, выдававшей тех, кто просто купил свое оружие. Потому Сахаал удерживался от прямых контактов. Они ничего не могли противопоставить ему. Скользя за бандитами в тенях, он лишь предвкушал смерть негодяев с хищной непринужденностью.

Их банда придумала себе прекрасное название, в конце концов решил Сахаал. Они просто мерзки — необученные и нетренированные, совсем как их тезки — крысы.

А ему придется послужить совой.

Когда расчеты были закончены, Сахаал нанес удар.

Молодой часовой — его взгляд успел метнуться, чтобы заметить приближающуюся неправильную тень, — умер первым. Расхаживая у северного входа в город, юноша не мог полагать, что вид вентиляционного люка станет последней картиной в сто жизни — Сахаал с изяществом змеи возник у него за спиной и бесшумно перерезал горло. Словно сама тьма отрастила когти.

Тело упало, а Сахаал скрылся в тенях, прежде чем голова часового стукнулась о пол с влажным звуком.

Теперь Гернитаун лежал перед ним, будто жертва, имеющая горячее сердце и жаждущая получить нож между ребрами.

Сахаал с радостью отдался роли палача.

Он убил еще троих на параллельных улицах, стараясь не давать воли жестокости, а действовать бесшумно, как призрак. Но тела были им показаны достойно — слабые огни фонарей подсвечивали каждый влажный разрез, кровавые потоки тускло поблескивали, Сахаал делал паузы, лишь чтобы проклясть души, выполняя обет мести.

— Варп забирает тебя… — шипел он, а шлем поглощал каждый звук. — Варп пожрет тебя целиком…

Когда же наконец возник шум, которого он ждал так долго, Сахаал уже находился в разрушенном куполе здания, что некогда было часовней. Он зацепился за потолок когтями ног и висел на манер летучей мыши, наслаждаясь криками паники среди Ледниковых Крыс.

Сначала один испуганный голос, разнесшийся по городу как наваждение, потом уже горстка голосов, а затем… затем каждый голос зазвучал отдельно, гневно и беззащитно одновременно.

Обнаружилось первое тело.

Сахаал спрыгнул на мозаичный пол часовни и, скользя между треснувшими плитами, поспешил к противоположному краю Гернитауна. Чтобы пробраться незамеченным, он нырнул в затопленные туннели, через которые двинулся как пуля в стволе, распугивая гигантских крыс и хищных рыб.

Достигнув южного входа в город, охотник оказался прямо под ногами у часового. Один пронзающий выпад когтей — и одеяние бандита окрасилось красным. Человек упал, как подрубленное дерево, — больше удивленный, чем понимающий происходящее.

На этот раз Сахаал даровал жертве привилегию закричать. Он посмотрел на брызжущую на стены туннеля кровь, потом склонился над телом и сунул в скрюченные пальцы часового маленький предмет.

— Не вздумай отпускать, — прошептал он в микрофон человеческого вокс-передатчика.

Затем Сахаал ушел.

Вопли человека, отраженные стенами, скоро встретились с криками паники на севере. Люди сталкивались на переходах, показывали пальцами в разных направлениях, никто не понимал, куда следует бросаться в первую очередь. Сахаал наблюдал с развалин чердака за паникой, словно за мельтешением муравьев, смакуя происходящее. Наверняка им кажется, что противник многочислен и наступает одновременно со всех направлений.

«Страх и паника, — говорил некогда его повелитель, — являются всего лишь двумя сторонами одной мюнеты».

Крики часового стали затихать и вскоре совсем умерли, не успели еще пятна факелов достичь южных ворот. Сахаал представил себе стражника, одного во тьме, отчаянно сжимающего холодеющими пальцами чеку гранаты. Рано или поздно механизм сработает…

Передовая группа стражников успела ворваться в туннель за секунду до взрыва. Сахаал, подобно горгулье, взгромоздился на крыше, пристально глядя поверх разрушенных башен Гермитауна, — взрыв разросся ярким люминесцентным пузырем на юге, мерцающее сияние залило окрестности. На несколько мгновений тени исчезли, а когда свечение угасло, стали видны клубы жирного черного дыма, поднимающегося над южными вратами.

— Режим охоты! — прошептал Сахаал, и, подчиняясь его приказу, доспехи сработали, раскрыв линзы шлема и дав максимальное приближение изображения. Он сразу «оказался» среди клубов дыма, где умирающие спотыкались о мертвых, а раненые с закопченными лицами спешили убраться подальше.

Вышло Крыс гораздо меньше, чем вошло.

Сахаал наблюдал, как отлетают жалкие людские жизни, с нескрываемым удовольствием, а потом прыгнул с чердака вниз, по направлению к центру города. Теперь он не скрывался, позволяя себе быть увиденным. Вид безмолвного призрака, мелькающего в клубах дыма, вызывал крики ужаса у бандитов.

Он сделал так сначала на окраине, потом на востоке, затем отправился в центр — там и тут он проносился у всех на виду огромными прыжками через улицы и перекрестки.

На западе, в руинах либриума, он запрыгнул в окно дома и, едва раздался ужасный крик, выпрыгнул наружу, не забыв на прощание полоснуть человека когтями.

На северном перекрестке Сахаал спрыгнул с разрушенной стены на багажник скользящего транспорта одновременно щелкая когтями. Двое бандитов были мертвы раньше, чем поняли, что не одни в кабине, их головы запрыгали по направлению движения машины, а тела неуклюже рухнули вниз. Еще двое успели открыть огонь.

Сахаал активировал внешние динамики, установив мощность на критический уровень.

И рассмеялся.

В каждом углу Гермитауна, в каждом закоулке и узком полуобвалившемся проходе мужчины и женщины замерли, слушая ужасный смех и дрожа в темноте.

Когда же Сахаал отправился непосредственно к центру, даже попытка слаженной обороны у Ледниковых Крыс была давно уничтожена. Ужас проносился по закоулкам — молва о кошмарной внешности охотника парализовала всех: полночная тьма, движущаяся как молния, многорукая и горбатая, с пылающими рубинами глазами и длинными когтями-саблями.