Убийца Эльфов - Ростислав Марченко

— Как мы выяснили, девушка эта, Эрин, была довольно мощная, судя по телосложению. Возможно, даже мускулами похожа на мужика была. Из тех, кто пожиже. — До публики начало доходить. Я продолжил: — Как думаю, всем известно, на полях сражений не самый мелкий народ собирается. По весу своего тела и мышцам девушка примерно соответствовала легионеру из крестьян или воину какого-нибудь провинциального барона, да и то далеко не всякому. Сплошь и рядом попадались крупнее, а значит, сильнее.

Леди опять зашумели, просвещая, что грубая сила — ничто, а искусство владения оружием — все. Я согласился, чтобы их успокоить.

— Несомненно, я даже не сомневаюсь, что оружием она владела очень неплохо. Только один вопрос к леди Альме: вы пробовали хоть раз разрубить шлем? Или кольчугу? А кольчугу с поддоспешником?

До общественности наконец дошло. Действительно, дама, способная царить на полях сражений в эпоху доспеха, должна выглядеть сущим коблом, напоминающим чемпионок по пауэрлифтингу, что усики каждое утро бреют. Так что дамы-рыцари, украшающие некоторые «исторические любовные романы», понятно как должны были выглядеть внешне, чтобы совершать те подвиги, на какие их толкают авторши. Иначе никак. Другое дело — поздние времена, когда доспех ушел в прошлое и появилась, например, поздняя шпага, коей не надо много силы, чтобы пропороть человека насквозь. А вот эффективно ею рубануть гораздо сложнее. Хотя… и со шпагами дамы могли отмочить такое, что навеки внесло их в анналы истории. Например, шпагой мужика делить: убить соперницу ни та, ни другая не сумела, поскольку обе пытались в первую очередь испортить красоту противницы. Обеим это удалось, да так качественно, что предмет любви пренебрег обеими. Но тут я отвлекся.

— Видимо, нет. — Дамы зашумели, я опять примиряюще поднял руки, развивая тему. — Как вы, достопочтенные леди, догадываетесь, для того чтобы рубить доспехи, нужно, скажем так, иметь запас силенок. Не буду спорить, искусство владения оружием стоит выше, но толку от него, если твой удар не в силах нанести рану противнику?

Разумеется, я занялся отчасти демагогией. В абсолютном большинстве доспехов хватает уязвимых зон, особенно у доспеха нижнего ценового класса, так что у искусного бойца шансы есть. Другой вопрос, что война отличается от дуэли, и нужно очень значительно превосходить противника в поединке, нанося удары только в уязвимые места, когда он может работать по чему угодно. На войне на затяжку поединка обычно нет времени, освободится сосед врага — и ты окажешься один против двоих. Конечно, первым может уложить противника и твой товарищ, но такая лотерея не всякому приемлема, на войне и так достаточно места случаю. Так что запас мышц на поле боя — не прихоть тупых сексистов, а самая что ни на есть суровая необходимость. Это совершенно другой вопрос, что образцы боевых лат, хранящиеся в музеях, обычно не рассчитаны на раскачанных качков с фигурой Шварценеггера, как, впрочем, и на субтильных хлопчиков сто шестьдесят сантиметров роста с сорок четвертым размером клифта, как пишется в учебниках истории. Шансы на выживание на поле боя и тех, и тех минимальны, хотя латы на двухметровых джентльменов не то что сказать обычны, правильнее сказать — встречаются довольно часто. Если судить по латам, средневековый рыцарь имел в среднем сто семьдесят — сто семьдесят пять сантиметров роста при тонкой талии и широких плечах с грудной клеткой. Соответственно живой вес порядка семидесяти пяти — восьмидесяти пяти килограммов развитых боевой подготовкой мышц. Детские и демонстрационные латы, с высоким товарным видом стоящие на виду в музеях, как раз в которые обычно не может влезть современный человек, не в счет. Они обычно не несут следов повреждений. Средней даме нужно здорово постараться, чтобы нагнать свой вес за семидесятник не при помощи жира, да и удержаться на этой планке как бы не сложнее. Природа все равно свое берет. Примерно это я и хотел донести слушателям, но вот беда — с фактурой доказательств по этому миру были проблемы. Но все же попробовал, закусило, поскольку леди опять попытались меня победить горлом. А этого я никогда не любил, даже давая скидку на пол.

— Потише, достопочтенные, я все и так прекрасно слышу. И о важности умения владеть оружием мне пояснять не надо. Я говорю просто о том, что женщина обычно меньше мужчины, а значит, слабее. Разумеется, некоторые дамы сильнее и искуснее некоторых мужчин и даже иногда выше их ростом, но на войне побеждают не те армии, в которых опираются на кучку героев, а те, где средний воин сильнее и искуснее среднего своего противника. А ту кучку героев можно и толпой задавить, после того остальных повырежут да разгонят. А это значит, что пока леди-рыцарь рубит, режет, колет и протыкает крестьян да ополченцев, кои, как вы, наверное, заметили, редко отличаются крупным телосложением, все будет в порядке. Пока из-за холма не выскочит рыцарская конница противника, ну, или мы, орки. А теперь думайте, что девушка сможет сделать рыцарю, а не мясу из ополчения. По искусству владения мечом рыцарь не уступит, если, конечно, он не какой-то придворный шаркун, или девушка необычайно талантлива в обращении с острыми железяками. Превосходства во владении конем нет — часто встречаются девушки, любящие охоту. Телесно мужчина сильнее, — тут я не удержался, чтобы не лягнуть зарождающийся феминизм, — если, конечно, девушка лицом, телосложением и весом не напоминает лошадь, с вот такими усами.

Договорить мне не дали. Что тут началось. Можно было подумать, что меня леди сейчас линчуют. Королевские сыновья давили улыбки… получалось плохо. Улыбался даже непонятно почему ранее мрачный Эргтал. Впрочем, веселое настроение посетило абсолютно всех окружающих меня мужиков.

Основные претензии дам были, естественно, к характеристикам потенциально опасной леди. Красавицы со своеобразной логикой давили фактами типа: Эрин красивая и не быковатого телосложения — значит, я не прав. Телохранители княжны симпатичны, и так далее — значит, я не прав. В общем, идея, что летописи и рассказы могут преувеличивать, не рассматривались в принципе. Крутизна телохранительниц признавалась по умолчанию. Кое-кто из дам, вероятно, понимал некоторую ущербность своих доказательств, поэтому некая симпатичная брюнетка лет тридцати на вид не нашла ничего умнее, чем снисходительно развить идею доводом:

— Женщины-воительницы встречаются даже сейчас. Даже среди простолюдинок, не говоря о благородных, как среди нас, так и среди звездорожденных! Ты просто слишком молод и не видел большого мира. — Последнее с такой снисходительной улыбкой, что меня понесло.