Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон

– О господи, – произнес Дирк Фруде.

Он взглянул на наручные часы и растерянно добавил:

– Пятница, тринадцатое...

Когда Микаэль вернулся к себе домой, было половина третьего ночи. Он немного поколебался, но решил отложить разговор с Эрикой.

Только в десять утра, предварительно переговорив по мобильному телефону с Дирком Фруде и убедившись в том, что Хенрик Вангер по-прежнему жив, он позвонил Эрике и сообщил, что новый совладелец «Миллениума» отвезен в больницу с инфарктом. Как и следовало ожидать, эту новость она восприняла с большим огорчением и беспокойством.

А поздно вечером к Микаэлю пришел Дирк Фруде и подробно рассказал о состоянии Хенрика Вангера.

– Он жив, но дела его плохи. Он перенес серьезный инфаркт, а кроме того, подхватил какую-то инфекцию.

– Вы его видели?

– Нет. Он лежит в реанимации, при нем сидят Мартин и Биргер.

– Шанс есть?

Дирк Фруде неопределенно повел рукой:

– Инфаркт он пережил, а это всегда хороший признак. Хенрик, в общем-то, довольно крепкого здоровья. Но он стар. Посмотрим.

Они немного посидели молча, раздумывая над тем, как хрупка человеческая жизнь. Микаэль налил кофе. Дирк Фруде выглядел подавленным.

– Я вынужден спросить, что же теперь будет, – произнес Микаэль.

Фруде поднял на него глаза:

– Условия вашей работы не меняются. Они оговорены в контракте, который действует до конца года, независимо от того, будет ли жив Хенрик Вангер. Вам не о чем беспокоиться.

– Я не беспокоюсь об условиях и имел в виду совсем другое. Меня интересует, перед кем мне отчитываться в его отсутствие.

Дирк Фруде вздохнул:

– Микаэль, вы не хуже меня знаете, что вся эта история с Харриет для Хенрика была чем-то вроде хобби.

– Не скажите.

– Что вы имеете в виду?

– Я обнаружил новые обстоятельства, – сказал Микаэль. – Частично я вчера проинформировал о них Хенрика. Боюсь, что это могло спровоцировать инфаркт.

Дирк Фруде как-то странно посмотрел на Микаэля:

– Вы шутите.

Микаэль помотал головой.

– Дирк, за последние дни я раскопал больше данных об исчезновении Харриет, чем все официальное расследование лет за тридцать. Сейчас моя проблема заключается в том, что мы не обговорили, перед кем я должен отчитываться в отсутствие Хенрика.

– Вы можете рассказывать мне.

– Хорошо. Мне необходимо двигаться дальше. У вас есть немного времени?

Микаэль построил рассказ о своих открытиях как можно логичнее. Он продемонстрировал снимки с Йернвегсгатан и изложил свою теорию. Затем объяснил, как его дочка раскрыла тайну телефонной книжки, и под конец описал найденную связь с жестоким убийством Ребекки Якобссон в 1949 году.

Умолчал он лишь о том, что сумел разглядеть Сесилию Вангер в окне комнаты Харриет. Он предпочитал сам поговорить с ней, прежде чем бросить на женщину тень подозрения.

Лоб Дирка Фруде покрыли морщины озабоченности.

– Вы полагаете, что убийство Ребекки имеет отношение к исчезновению Харриет?

– Не знаю. На первый взгляд это выглядит невероятным. Вместе с тем нельзя закрывать глаза на тот факт, что Харриет записала в телефонной книжке инициалы «РЯ» рядом с указанием на закон о сожжении жертвы. Ребекку Якобссон сожгли. Связь с семьей Вангер несомненна – она работала в концерне «Вангер».

– А как вы все это объясните?

– Пока я не могу этого объяснить. Но я хочу двигаться дальше. Вы представитель интересов Хенрика, и вам придется принимать решения за него.

– Возможно, следует поставить в известность полицию.

– Нет. Во всяком случае, мы не станем этого делать без разрешения Хенрика. Дело об убийстве Ребекки давно закрыто за давностью, и полицейское расследование прекращено. Никто не начнет опять возиться с убийством, совершенным пятьдесят четыре года назад.

– Я понимаю. Что вы собираетесь делать?

Микаэль встал и прошелся по кухне.

– Во-первых, я хочу проверить зацепку с фотографией. Если мы узнаем, что увидела Харриет... думаю, это сможет стать ключом к дальнейшему развитию событий. Во-вторых, мне нужна машина, чтобы добраться до Нуршё и посмотреть, куда приведет этот след. И в-третьих, я хочу проверить цитаты из Библии. Мы уже привязали одну цитату к жуткому, отвратительному убийству. Остается еще четыре. Вот тут-то мне и понадобилась бы помощь.

