Анжелика и принц (СИ) - Кальк Салма

А потом он вдохнул, выдохнул и посмотрел на ситуацию с другой стороны.

Девица, прибывшая, как оказалось, из другого мира - кто б мог подумать-то, господи, что именно так ему доведётся поверить в существование многих миров - была вовсе не глупа, более того, после переноса у неё пробудились немалые магические способности. Понаблюдав за ней, Лионель подумал, что она может быть их козырной картой при дворе - но для того она должна стать союзником.

Дева была красива, необыкновенно красива. Лионель подсобрал немного слухов о дочери Флориана де Безье при дворе - можно было найти тех, кому доводилось видеть её в отцовском замке, и надо сказать, покойная проигрывала нынешней по всем статьям. Ну да, некоторые любят попышнее, но Лионель откровенно любовался гибкой и стройной фигурой, благо, сан защищал его от домыслов и глупостей. Анжелика была... невероятно живой. Жизнь и страсть сквозили в каждом её движении и каждом намерении - было то изучение истории, магические практики или танцы. Она в полвзгляда подружилась с диким конём, напоила своей кровью артефактный клинок Жанно, и показывала небывалые для девицы успехи в боевой магии.

Лионелю было очень любопытно, кем девица родилась в своём далёком доме, потому что вела себя и разговаривала она не как девица, а как капитан отряда наёмников. Таких злых, голодных, тренированных и ничего не боящихся наёмников. Бронированный хищный зверь, к которому лучше не приближаться. При ней даже Жанно стал следить за своим языком, а от него ничего подобного не могли добиться ни маршал Вьевилль, ни его милость Морской Сокол. Наверное, посмотрел, как это со стороны выглядит.

Впрочем, на магической тренировке броня давала трещину. И Лионель вспомнил, где он встречал такие взгляды - на благополучно потопленном «Знамени Пророка», среди таких же пленных. Сгину сам, но заберу с собой хоть кого-нибудь. Я шёл в последний бой с двумя мечами - как поёт Жанно. Откуда такой взгляд мог быть у девицы в восемнадцать лет - да кто ж её знает, ту девицу. И кого она видит перед собой, когда поднимает руки и заливает всё огнём. Хорошо, не Анри.

Увы, она не была влюблена в Анри. Увы, Анри смотрел на неё, как на собственность, а не как на возлюбленную. Свяжи их сердечная склонность - было бы проще. Но Лионель понимал, что - без шансов. Покорить сердце Анри могла нежная, трепетная и правильно воспитанная дама, но никак не живой воплощённый огонь. Значит, придётся договариваться. Впрочем, задушевный друг Анри Орельен, осуществивший невероятный перенос, утверждал, что с ней договориться можно.

Тем более, что Лионелю удалось выяснить очень любопытные детали об убийстве графа Безье и его настоящей дочери. И всё это было необходимо обсудить - с ними обоими.

2.24 Жан-Филипп. Эти непредсказуемые девчонки

Жан-Филипп давно уже думал поговорить с Анри, да всё не выходило. Не выходило, понятно, у Анри - сам-то Жан-Филипп болтался практически без дела, ну, гонять лентяев и заставлять их выполнять по команде всякое-разное он слишком уж трудным делом не считал. А сегодня с утра снаружи льёт, поэтому и тренировок уличных нет, и Анри не потащился ни в какие поля, как у него в последнее время заведено.

Значит, надо пойти уже и разговаривать.

Жан-Филипп вошёл в кабинет без стука, как привык. И с удивлением увидел внутри, кроме хозяина, Умника Ли и дурную девку Анжелику. Ли, однако, решил поговорить с обоими, не щадя ничьих нежных чувств. Впрочем, есть ли они там, чувства? Хоть какие-то?

- Тоже хочешь послушать? - сверкнул глазами Ли. - Садись и закрывай дверь хорошенько, нечего стоять.

- А Орельен нам, часом, не нужен? - усмехнулась девка Анжелика. - Для комплекта.

- Хотите сказать, ему придётся потом рассказывать? - уточнил Ли. - Хорошо, зовите. Кто знает, где он?

- Неподалёку, - кивнул Жан-Филипп. - Я позову.

Орельен и впрямь был неподалёку - развлекался с камеристкой Жакеттой, слугой Ландри и котами - пытался уговорить котов, черного и рыжего, прыгать через палочку, будто это были кони. Котов приманивали мясом и магией, и если рыжий приманивался, то чёрный класть хотел на все Орельеновы усилия, он съел выданное мясо, сел у стены, задрал лапу и принялся вылизывать срам. И да, это было смешно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Чего хохочешь? - правда, Орельен сам едва сдерживался, а увидел задранную лапу черного - расхохотался.

