Погранец - Владимир Геннадьевич Поселягин

вот тут рядом и их можно законно грабить? Ну для меня законно. Так что еду однозначно грабить немчуру и их склады. Может ещё что интересное прихвачу?

Всю дорогу, а поезд шёл без остановок, в смысле только заправка водой и углём, так что за ночь успели пройти немало, я занимался лечением, и ел как вне себя, чтобы поддерживать физическое восстановление. За ночь очень неплохо поработал со шрамом на голове и части лица. Там до уха спускается. Ещё немного и следа не останется. Потом шрамы на руках, плече, и дальше вниз по телу. Работаем. Когда светать начало, эшелон уже час как прибыл и был на разгрузке, а я в десяти километрах от станции отлетел и готовился дневать на берегу озера. Только ещё раз медитацию провёл, пустил на лицо, искупался, и вот теперь спать.

А вот как проснулся, до наступления темноты осталось часов пять, я перешёл на лечение плеча и руки. Да я тут как-то не подумал. У меня же официально потеря памяти. А как я это докажу? Вот сюда смотрите. Шрам. Не видите шрама? А он был. Так что оставил, разбегался полосками. Правда на вид ему полгода уже, но думаю пройдёт. Так что на плечо сливал и в руку, кое-где ещё раны были, уже подживающие. Но всё же, с коркой посохшей крови, бинты я с головы убрал ещё в доме Савицких, а тут убрал и с руки. Уже можно, молодая кожица появилась. Это всё что успел до наступления темноты. Новая медитация и лечу на одеяле в сторону передовой. Даже не знаю где она. Может и далеко, но от той станции где эшелон встал на разгрузку боеприпасов, а я сошёл, дальше поезда не ходили. Я не заметил. А обычно подвоз поближе к передовой, но за дальностью работы артиллерии, так что скорее всего новая оборона не так и далеко. Если вообще закрыли ту огромную дыру в передовой, после окружения нашей армии. Генерала Самсонова, кажется.

Да, тут стоит один момент описать, а то занимаясь выплатой долгов слугам, а также лечением и подготовкой к побегу, я как-то это упустил. Если по лечению, то с ранами я почти закончил на руке и плече, на ногах не до конца, свежие ещё есть, не кровят и хорошо, но внутренние повреждения там уже подлечил. Однако не об этом сейчас. Савицкий сообщил кому-то о том, что я нанял душегубов и те вырезали командование целого полка, да ещё штандарт его заимел. Ну и предпосылки этому описал. Это вызвало возмущённое оживление в дворянских кругах, да и в военных. О действиях немцев в Калише, ну и как я ответил на это. Ко мне приезжали из полиции, опрашивали всё по Калишу, Марью Васильевну те тоже опросят, штандарт даже попросили посмотреть, но не забрали, честный трофей и подарок. Если бы я был военным, приказали бы сдать, а тут уже не их епархия. Также и журналисты налетели. Меня в постели в бинтах сфотографировали, это мол последствия обстрела германцами мирного города, где не было военных подразделений. Ну и опросили, Савицкий, как мой представитель, не возражал. Я уже доработал рассказ, чтобы гладко звучал. Изменил то, что не платил душегубам. А откуда у меня деньги? А сказал, что всё что при полковнике найдут, оплату за Калиш, будет их оплатой за работу. Те на радостях не только офицеров всех убили, но и артиллеристов целой батареи, душегубам тоже не понравилось под обстрелом снарядов быть, они в городе находились, когда его с землёй равняли. Ну и увели зачем-то орудие, и весь обоз. Долгий рассказал был, штандарт тоже сфотографировали. Потом появилась разгромная статья в главной газете Варшавы. Кляли германцев, что так преступно уничтожили русский город, убив немало мирного населения и прогнав их, подло выкуп требуя. Правда и меня выставили мстителем. Не благородным, тут тонкая граница, я нанял душегубов, а это не принято, но мне семь лет, на это списали. Мстил за отца и горожан. Красиво всё расписали. Хотя в некоторых либеральных газетёнках меня довольно серьёзно кляли, надо будет навестить их редакторов.

Конечно моську я засветил, но там на газетном фото ещё поди разбери, да ещё с бинтами на голове. А вообще по моей новой внешности, то я впервые стал рыжим, да ещё зеленоглазым. Колдовская внешность, что присуща в основном женщинам. Но тут у меня такая была. Марья Васильевна сказала, что я в мать пошёл, отец, он брюнетом был. А так вполне миловиден, ровный нос, чуть пухлые губы, но при этом видно породу. Результаты долгой селекции. Мне и тут моя внешность вполне нравилась и устраивала. А пока пролетел двенадцать километров, я специально летел мимо населённых пунктов чтобы увидеть кто там, наши или германцы? Три полёта, с тремя медитациями, тридцать шесть километров отмахал, но пока везде наших видел. Нет, русских подразделений тут мало, видно, что спешно перебрасывают с других фронтов и армий, но в населённых пунктах поди ещё рассмотри их, спят же, ночь, приходилось даже залетать, всё равно рядом. По часовым ориентировался, есть или нет. Потом её два перелёта, уже шестьдесят километров за спиной за эту ночь, да всё германцев не вижу. Ещё один полёт и рассвело. Нет германцев, хоть ты тресни. Ладно, надеюсь в следующую ночь найду и разберусь что передовую пересёк, а пока медитация до полного, и слил на рану у кисти правой руки, заживляя. После этого лёг спать, пока источник самостоятельно пополнялся. Не так быстро как с медитацией, но пока сплю - заполнится, что тоже неплохо.

За ту ночь что я летел, на дорогах видел отступающие русские войска, довольно порядочно, разбитые были, разрозненные, мелкие группы и одиночки. Видимо вырвались из окружения. И я надеялся, что противник рядом. А вот то что те меня найдут спавшего, как-то не ожидал. Я вообще опытный, по поводу поиска мест для сна во время днёвок, если не гуру, то близко, тем более лесовик и степняк, жизнь на Дальнем Востоке многому научила. А тут нашли. Впрочем, когда на тебя наступают, не удивительно, что невольно издаешь вскрик, на раненые ноги наступили, и на тебя валятся от неожиданности, споткнувшись.

Когда меня за шкирку вытряхнули из одеяла, я увидел германских солдат при одном офицере, молодой лейтенант. И пока изучал их, Взором тоже, те обсуждали находку, меня. Офицер неожиданно приказал убить меня, мол, видел их, а они в тылу у русских,