– Помощь какого рода?

– Мне требуется помощник для расследования – человек, который сможет перерыть старые пресс-архивы и отыскать Магду, Сару и остальных, кого Харриет перечислила по именам. Если я прав, то Ребекка не единственная жертва.

– Вы хотите сказать, придется посвятить кого-то еще...

– Внезапно возникла необходимость провести розыскные работы колоссального объема. Будь я полицейским, проводящим расследование, я бы смог распределить людские ресурсы и отправить сотрудников рыться в бумагах. Мне нужен профессионал, который умеет работать в архивах и в то же время заслуживает доверия.

– Я понимаю... вообще-то я знаю одного компетентного исследователя, – сказал Дирк Фруде. – Она занималась изучением ваших личных обстоятельств, – вырвалось у него прежде, чем он успел подумать.

– Кто занимался и чем? – спросил Микаэль Блумквист с металлом в голосе.

Дирк Фруде внезапно понял, что сказал то, чего, вероятно, говорить не следовало.

«Я старею», – подумал он.

– Я просто размышлял вслух. Не обращайте внимания.

– Вы заказывали на меня досье?

– Ничего страшного, Микаэль. Мы хотели нанять вас и проверяли, что вы за человек.

– Значит, вот почему мне всегда казалось, что Хенрик Вангер видит меня насквозь. Насколько подробным оно было?

– Довольно подробным.

– Включая проблемы «Миллениума»?

Дирк Фруде пожал плечами:

– Это было актуальным в то время.

Микаэль зажег сигарету, пятую за этот день. Он понял, что курение снова начинает входить у него в привычку.

– Вы получили письменный отчет?

– Микаэль, там нет ничего особенного.

– Я хочу его прочитать, – сказал он.

– Мой дорогой, в этом нет ничего странного. Мы хотели проверить вас, прежде чем нанять на работу.

– Я хочу прочесть отчет, – повторил Микаэль.

– Дать на это разрешение может только Хенрик.

– В самом деле? Тогда я скажу так: отчет должен быть у меня в руках в течение часа. Если я его не получу, я незамедлительно отказываюсь от работы и уезжаю в Стокгольм ночным поездом. Где отчет?

Дирк Фруде и Микаэль Блумквист смерили друг друга взглядами. Потом старый адвокат вздохнул и опустил глаза.

– В кабинете, у меня дома.

Дело Харриет Вангер было, безусловно, самой странной историей из всех, в какие доводилось ввязываться Микаэлю Блумквисту. Вообще его жизнь за весь последний год, начиная с того момента, как он опубликовал материал о Хансе Эрике Веннерстрёме, напоминала сплошные американские горки, преимущественно состоящие из участков со свободным падением. И конца этому, похоже, пока не было видно.

Дирк Фруде копался очень долго, и произведение Лисбет Саландер оказалось в руках у Микаэля только в шесть часов вечера. Оно состояло примерно из восьмидесяти страниц собственно отчета и ста страниц копий статей, аттестатов и прочих документов, касавшихся жизни Микаэля.

Было очень странно читать о самом себе то, что при ближайшем рассмотрении оказывалось некой компиляцией из биографии и служебного донесения. Микаэль чувствовал, как все больше поражается подробности отчета. Лисбет Саландер отметила детали, которые, как он думал, были навсегда похоронены в компосте истории. Она раскопала его юношескую связь с женщиной, которая тогда была пламенной синдикалисткой, а теперь стала профессиональным политиком.

«С кем, скажите на милость, она разговаривала?» – недоумевал он.

Она разыскала его рок-группу «Бутстрэп», которую сегодня уже едва ли помнит хоть одна живая душа, и до тонкости изучила его финансовые дела.

Как, черт побери, ей это удалось?

Будучи журналистом, Микаэль много лет посвятил добыванию информации о разных людях и мог оценить качество ее работы с чисто профессиональной точки зрения. В его глазах Лисбет Саландер, безусловно, была первоклассным изыскателем. Он сомневался, что сам смог бы создать отчет такого качества о совершенно неизвестном ему человеке.

Микаэль отметил также, что им с Эрикой вовсе не было необходимости соблюдать конспирацию, общаясь с Хенриком Вангером; тот уже во всех подробностях знал об их многолетней связи и треугольнике с участием Грегера Бекмана. Лисбет Саландер сумела еще и поразительно точно оценить состояние «Миллениума»; связываясь с Эрикой и предлагая свое участие, Хенрик Вангер прекрасно знал, насколько плохо у них обстоят дела. И Микаэль не мог не задать себе вопроса: что же за игру тот на самом деле ведет?