Теплица (сборник) - Брайан Олдисс

— Я не вру, — сказал Фермор. — Вместо нормальных, предусмотренных для человека восьмидесяти лет, вы живёте лишь двадцать. Коэффициент ускорения не распространяется нормально на вашу жизнь. Вы гораздо быстрее развиваетесь детьми, а после нормального срока зрелости неожиданно приходит старость.

— Но ведь мы бы открыли это дурацкое ускорение!.. — застонал Маррапер.

— Нет, — возразил Фермор. — Вы никак не смогли бы это сделать. И хотя вокруг вас и полно признаков, вы не можете их заметить, не имея никакой точки для сравнения. Например, вы воспринимаете как нормальное явление, что одна сон-явь из четырех — тёмная. Живя в четыре раза быстрее, вы не можете заметить, что четыре ваших дня, ваших сон-явей, и составляют один наш день. Когда корабль был ещё полностью исправен, по дороге на Процион, с полуночи и до шести часов утра автоматически выключался свет. Это имело целью создать впечатление, что настала ночь, а также давало возможность экипажу исправлять мелкие неполадки, которых не избежать. Так вот, этот крохотный шестичасовой интервал для вас — полный день.

Неожиданно они начали понимать.

Странно, но им показалось, что это понимание не пришло извне, словно неким мистическим образом дотоле скрытая правда. Фермора охватило страшное удовольствие, что он может рассказать все, даже самые неприятные вещи, что сможет рассказать это им, тем, кто пытал его. Желая дать им понять, сколь мало они на самом деле заслуживают, он продолжал:

— Вот почему мы, настоящие земляне, зовём вас вертунами. Вы попросту живёте настолько быстро, что у нас голова начинает кружиться. Но это ещё не все! Представьте себе этот огромный корабль, продолжающий автоматически функционировать, хотя им никто не управляет. Он обеспечивает вас всем, за исключением того, чем обеспечить не может, то есть светом, воздухом, витаминами, солнечными лучами. Поэтому вы из поколения в поколение становились меньше. Природа сама регулирует такие вопросы, и в этом случае просто решила сэкономить на человеческом материале. Другие элементы, как например, браки внутри определённого замкнутого общества, изменили вас настолько, что нам в конце концов пришлось признать вас за вообще совершенно отличную расу. Фактически вы настолько приспособлены к своей среде, что я сомневаюсь, смогли бы вы выжить на Земле!

Теперь они знали уже все, страшная правда раскрылась перед ними во всей ясности. Фермор отвернулся, чтобы не видеть их помертвевших лиц. Он стыдился своего триумфа. Он занялся методическими поисками командного пульта, нашёл его и, сопровождаемый глухим молчанием, стал с помощью пилы вскрывать почерневшую оболочку.

— Значит, мы не люди, — с горечью произнёс Комплейн. Собственно, он обращался только к себе. — Ты нам чётко сказал об этом. Дела наши, надежды, страдания, любовь — этого вообще не было. Мы — лишь крохотные забавные, нервно скачущие механические игрушки, куклы с химическим заводом. О Господи!..

Он замолчал, и тогда все услышали звук. Это был тот самый звук, что и в инспекционном туннеле. Миллионы крыс неудержимым потоком текли по кораблю.

— Они идут к нам! — завизжал Фермор. — Они приближаются, а мы — в тупике! Они сожрут нас, разорвут в клочья!

Внезапно он страшным усилием голыми руками отогнул облицовку пульта в сторону. Под ней оказались восемьдесят четыре ничем не защищённых кабеля. С помощью пилы Фермор поспешно соединил их попарно. Сверкнули искры, корабль еле заметно содрогнулся, и страшный звук приближающейся армии грызунов неожиданно пропал. Отсеки были мгновенно изолированы друг от друга, все соединяющие их металлические переборки намертво сомкнулись, прерывая всякую связь.

Тяжело дыша, Фермор повалился на пульт. Удалось, но буквально в последнюю секунду. При мысли о том, как близок он был к страшной смерти, его начало тошнить.

