Цена его ревности. Книга 2 (СИ) - Мур Лана

— Это, наверное, для тебя? — спросила Лалит, протягивая Вике цветы, а та захлопала ресницами, чтобы сдержать набегающие слезы.

— Он же отдал их тебе, верно? Значит, они для тебя. Причем здесь я? — стараясь совладать с дрожащим голосом и подступающими слезами, отозвалась Вика. — Лалит, я сварю еще кофе или, может, хочешь чаю? — она изо всех сил искала предлог, чтобы остаться одной пока не разрыдалась на глазах у всех.

— Давай, чаю, — подозрительно глядя на подружку, ответила Лалит, и Вика унеслась на кухню.

«Почему он стал таким злым? Почему ушел? Что произошло за то короткое время, пока его не было в офисе? Он испугался того, что собрался сделать или того, что уже сделал? Ведь я же сказала, что не буду вешаться ему на шею. Можно было просто сказать, что этот поцелуй для него ничего не значит. Тем более, что поцеловала его я», — Вика ничего не могла понять и терялась в догадках из-за странного поведения Ракеша. Ее руки автоматически готовили чай, в то время как голова пыталась понять — что же произошло, что нежный мужчина так неожиданно превратился в злого. Она потянулась к телефону, чтобы позвонить и узнать — что же произошло. Но гордость и здравый смысл остановили: «Если бы он считал нужным тебе это сказать — он бы сказал. Не стоит обрывать телефон человеку, который сбежал от тебя. Ты уже забыла, что обещала не вешаться на шею. Не стоит уподобляться всем тем девицам, которые намертво прилипают к парню, после первого же поцелуя. Наберись терпения и, если будет удобный случай, то спросишь», — говорила она себе, когда, нацепив на лицо фальшивую улыбку, несла подружке чай. Себе Вика взяла только воду.

— Спасибо. Давай, рассказывай, что у вас с Раджем происходит? М-м… вкусно, — протянула Лалит, отпивая из кружки. — Так что между вами происходит? — она дернула за руку подругу, полностью погрузившуюся в свои мысли.

— А? — рассеянно отозвалась Вика

— Я говорю — что происходит между тобой и Раджем?

— Мной и Ракешем? Ничего. А что между нами может происходить? Он — директор, я — секретарь.

— Ракеш? — Лалит лукаво улыбнулась. — И давно он стал Ракешем?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вика отвернулась, чтобы смахнуть непрошенные, но все-таки набежавшие слезы.

— Не знаю. Наверное, с тех пор, как его так родители назвали. Лалит, расскажи про свой отпуск, про Испанию, фотографии есть? — отвлекла она подружку от неудобных вопросов и стала делать вид, что внимательно слушает ее подробный отчет об отдыхе.

Ракеш, не помня себя, вылетел из офиса. Он запрыгнул в машину и погнал не разбирая дороги.

«Почему?! Почему все это происходит со мной снова?» — болью отдавались вопросы в его голове. — «Какой злой демон подслушал мои мысли о том, что судьба закручивает наши жизни в тугую спираль и вопрос — что ждет нас на следующем ее витке? Боги! Чем я заслужил очередное предательство близких людей?! Неужели тем, что позволил брату спокойно жить своей жизнью, жениться на той, кого он выбрал и захотел наладить свою собственную жизнь?! И опять, и снова я обнаруживаю предательство в тот миг, когда собираюсь делать предложение».

Красная пелена снова застилала глаза. Ракеш нажал на тормоз и резко вывернул руль, только когда увидел отбойник моста в опасной близости от своего капота.

«Нет! Умирать мне еще рано!» — Ракеш в ярости стукнул по рулю, а потом резко развернул машину и погнал ее обратно в город. — «Я больше не позволю брату посмеяться надо мной. Не сейчас. Я больше не оставлю его торжествовать победу. В тот раз я их оставил, но сейчас этого не будет! Раз прощение принимается ими за слабость, то я больше не буду слабым и не буду прощать! Но месть — это блюдо, которое подают холодным. Необходимо успокоиться, обдумать все ясным рассудком и принять трезвое решение. Сейчас же необходимо успокоиться. А для этого мне нужна стихия, такая же неукротимая, как и моя ярость. И я справлюсь с ними обеими… Ракшес!» — Ракеш вспомнил про дикого жеребца. — «Это то, что мне сейчас необходимо», — и он погнал машину на конезавод.

