Осторожно, спойлеры! - Дейд Оливия

Оказалось, что есть причина тому, почему они никогда не ожидали подобной откровенности от актеров «Богов Врат». Потому что это рушит карьеры. А именно, карьеру Алекса.

Закончив читать фанфик, Эйприл поискала новые посты про Алекса в развлекательных блогах и на сайтах, потому что новости про его онлайн – альтер-эго совершенно точно вызовут переполох. Особенно учитывая содержание его историй.

Поиск занял несколько секунд. Даже меньше.

Имя Алекса было повсюду. Он занимал верхние строчки соцсетей. Он был предметом статей в интернете и новостных репортажей по телевизору, авторы которых нещадно ухмылялись и буквально задыхались от эмоций. Он смотрел на нее с экрана ноутбука, стоя на типовой гостиничной сцене, с раскрасневшимся лицом, с дикой улыбкой, с разрушенной профессиональной репутацией. Возможно, непоправимо разрушенной.

Согласно самым надежным блогам, разъяренные продюсеры «Богов Врат» рассматривали обращение в суд или умопомрачительную денежную компенсацию. Один из коллег Алекса, игравший Юпитера, перед камерами назвал его неблагодарным предателем. Самое ужасное, что все сходились в одном: и режиссеры, и продюсеры будут избегать работать с Алексом из-за страха, что он может обернуться против них.

«Ненанимаемый» – назвали его в одной статье. «ЯДОВИТЫЙ АКТЕРСКИЙ СОСТАВ, – гласила бегущая строка развлекательного шоу. – ЖЕЛАНИЕ ИЗВЕСТНОГО АКТЕРА ПИСАТЬ ВЫЗВАЛО НЕМЕДЛЕННУЮ ОТВЕТНУЮ РЕАКЦИЮ».

Должно быть, его агент и адвокат сейчас работают в поте лица. Маркус тоже, конечно. В статьях этого не говорилось, но она его знает. Он будет в эпицентре хаоса, стараясь поддержать друга и хоть чем-то помочь.

Не задумываясь о том, что делает, Эйприл взяла телефон и отправила ему короткое сообщение. «Когда будет возможность, пожалуйста, передай Алексу, что я думаю о нем и желаю удачи». Через мгновение она добавила: «Можешь не отвечать. Я знаю, что вы оба заняты». «Доставлено» – сообщил телефон. Хорошо. Маркус не заблокировал ее номер.

Через минуту он написал ответ, и уже от этого простого факта ее глаза снова затуманились. Даже неважно, что ответ этот был коротким. «Лорен уволили. Его увольнять поздно, поскольку съемки закончены. Возможно, ему удастся избежать штрафов и иска, но я не знаю».

Он ответил. И не просто ответил, он сообщил ей закрытую информацию, которую не хотел бы выносить на публику – несмотря на то, что они больше не вместе и у нее есть причина желать мести. Он ей доверял. Доверял. «Хорошо, – написала она. – Спасибо, что сказал».

Второй раз Маркус не ответил. Ни тогда, ни позже вечером. Ожидая сообщения, которое так и не пришло, она просматривала соцсети, продолжала читать статьи про Алекса и крах его репутации в Голливуде, продолжала сомневаться в себе и своих нападках на Маркуса неделю назад.

Он должен был знать, говорила она так самоуверенно, он должен был доверить ей свою онлайн-личность. Он должен был отдать свою карьеру в ее руки, как только узнал, что она Бесстыжая Фанатка Лавинии, пренебрегая угрозой своему заработку и репутации, которую создавал двадцать с лишним лет бесконечного, упорного труда.

И он должен был сделать все это, несмотря на то, что, если публика узнает, что он сказал или написал, это обречет его на повторение судьбы Алекса.

Слова так легко срывались с ее губ, как будто она знала, о чем говорит, как будто понимала грозящие последствия. Но когда он попытался сказать ей, она не поняла. Действительно не поняла, как ясно показали результаты откровений Алекса.

Да, пожалуй, Маркус должен был ей доверять. После двух месяцев, проведенных вместе. Но она понимала, что даже тогда человек, который благодаря карьере впервые почувствовал гордость и самоуважение, сомневался бы.

Конечно, он сказал, что главная проблема не в доверии. В конечном счете нет. «Я боялся. Был в ужасе, что ты меня бросишь». И она бросила.

