Обратный отсчет: Синтез - Токацин

— Ничего не нажимай, — предупредил ремонтник.

Через пять минут сработала рация Гедимина — Хольгер, занятый сбором тербия, решил не подходить, но остаться в стороне от экспериментов не смог.

— Всё сработало как надо. Спасибо вам обоим. Если будет нужен тербий…

— Не задерживайся там, — перебил его Линкен. — И не взрывай больше сегодня. Это слишком сильные взрывы — их видно даже с орбиты. А нам это не надо.

— Я скоро, не улетайте без меня, — отозвался Хольгер. — Что получилось у вас?

— Много всего, — проворчал Гедимин, изучая показания анализатора. — Но не то, чего хотелось бы. Структура просуществовала десять микросекунд… и у нас тут пятнадцать миллиграммов ирренция, поток альфа-частиц, пять миллиграммов тория и один — кобальта. Всё радиоактивно. Что-нибудь из этого тебе нужно?

— Залей меей, я подойду, как смогу, — пообещал Хольгер. — Надо собрать констий. Может, у тебя не получился ирренциевый реактор, но вот выработку констия ты наладил, — у нас уже девять миллиграммов.

— Скоро хватит на скафандр, — буркнул Гедимин, неприятно задетый упоминанием реактора. «Десять микросекунд, — и, кажется, это предел. Взрывается хорошо, но практической пользы — ноль…»

24 сентября 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедимин!

Ремонтник, прихвативший со стола Хольгера нужные реагенты (сам химик, ускользнувший из лаборатории десять минут назад под предлогом проверки хранилища, возвращаться не хотел), услышал оклик Константина у самой двери и нехотя обернулся.

— Чего?

— Ещё один вылет? — командир «научников» недовольно щурился. — Из-за тебя от работы отвлекаются Хольгер и Линкен. Хорошо, что хотя бы Иджес к вам не присоединяется. Но это ещё полбеды. Хуже, что ты сам о работе давным-давно забыл.

Гедимин ошарашенно мигнул.

— Я работаю, — процедил он, и его глаза опасно сузились. Таких обвинений ему ещё никто не предъявлял.

— Ты развлекаешься, — презрительно скривился Константин. — Работа от игр отличается наличием цели и результата. Какая цель у твоих взрывов? Чего ты достиг в этом году, переведя несколько килограммов реагентов? Ты хотя бы один вывод за это время сделал?

Кулаки Гедимина медленно разжались — Константин, как ни неприятно было это признавать, был отчасти прав.

— Выводы… Да, я их сделал, — кивнул он. — Осталось кое-что уточнить. Вечером расскажу.

…В герметичном контейнере лежал красноватый порошок — измельчённая неокисленная медь. Себе Хольгер оставил чёрный газовый баллон с подписью «NE».

— Запасаешься катализаторами? — хмыкнул Гедимин.

— Ведомство не торопится нас снабжать, — пожал плечами Хольгер. — А ты не хочешь себе управляющий стержень из чистого диспрозия? Вдруг именно его не хватает твоему реактору…

Гедимин мигнул.

— Нет, — он покачал головой. — Непохоже, чтобы что-то могло погасить эту реакцию. Ладно, расходимся.

«Попробую ещё раз,» — он покосился на очередной чертёж полевой структуры. Ещё ни одна из них не продержалась больше десяти микросекунд.

… — Пятнадцать! — крикнул Линкен, помахав анализатором. Гедимин в первую долю секунды сердито сощурился — такое обращение могло повредить прибору — но во вторую изумлённо мигнул.

— Пятнадцать микросекунд? А что на выходе?

— Двадцать три — ирренция и ещё три… почти четыре — меди. Эй! Оно само себя воспроизводит⁈

Гедимин хмыкнул.

— Исходного было гораздо больше, — напомнил он. — А так — интересный результат. Хватит махать сканером, щупы отломишь.

Он достал ежедневник с последним чертежом и аккуратно подчеркнул заголовок. Из всех его схем это была самая долговечная — если так можно сказать о структурах, существующих миллионные доли секунды.

…Они собрались в «чистой» лаборатории — все, включая Иджеса, и даже Ангус, заинтересовавшись, попытался к ним присоединиться, но был отправлен обратно в реакторный отсек.

— Ну? — спросил Константин, пристально глядя на Гедимина. Тот положил перед ним копию последнего чертежа из ежедневника.

— Пятнадцать микросекунд… — командир едва заметно поморщился. — Отличный промышленный образец. Хоть сегодня запускай в производство.

Линкен фыркнул.

— Не нравится — сделай лучше!

— Тихо вам, — Хольгер обвёл всех сарматов недовольным взглядом. — Пусть говорит Гедимин. Константин, если ты не хотел его слушать, незачем было приглашать.

Северянин поморщился, но замолчал. Гедимин смотрел в стену и задумчиво щурился.

— Нет материалов, способных выдержать один рабочий цикл взрывного реактора, — медленно проговорил он. — Если доходит до взрыва, установка разрушается. Если бы не это…

— Ну да, сама по себе задумка неплоха, — покивал Хольгер. — И выработка ирренция, и побочные продукты… Может, построить прерывный реактор? Генераторы на безопасном расстоянии и несложная программа. Взрывается одна структура — они строят новую. Единственное — надо наладить подачу исходного продукта…

— Ещё один отличный промышленный образец, — пробормотал Константин. — Так и вижу, как предлагаю это Нгылеку. Где найти столько психов-взрывников, чтобы набрать на такой завод хотя бы одну рабочую смену⁈

— Эй, теск! — Линкен показал северянину кулак.

Можно было бы вмешаться, но Гедимин только посмотрел на взрывника и снова направил взгляд в стену. «Подача исходного продукта… Верно! Именно это может помочь.»

— Есть другая мысль, — сказал он. — Я наблюдал за взрывами… Это выглядит так, словно лучевые потоки освобождают место в пространстве. Специально воссоздают вакуум, и как только он появляется…

Константин хмыкнул.

— Специально? Ты говоришь о потоке квантов, — напомнил он. — Делать что-то намеренно — привилегия разумных существ, а не физических явлений.

Гедимин досадливо сощурился.

— Я говорю — если непрерывно вбрасывать реактив, вакуума не будет. Возможно, тогда обойдётся без взрыва. Ни разу не видел взрыва, когда в точке пересечения было какое-то вещество. Наверное, без вакуума он невозможен.

Константин заинтересованно хмыкнул.

— Насколько я понимаю, подача не должна прекращаться ни на… четырнадцать микросекунд? — он ткнул пальцем в чертёж. — Я бы