Секретный архив Шерлока Холмса - Марвин Кей

В другой раз я нашел бы это весьма интересным, но тогда я мог только уставиться на банковские часы. Они показывали четыре. Неужели это правда? Должно быть, часы сломались! Но бронзовая секундная стрелка быстро вращалась по эмалированному циферблату. Я посмотрел на небо, черное, как сажа. На улице не было никого, кроме нас, как будто мы одни пережили солнечное затмение.

— Неужели сейчас четыре часа ночи, Холмс?

Он кивнул и извлек, словно из воздуха, что-то завернутое в белый носовой платок. Развернув его, я обнаружил ломоть хлеба, кусок чеширского сыра и три печенья «Мадлен». При свете фонарей продукты казались золотыми. В животе у меня заурчало. Мне пришло в голову, что Холмс, по-видимому, забывает о времени куда чаще меня. Конечно, ведь у него нет жены, которая бы о нем заботилась. Я с ужасом подумал, что Мэри, наверное, вне себя от беспокойства за меня, но Холмс словно прочитал мои мысли.

— Вам незачем бежать домой, Уотсон. Несколько часов назад я послал записку в Кенсингтон, передал ее миссис Хадсон, когда она приходила с подносом. Один из наших «нерегулярников» ждал снаружи, чтобы отнести ее.

— Вы шутите!

— Нет. Я послал Уиггинса, но он наверняка свалил поручение на Симпсона, а тот на какого-нибудь новичка.

Я не решался спросить, почему он так уверен, что Мэри получила записку и что она не забеспокоилась снова к этому времени, а также куда мы направляемся среди ночи.

— Но с тех пор прошла целая вечность, — полушутя заметил я. — Сейчас еще май?

— Да, только следующего года, — пошутил в ответ Холмс, вынув из кармана пиджака трубку из вишневого дерева и клочок бумаги, который он протянул мне. Я сразу узнал изящный почерк моей дорогой жены.

«Дорогой мистер Холмс! — прочитал я. — С Вашей стороны было очень любезно написать мне. Теперь, когда Джон на вашем попечении, я наконец успокоилась и жду его, как вы предупредили, завтра утром, нуждающимся в отдыхе, но упрямо это отрицающим. Скажите ему, что завтра его часы вернутся из ремонта.

Искренне Ваша Мэри М. Уотсон».

— Итак, Уотсон, это памятное бодрствование завершится с восходом солнца, — сказал Холмс. — Насчет восхода не существует еврейских правил, но Шекспир указывает на определенных птиц, чье пение свидетельствует о начале утра. Так что пока мы не услышали жаворонка, пожалуйста, ответьте на несколько вопросов.

Я шел и ел, позволяя ему сформулировать свои вопросы. Чеширский сыр был сладким и рассыпчатым. Воздух вблизи Темзы был сырым и влажным, и я чувствовал, что если бы пребывал в одиночестве, это путешествие к дому покойного казалось бы мне куда более печальным.

— Не знаю, сколько и что именно вы написали в этой книге, — сказал Холмс, — но уверен, что вы освежили в памяти причины ваших эмоций, относящихся к тому лету. За что именно вы считаете ответственным Рэндалла?

— За то, что он испортил жизнь Мэдлин.

— Хм! Вы ничего не забыли?

— Конечно, забыл! Он убил Витторию.

— Любопытно. Почему вы так думаете?

— Он сделал ей инъекцию какого-то яда, и вскоре она умерла.

— Не знал, что она умерла от отравления. Разве газеты не называли иную причину?

— Она умерла от тяжелой травмы черепа.

— Рэндалл ударил ее по голове?

— Она упала с лошади.

— Ага! Он специально выдрессировал лошадь, чтобы та ее сбросила.

— В ваших устах смерть этой женщины выглядит нелепо.

Мы подходили к старому готическому собору, чьи колокола били пять часов.

— Ничья смерть не бывает нелепой. — Холмс затянулся трубкой. — Когда по всей Европе строили такие соборы, для завершения некоторых из них — например собора в Реймсе — потребовалось около сотни лет. Подумайте, сколько там трудилось рабочих! Естественно, было много несчастных случаев, особенно с сыновьями, которые работали у отцов подмастерьями, усваивая семейное ремесло, например укладку камней. Леса падали, инструменты ломались. Но лишь немногие из пострадавших умерли. То же самое с каретами и экипажами. Наши улицы были предназначены для пешеходов и редких повозок, а не для такого количества транспорта. Поэтому столкновения случаются, но редко оканчиваются трагически. Однако с появлением скоростных транспортных средств число несчастных случаев и смертей возрастет в несколько раз… О чем я говорил?

— О соборах.

