Законы стаи - Полина Ром

хранились рулоны ткани, сюда на лето убирали теплые зимние вещи, пересыпая их какой-нибудь пахучей травой от моли, пониже ставили начищенную обувь, набив соломой, чтобы не теряла форму…

Одна из дверей вела в бывший туалет. Не слишком большая клетушка, прилепившаяся к башне, как балкон. Я глянула на Оскара, поморщилась и сказала:

-- Ни-за-что!

Он забавно почесал за ухом и спросил:

-- А как тогда?

-- Обыкновенно. – фыркнула я. – Деревянный стульчак, который можно мыть, под него ставится горшок, который регулярно выносится и обязательно моется!

-- Да как скажешь! Это точно не тот вопрос, по которому стоит спорить.

Меня порадовало то, что последний раз этим туалетом пользовались много-много лет назад, и запах сейчас был еле ощутим.

-- Сюда обязательно нужно заколотить дверь.

-- Как скажешь, – повторил Оскар.

Комнаты на третьем этаже были поменьше, чем на втором. Кое-где сохранились остатки мебели – несколько скамеек-табуреток, пустые сундуки и простые узкие кровати на одного человека. По две-три кровати в комнате.

-- Надо будет получше рассмотреть первый этаж. Сейчас слишком темно, но вообще-то должен быть подпол для продуктов. И еще, Оскар, возчик завтра уедет.

-- И что? – Оскар стоял на коленях и рассматривал маленький камин, вделанный в стену. На третьем этаже их было всего два. Часть комнат оставалась без отопления.

-- И то! Нам нужно продуктами закупаться, не на себе же мы их будем таскать.

-- Разберемся.

Мы уже вышли на лестницу, и Оскар, приговаривая: -- Осторожнее! Крепче за перила держись, – начал спускаться, подсвечивая мне дорогу факелом, как снизу раздался какой-то шум, и послышались незнакомые голоса, гулкие и уверенные.

Слов было не разобрать, но почему-то Оскар уверенно заявил:

-- Местные пришли знакомиться.

Глава 43

Глава 43

МАРИ

Местных оказалось четверо. Здоровые откормленные мужики в одинаковых кожаных плащах с капюшонами, накинутых на теплые меховые куртки, в грубых суконных штанах, тяжелых сапогах до колен.

Из вооружения у каждого сбоку висел то ли короткий меч, то ли длинный кинжал, а еще удивительная штука, которую я до сих пор не видела в этом мире – бейсбольная бита. Конечно, это были не настоящие биты, а некие дубинки, очень похожей на них формы.

Разговор я наблюдала со стороны, не вмешиваясь, и этот разговор мне очень не понравился. Вояки эти были на содержании города, платила им мэрия, но держались они как-то очень уж привычно-нагло, по-хозяйски. Даже после того, как Оскар предъявил им документы из королевской канцелярии, и объяснил, что он новый владелец земель.

Главный из них, тот, который, собственно, и разговаривал, покрутил в руках снабженные печатями пергаменты. Он назвался капитаном Саргом. Мне показалось, что читать он не умеет. Он небрежно сунул документы назад, Оскару в руки и буркнул:

-- Однако, надо бы вам, ваша светлость, до мэрии прогуляться с нами.

Оскар помолчал, а потом аккуратно спросил:

-- Скажи-ка, любезный, а не мэр ли должен прийти и представиться новому хозяину города? Или в нашем городе больше не действуют никакие законы? Или я ночью, под дождем, должен бежать, как мальчишка-разносчик и кланяться мэру?

Вояка как-то пренебрежительно окинул Оскара взглядом с головы до ног и ответил:

-- Вы, однако, ваша светлость, зря гневаться изволите. А только я вам передал, что надобно – ежели не придете, господин мэр очень недовольны будут.

-- Ну, будут господин мэр недовольны – поставлю другого, довольного.

Я видела, что Оскар злится. Стражники как-то неприятно переглянулись между собой, даже не стараясь скрыть ухмылки, и капитан скомандовал:

-- Однако, пошли отсюдова.

Весь вечер нам некогда было даже обсудить этот визит. Оскар сломал одну из перегородок на первом этаже на дрова, растопили печь на кухне и готовили спальные места. Я варила ужин из запасов, которые привезли с собой, а Олла отмывала все, что подвернулось ей под руку.

Между делом я заметила, что ей, кажется, полегчало. В чем-то я даже могла ее понять. Теперь у нас есть свой дом, в котором мы останемся надолго, значит, нужно привести все в порядок. У нее есть работа, и она больше не чувствует себя ненужной.

Барона же то, что он видел, похоже, сильно расстроило. Он плыл сюда, как в некую землю обетованную, а нашел разруху и запустение. Надеюсь, он придумает себе занятие по вкусу, а уж мы позаботимся, чтобы он не голодал и жил в тепле. Он неплохой человек, просто не самый удачливый.

Рано утром Оскар доплатил возчику остатки денег и тот торопливо тронулся в путь. Мы же с мужем после завтрака пошли закупаться в город. Нам необходимо было как можно быстрее сделать запасы. Наверняка потом, зимой, все продукты будут стоить значительно дороже.

ОСКАР

Оценить мою беседу с солдатами я смог только поздно ночью, после всех хлопот. Ночевали кучей, на груде тряпья, на отмытых каменных плитах пола. Похрапывал барон, хрипловато дышала Олла, Мари свернулась клубком, и ее было не видно и не слышно.

Я лежал под какой-то то ли шубой, то ли курткой, пялился на слабые отсветы огня на полу возле печки и думал.

Земли были под королевской дланью долгие годы, мэр назначен королем, точнее, разумеется, не самим королем, а кем-то из его чиновников. Зовут мэра Эдинг Шертен, и он из богатых горожан. Простолюдин. Это все, что я знаю.

На данный момент я могу его сместить, так как являюсь высшей властью в городе. Если совсем точно, то высшая власть в городе не я, а барон. Однако, насколько я понимаю, ничем таким он заниматься не хочет и не будет. Значит, разбираться с этим Эдингом придется мне. За почти десяток лет, что он правит здесь практически бесконтрольно, он наверняка набрал себе друзей и сторонников…

Если эти вояки не совсем тупые, то они должны знать, что хозяин города -- барон. Пусть капитан не умеет читать, но не верить мне, что я баронет у него нет оснований. Почему же тогда, черт бы его побрал, он вел себя так борзо? Да и солдатики ухмылялись не слишком хорошо.

Полное ощущение, что они знают что-то такое, чего не знаю я. И сейчас я, со своей претензией на власть в городе, выгляжу в их глазах не страшнее клоуна на детском утреннике. Пожалуй, этого Эдинга сковырнуть будет не так и просто…

Я гонял эти дурные мысли туда-сюда и понимал, что за столько лет без пригляда