- Пошли, укротитель котов. Умник Ли хочет рассказать нам всем, как мы неправильно живём, и что нам за это непременно воспоследует свыше.

- Укротитель котов - это Анжелика. И укротитель коней. Я мал и слаб в сравнении с нею.

- Вот и оставь это ей. Пошли, - Жан-Филипп подцепил Орельена за воротник, поднял с полу и повлёк за собой.

Попутно поймал слугу и распорядился подать выпить в кабинет монсеньора - Марсель прав, вчера перебрали, и голова до сих пор трещит.

В кабинете его ждала идиллия - Анри держал свою дурную девку за руку, а она, положив пальцы другой руки сверху, что-то выспрашивала у Ли про придворную жизнь.

Ли дождался, пока все усядутся и пока на столе расставят вино и закуски.

- Так вот, дорогие мои, извольте послушать. Пока один из вас носится по полям подобно гончей, второй напивается вдрызг и собирает в свою постель всех окрестных крестьянок, третий ловит мух...

- Неправда, лягушек, - влез Орельен, за что тут же получил тычок в бок от дурной девки Анжелики.

- Пусть лягушек, не важно, - сверкнул на него глазами Ли. - И даже прекрасная дама не отстает от вас в дуракавалянии, хотя её успехи в других делах тоже значительны. Так вот, мир не ограничен стенами замка Лимей. Снаружи у вас есть как друзья, так и враги, и я не возьмусь судить - кого сейчас больше. Анри, соберись, мне нужны будут все сведения о том, кто пакостит в твоих владениях. Где и когда. И что именно уже случилось. Но - чуть позже, а пока слушайте.

Вступление не предвещало ничего хорошего. Ли начинал так говорить только в том случае, если где-то на горизонте маячили казни египетские. И намекал, что если слушать его, то их удастся избежать. Может быть. Как говорит дурная девка Анжелика - это не точно.

- У нас с вами имеются две внезапных странных смерти - смерть графа Безье, который не успел благословить свою дочь на счастливое замужество, и смерть его дочери. Я начал со второго случая - потому что он имел место здесь. Унылое дело - восстанавливать меню помолвочного пира и логику передвижений слуг, но если хотите - я расскажу вам, кто и что делал в протяжении всего вечера. Кто хватался за какие тарелки, и почему это не удивляло госпожу покойницу.

- Она ж, поди, и не знала, как тут всё заведено, вот и не удивлялась, - влезла дурная девка Анжелика.

- Именно так, - Ли даже поклонился в её сторону. - Ей, возможно, даже было приятно увидеть рядом с собой, за своим стулом, знакомое лицо - остальные-то были ей незнакомы. И уж конечно, у неё не было причин отнестись к знакомому человеку с недоверием.

- Знакомый человек? - нахмурился Анри. - Знакомый ей?

- Именно. Один из тех, кто сопровождал госпожу сюда из отцовского замка, и через три дня после пира отправился обратно.

- Через три дня - это когда Анжелика де Безье занемогла?

- Совершенно верно. Он убедился, что отрава подействовала, и пустился в обратный путь

- вероятно, отчитаться в том, что сделал. Кстати, если судить по признакам, которые описали госпожа Антуанетта, госпожа Жакетта и Мари - похоже на дулью, но в очень слабой концентрации. Едва-едва.

- Дулья? - не удержался Жан-Филипп. - Откуда - это раз, и отчего не насмерть сразу же -это два?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Откуда - отдельный вопрос, вернёмся к нему позже. А почему не насмерть - помнишь старого Джузеппе и его сказочки?

Ещё бы Жану-Филиппу не помнить, конечно, помнит.

- Он рассказывал тебе про дулью?

- И мне, и всем, кто был готов слушать. Как он едва концы не отдал после прогулки в чьём-то там саду и любования прелестями чьей-то супруги. Но отравитель был неопытным и недотравил, а у него был, вероятно, лужёный желудок. Старого Джузеппе спас его милость Фалько, они обсудили яд и пришли к выводу, что оно и было, просто -недостаточно. Но юная дева - это не старый Джузеппе, лужёному желудку у неё взяться неоткуда. Правда, это позволит нам с лёгким сердцем списать все необъяснимые изменения в госпоже Анжелике на влияние яда. После дульи можно было вовсе умом тронуться, а не только пробудить в себе магические способности и научиться говорить, как капитан наёмников.