— Да-да, о несчастных случаях. Рабочие трудились среди шума, грохота и криков. Но время от времени какой-нибудь молодой парень кричал от боли, и на минуту воцарялась тишина — все ждали сообщения, что парень до конца дней будет носить типичные для своей профессии шрамы на руках или других местах. В такие минуты какой-нибудь философ заявлял: «С этим криком ремесло входит в тело». Так оно и было.

— Но какое отношение это имеет к Виттории?

— Такое, что в своем ремесле она была отнюдь не подмастерьем. Согласно всем отчетам, Виттория была опытной наездницей и акробаткой, но тем не менее она свалилась с лошади.

— Она упала в обморок.

— Вот как?

— Да. Инспектор манежа сказал, что она как будто потеряла равновесие, задохнулась и упала. Другие свидетели это подтвердили.

— Отлично! Что, по-вашему, может вызвать обморок? Вы ведь разбираетесь в таких вещах. — На мой взгляд, Холмс разбирался в них не хуже меня, но мне не хотелось спорить, пока он курил трубку и строил умозаключения.

— Множество причин… Учащенный пульс, головокружения и обмороки обычно предполагают сердечную аритмию. Но их может вызвать и нарушение кровообращения, физическое перенапряжение, обезвоживание организма, голод, сильное кровотечение или анемия, даже испуг. Ожидание материнства может усиливать предрасположенность к подобным явлениям, добавляя к ним нервозность, а в случае токсикоза повышение кровяного давления.

— Вы имеете в виду беременность?

— Да. Такое часто бывает с женщинами.

— И едва ли с мужчинами.

— Разумеется.

— Значит, нарушение кровообращения…

— Это одна из наиболее частых причин обморока.

— Могло ли кровообращение быть нарушено из-за слишком туго зашнурованного корсета с целью скрыть «ожидаемое материнство»?

— Могло независимо от цели. Но такая причина исключает яд.

— Это так. Какой же яд был использован?

— Не знаю. Я только знаю, что его ввели шприцем.

— В большом количестве?

— Не думаю, шприц был маленький. А что?

— Ядовитым может быть практически все — от мускатного ореха до соли. Перебрать все яды просто невозможно, и к тому же это абсолютно бесполезно.

— Невозможно — да, но почему бесполезно?

— Люди не вводят друг другу все имеющиеся в доме растворы в надежде избавиться от тех, кто им мешает.

— Тоже верно.

— Все, несомненно, было проделано настолько просто, насколько возможно, но не проще того, — заметил Холмс, словно произнося какую-то загадочную формулу.

— Не понимаю.

— Вы сказали, что Виттория умерла от увечий, полученных во время обморока, и тем не менее не сомневаетесь, что ее отравили.

— Да.

— Не спрашиваю вас, откуда вы это знаете, так как вы, очевидно, хотите скрыть этот факт.

Я посмотрел на него. Сколько же ему известно?

— Чего я не понимаю, — продолжал он, — так это почему вы никогда не спрашивали Мэдлин, что это был за яд.

— Я собирался, но мне не хотелось вообще вспоминать тот день. К тому же, когда я… Послушайте, как вы узнали, что яд дала Мэдлин?

— Кого же еще вы можете с таким упорством стараться защитить даже от меня?

Я слегка покраснел, но в темноте это не было заметно.

— Так почему вы не спросили ее?

— Ну, мы обменялись несколькими вежливыми письмами, но в них я не хотел упоминать о происшедшем. Я надеялся, что нам удастся поговорить друг с другом.

— Но вам не удалось?

— Удалось, но не об этом. Спустя два месяца после смерти Виттории Мэдди написала мне, что отец Джейн встретился с дядей Рэндалла, и пригласила меня на свадьбу Рэндалла и Джейн! Сначала я пришел в ужас, но потом, как вы понимаете, почувствовал облегчение и навестил Мэдлин, чтобы узнать ее планы на будущее. Я с удивлением услышал, что она не только довольна этим браком, но через неделю после свадьбы уезжает вместе с молодоженами «помочь им обосноваться в их сельском доме»! Я умолял ее остаться в Лондоне, не сомневаясь, что так как брак избавляет отца Джейн от финансовых проблем, он может обеспечить Мэдлин жильем, до тех пор пока она не выйдет замуж. Мэдлин, как вам известно, очень красивая девушка. Но она взяла меня за руку, посмотрела мне в глаза и сказала: «Куда Джейн, туда и я». Просто стыд! Если бы Рэндалл не сотворил с ней эту гнусность, у моей кузины были бы свои дом и семья!

— Как у вас?

— Да! Ну, у нас с Мэри пока нет детей, но мы надеемся, что они появятся. Из-за одного мерзавца вся жизнь Мэдлин сложилась весьма печально.