Золотой век - Евгений Игоревич Токтаев

Потому афинская крепость считалась неприступной твердыней, надёжным укрытием для царского дворца и храмов покровителей города — Владычицы Атаны и Посейдона. Под защитой крепости разместились и дома царских приближённых, просторные склады для припасов и помещения для слуг дворца.

Хоть и сильна, и надёжна афинская цитадель, всё же она проигрывала и Микенам, и Фивам в богатстве и влиянии. Но в Афинах имелось то, чем не мог похвалиться ни один ахейский город, хотя это и казалось пустяком. Это прекрасный вид, который открывался со стен крепости на окружающую равнину.

У самого подножья скалы теснились маленькие домики нижнего города, где жили кузнецы, горшечники и литейщики. Чуть поодаль от них находилась рыночная площадь, которая шумела от рассвета и до полудня. А дальше, сколько хватало взгляда, росли виноградники и оливковые рощи, блестели золотом на солнце пшеничные поля. Сейчас, в самом начале осени небо раскинулось над миром смертных такой же бездонной синевой, как и летом, но жара спадала с каждым днём, воздух становился прохладным и свежим. Потому равнина Аттики прекрасно просматривалась со стен цитадели до самого края, до горизонта. А там, за краем неба, будто уже и не существовало иных стран, да и не было нужды знать о них. Ведь боги ничего не смогли сотворить лучше, чем землю Аттики.

Впрочем, прекрасный вид, от которого так захватывало дух в первые дни пребывания Хастияра в Афинах, сейчас его уже нисколько не волновал. Ко всему на свете привыкают, даже божественная красота может наскучить. Тем более, что хеттский посланник последнее время только и думал о собственной ошибке. О том, что привело к провалу тщательно продуманной интриги, начало которой было положено двадцать лет назад.

А тогда всё складывалось, как нельзя лучше и будто само собой. Тесей, нынешний правитель Афин, в ту пору был совсем ещё молодым человеком. Но уже успел снискать славу великого воина. Ведь это он сумел захватить и разграбить дворец Кносса, чем прославил своё имя среди всех земель, населённых ахейцами.

Но позже оказалось, что организовать поход и привезти домой добычу, куда проще, чем управлять захваченными землями. Да и земли Аттики требовали постоянного внимания правителя. Нужно было содержать войско, одаривать его, даже когда не предпринималось славных походов. Необходимо заводить писцов и чиновников, которые собирали подати с окрестных земель, вели учёт доходам дворца. Покровительствовать афинским купцам, защищать их интересы в соседних землях. А ещё перестроить цитадель, укрепить её стены, и украсить дворец, придав ему блеск, достойный истинного правителя.

На всё это нужны были средства, за ними Тесей и решил отправиться в далёкую страну Хатти. Тогда, двадцать лет назад, молодого афинского царя с почётом принял прежний лабарна Мурсили. Во время торжеств в Хаттусе, Тесей познакомился с племянницей царя хеттов. Девушка весьма понравилась ахейскому правителю, и это отлично соотнеслось с далеко идущим планами Престола Льва.

Так Тесей женился на девушке из царского рода по имени Асмуникал, а в качестве приданного афинские купцы получили право беспошлинной торговли во всех портах, что подчинялись великому царю хеттов, от Трои до Угарита. А Престол Льва получил прекрасную возможность заиметь в будущем ахейского правителя, сына Тесея, который будет хеттом по крови и по духу, верным Престолу Льва. А для такого дела Хаттусе и средств не жалко было, ведь великое царство любило и умело играть вдолгую. Не то, что иные правители-однодневки, которые ради сиюминутной выгоды жертвовали интересами государства.

Поначалу всё складывалось как нельзя лучше. Асмуникал, которую афиняне прозвали Антиопой за излишне самостоятельный характер, родила сына. Афины богатели на торговле, выходя в один ряд с древними ахейскими городами. Но затем случилось большое несчастье. Критяне подняли восстание в Кноссе. Тесей спешно отправился подавлять его. А в это время в Афинах умерла его жена, кажется, от преждевременных родов.

Разгромив критских повстанцев, Тесей столкнулся с проблемой — как управлять завоёванной страной, не устраивая раз за разом морские походы и резню.

Решение, как же придать грабежу вид законности, пришло само собой. Чтобы укрепить власть над Кноссом, Тесей женился на критской царевне Федре, дочери последнего из Миносов. Новый брак поставил под сомнения права на трон старшего сына, Ипполита. Получалось, что все усилия Престола Льва могли пойти прахом. Поставить своего царя в Аххияве хеттам пока не удавалось.

У Федры родился сын, которого считали будущим царём Афин. А сына хеттской царевны держали подальше от Афин, чтобы не мешался и не напоминал, как много задолжал Тесей хеттской державе.

Однако у хеттов до Аххиявы довольно долго не доходили руки и вот только теперь Хастияра отправили в Афины — взыскать долги с афинского царя, вернуть из тени «правильного» наследника, узнать, что из себя представляет Ипполит. Сможет ли он стать верным союзником Хаттусы. Хоть и продолжалась война с фараоном, но Престол Льва вновь задумался о своих западных окраинах и той политике, которая раз за разом приносила хеттам выгоду.

Третий месяц находился Хастияр среди ахейцев, и пребывание в Аххияве принесло ему немало неожиданностей. Ведь сколько дома не узнаёшь о дальних странах, всё будет мало. И чужбина неизменно удивляет.

Сын Тесея, Ипполит, с лихвой оправдал ожидания, ибо оказался он хеттом не наполовину, а целиком и полностью, подчас больше, чем иные жители Хаттусы. Бывало, что хетты нелестно отзывались о родной стране или правителях. А для Ипполита Хаттуса была олицетворением всего самого лучшего на земле, ну, а Афины, соответственно, вместилищем всех мыслимых пороков.

Ещё бы, ведь парень по воле родного отца провёл несколько лет вдали от дома, в жалком городишке. Только перед самым приездом Хастияра, царевича вернули в Афины. Не иначе, Тесей, кое-что заподозрил. Да и не хотелось ему терять приданое первой жены, и доходы, которое оно приносило.

Потому Хастияру без труда удалось привлечь на свою сторону царевича. И за то время, что посланник провёл в Афинах, он всячески старался утвердить Тесея в мысли, что следующим басилеем непременно должен стать сын Антиопы-Асмуникал, а вовсе не сын Федры.

Дней двадцать назад посланник узнал о посольстве фараона к микенскому ванакту. Эти сведения были настолько важны, что ему пришлось самолично отправиться разведать цели посольства фараона.

Вчера под вечер он вернулся в Афины, и будто обухом по голове был оглушён страшными новостями. Вся его миссия пошла насмарку. Хастияр впал в отчаяние, но едва ли окружающие смогли бы угадать его состояние, ибо внешне он по-прежнему оставался невозмутим. Почти.

Он не рвал волос на голове, а