— Посмотрите на него! — иронически воскликнул Грегг. Он показал здоровой рукой на Фермора. — Он был неправ, говоря о нас! Мы ничем не хуже его, даже лучше. Он же совсем зелёный от страха.

Он приблизился к Фермору, сжав кулак. Маррапер шёл сразу за ним, вытаскивая по дороге нож.

— Кто-то должен заплатить за это чудовищное зло, — произнёс священник сквозь зубы, — и им будешь ты, Фермор. Как расплата за страдания двадцати трех поколений, ты отправишься в Долгое Путешествие. Это будет достойный поступок.

Фермор бессильно выронил пилу из рук, не в силах даже сопротивляться. Он молчал и не двигался, словно полностью разделял точку зрения священника. Маррапер и Грегг неторопливо приблизились к нему, позади изваяниями застыли Вайанн и Комплейн. В тот момент, когда Маррапер поднял нож для удара, огромный купол, под которым они находились, заполнил громкий скрежет.

Створки, замкнутые со времён капитана Грегори Комплейна, по непонятной причине разошлись, открывая огромные окна. Три четверти окружавшего их купола теперь занимала панорама космического пространства. Сама вселенная глядела на них сквозь прозрачную броню.

С одной стороны корабля яростно полыхало Солнце, с другой — мягким сиянием светились Земля и Луна.

— Как это случилось? — тихо спросила Вайанн, когда последнее эхо, вызванное открывающимися шторами, замолкло.

Они неуверенно огляделись. Больше ничто не двигалось. С глуповатым выражением лица Маррапер спрятал нож в карман. Зрелище было слишком великолепно, чтобы пачкать его кровью. Даже Грегг отвернулся от Фермора. Солнечный свет заливал их своими чистыми потоками. Наконец Фермор обрёл голос.

— Все будет в порядке, — спокойно произнёс он. — Не бойтесь. Малый Пёс пришлёт корабль, огонь будет погашен, крысы уничтожены, все приведено в порядок. Мы вновь откроем двери между отсеками, и вы сможете жить, как и раньше.

— Никогда! — сказала Вайанн. — Некоторые из нас посвятили всю жизнь тому, чтобы выбраться из этого гроба. Мы скорее умрём, чем останемся здесь.

— Именно этого я и боялся, — сказал Фермор негромко, словно самому себе. — Мы предвидели, что когда-нибудь настанет такой день. И раньше многие из вас открывали тайны, но нам всегда удавалось вовремя заставить их замолчать. Что ж, может, вам и удастся адаптироваться на Земле, как некоторым вашим детям, но мы всегда…

— «Мы»! — выкрикнула Вайанн. — Ты постоянно говоришь «мы». А ты всего-навсего Чужак, союзник Гигантов. Что тебя связывает с настоящими людьми Земли?

Фермор рассмеялся, и этот смех не был весёлым.

— Чужаки и Гиганты — это и есть настоящие люди, — сказал он. — Когда Большой Пёс был выведен на орбиту, мы, земляне, отдавали себе отчёт о лежащей на нас ответственности. В первую очередь вам требовались врачи и учителя. Нужны были священники для противодействия кошмарным предрассудкам вашей Науки, которая, однако же, несмотря на свою мерзость, помогла вам в какой-то степени выжить. Но существовали и трудности. Врачи и прочие люди не могли просто так пройти через шлюзовые камеры, смешаться с вами, хотя из-за инспекционных туннелей и густых зарослей это было возможно. Сначала им следовало пройти стажировку в институте Малого Пса, чтобы научиться двигаться и говорить так быстро, как это только возможно, спать очень недолго, словом жить, как вертуны. Кроме того, им предстояло научиться переносить страшную вонь, царящую на корабле. Разумеется, все это должны быть люди низенького роста, потому что никто из вас не превышает пяти футов, Многих из них вы знали и любили, например, доктора Линдснея и художника Мёллера. Оба они были землянами, жившими в Кабинах. Они были Чужаками и в то же время вашими друзьями.