Когда Ракеш приехал на конюшни, он сразу направился к управляющему

— Как дела у Ракшеса? — распахнув дверь в кабинет и не здороваясь, с ходу спросил он. — У меня на него большие планы и с ним надо обращаться бережно.

— Господин Радж, — вытягиваясь перед хозяином, начал отчитываться управляющий. — Здоровье у жеребца хорошее, но он никого не подпускает к себе и, как мне кажется, с каждым днем становится все более диким. Я бы посоветовал вам избавиться от него.

— Меня не интересует твое мнение, — Ракеш резко оборвал собеседника. — Твоя обязанность как следует, заботиться о нем. Неужели никто не смог справиться с жеребцом-двухлеткой? Оседлайте его!

Дикий нрав Ракшеса сейчас был как раз кстати — чтобы совладать с жеребцом, необходимо самому сохранять спокойствие и невозмутимость, иначе животное почувствует нервозность и легко может сбросить наездника. Радж только снял пиджак, чтобы не стеснял движений, и бросил его в машину, а сам взлетел в седло. Ракшес попытался было возмутиться и сбросить человека, сидящего на его спине, но был осажен твердой рукой всадника, который, ударив его каблуками в бока, послал в галоп.

Жеребец несся через джунгли, прижав уши и нервно косясь назад. Он готов был воспользоваться любой возможностью и сбросить наездника, но тот, полностью сконцентрированный на малейшем движении, не давал Ракшесу ни единой шанса избавиться от себя.

Радж не переставая думал о девчонке и заставлял коня бежать все быстрее и быстрее. Он анализировал все время, которое прошло со дня приезда бестии и выискивал моменты, когда выпускал ее из вида, и паршивка могла встретиться с Санджеем, но не мог их найти — все две недели, он привозил ее домой либо полусонную, либо уже сонную и сам укладывал в постель. На какое-то время из его внимания выпало только воскресенье, но и тогда, благодаря консьержу, он, достаточно быстро, их нашел.

«Так что же произошло сейчас? Что толкнуло ее к брату? Уверилась, что я уже у нее в кармане и решила присмотреть за женихом сестры, чтобы не упустить его? Сестра поручила ей эту миссию? Боялась оставить жениха без присмотра?» — Ракеш подхлестнул Ракшеса, и тот понесся изо всех сил, заставляя хозяина полностью переключиться на себя.

Когда уставший и усмиренный жеребец, стал покорно слушаться малейшего движения руки или колена, Ракеш привел его обратно на конюшню и, пока коня расседлывали и чистили, оставался с ним и трепал челку и гриву.

— Скучаешь без своей маленькой подружки? — спросил он Ракшеса, вспомнив, как переплетал пальцы с пальцами бесстыжей ведьмы, когда все вместе возвращались в конный клуб. Жеребец недовольно фыркнул. — Скучаешь, — подтвердил Ракеш и задумался — давно она не навещала коня. Возможно, тоже соскучилась. Как поставить на место зарвавшегося братца и бессовестную девицу, он придумает позже, сейчас же первоочередная задача — это не дать им встретиться и, кажется, он нашел чем выманить девчонку из дома. — Жди вечером гостей, — сказал Ракеш жеребцу и, похлопав его по шее, поехал домой — переодеться и принять душ.

Вика вполуха слушала отчет подружки об отпуске — об испанской кухне, храмах, теплом море и, конечно же, медузах; а сама не переставая думала о Ракеше. Даже радость от приезда сестры померкла и затерлась непониманием его поведения. Время от времени она посматривала на стоящий около Лалит букет и тогда на душе становилось еще тоскливее — все надежды и мечты, которые против воли начали зарождаться в сердце, рассыпались на тысячи осколков, стоило увидеть глаза Ракеша.

«Почему? Что произошло?» — вертелись в голове навязчивые вопрос, но ответа на них не находилось.

— Вика, зайди, пожалуйста, ко мне, — услышала она голос Санджея, когда сняла трубку зазвонившего телефона.

— Я к Санджею, — предупредила Вика Лалит и пошла в кабинет.

— Присаживайся, — сказал Санджей, когда дверь закрылась. Вика села, а он встал и стал расхаживать по кабинету. — Вика, я помню, что ты хотела уволиться, как только Лалит вернется из отпуска. Не знаю, чем тебя держал Ракеш, но ты терпеливо сносила все его безумства. Сейчас Лалит приехала, и тебя больше ничего не держит. Если хочешь уйти, скажи мне. Мы можем решить этот вопрос немедленно. — Вика подняла на него печальные глаза.