Она принялась искать статьи его родителей о «Богах Врат». Это оказалось легко, учитывая, как активно желтая пресса освещала очевидный раскол между Маркусом и его матерью и отцом.

Даже за годы до личной встречи с Маркусом она считала такое внимание СМИ к этому расколу омерзительным и отказывалась читать любые статьи на эту тему. Но теперь… теперь ей надо понять.

С замирающим сердцем она сидела на кровати и изучала информацию о его родителях, выискивая связь с Маркусом, хоть какой-то намек на то, что эти люди родили и сформировали его личность. Это было словно видеть Маркуса в кривом зеркале, его искаженный и непривычный образ.

По словам родителей, он стал надменным. Работа стала источником стыда, а не гордости. Его место в их жизни представлялось таким маленьким, что они его даже не признавали.

Но она все еще видела его. На своем диване. В своих объятиях. Неуверенного, с мокрыми глазами, шепчущего, что он им должен, что он им обязан.

Если он сможет простить их, то хорошо для него. Она не может. И не станет.

Он ничего им не должен. Она же, напротив, должна перед ним извиниться. Несмотря на все свои разговоры о доверии, она не подготовила его к встрече со своими родителями или к собственной эмоциональной неустойчивости после времени, проведенного с ними. Она не описала выражение отвращения на лице отца, когда ей снова потребовалась новая одежда большего размера. Она не рассказала ему, как ее мать стояла обнаженной перед зеркалом и щипала складки на своем теле, готовая расплакаться и гадая, достаточно ли она худа, чтобы муж ее любил.

Она не объяснила ужасное унижение от осознания, что мужчина, который только что видел ее голой, только что был в ней, хочет, чтобы у нее было другое тело, и не поделилась душераздирающей яростью от того, что тот же самый мужчина при этом все равно ожидает, что она разденется, раздвинет ноги и снова предложит ему свое несовершенное тело.

Эти кусочки ее прошлого были ключевыми для понимания ее, такими же ключевыми, какой его онлайн-личность была для понимания его. «Я боялся. Был в ужасе, что ты меня бросишь».

Однако, даже если она хотела все исправить, даже если она могла все исправить, сейчас не время, и этот отель не место. У них обоих есть обязанности, встречи и требующие внимания друзья.

Словно по сигналу, ее телефон зажужжал – пришло сообщение с номера, который она только вчера записала в контакты. Номера Черис – ака ВозьмиМеняЭней, присланного в личные сообщения сайта Лавиней перед конвентом.

«Извини, что пишу так поздно. Надеюсь, не разбудила. Не видела тебя сегодня на сайте, так что хотела предупредить: мы все еще встречаемся за завтраком в воскресенье, но завтра утром тоже увидимся. Мы ни за что не пропустим твой дебют на конкурсе косплея, женщина».

Что ж. Пора намочить еще одну салфетку и взять еще больше платочков. Однако это были другие слезы – от счастья.

Теперь у нее есть компания – если точнее, много компаний – и ей не нужно ничего скрывать ни от одной из них. Ни на работе, ни в сети – нигде. Они знают ее и принимают такой, какая есть. Они хотят ее поддержать.

«Спасибо, – наконец написала она в ответ, в глазах все расплывалось от усталости и после слез. – Но вы не обязаны приходить. Я знаю, в это же время проходят и другие сессии».

Черис прислала три закатывающие глаза эмодзи и одно короткое, исчерпывающее сообщение: «Жди фанатский сектор, БФЛ. Ты это заслужила».

К этому моменту у Эйприл не осталось слов. Строчка эмодзи с глазами-сердечками в полной мере выразила бы ее чувства, по крайней мере на этот вечер. Затем она отложила телефон и стала готовиться ко сну, потому что ей необходимы сон и силы для следующего дня.

Утром она должна завершить осуществление плана по исцелению.

«Я больше не буду прятаться, – пообещала она себе несколько месяцев назад в другом гостиничном номере. – Я больше не буду прятаться».

Конкурс косплея состоится завтра утром, и она собирается носить свой костюм Лавинии с гордостью, невзирая на все камеры и шепотки. Ее друзья придут поддержать ее. Потом она будет модерировать сессию с Саммер Диаз. А после отправит электронное письмо Мел и Хейди с рассказом о том, как все прошло, как они потребовали на прошлой неделе.