Дар судьбы (СИ) - Анастасия Киселева

- Хорошо, - я глубоко вздохнула. - И что мне предполагается делать дальше?

- Ты можешь уйти. Можешь остаться. Можешь загадать желание. Оно будет исполнено, как только ты освободишь силу, запертую в ларце.

- Желание? - Я даже обрадовалась. - Вот мы, наконец-то, и добрались до стандартной схемы оболванивания! Я-то думала, надо просто открыть ларец и выпустить скопившуюся там магию.

- Этого достаточно, чтобы устроить то, что в Монтеррейсе прозвали Выплеском, - пояснил собеседник. - Но ты имеешь право потратить эту силу на желание.

- В чем подвох?

- Все имеет свою цену.

- Остальные, - я кивнула в сторону выхода. - Тоже дозагадывались?

- Три девы прошли этим путем до тебя, - звучно проговорил мой собеседник. - Первую вел страх. Она хотела загадать желание, но испугалась цены. Приоткрыв ларец, она бросилась бежать.

- Ты ее...? - Последнее слово повисло в воздухе, так и не сорвавшись с языка.

- Ее убил страх.

- Ну-ну, - поежилась я. - От страха не умирают.

Губ существа чуть коснулась тень улыбки.

- Вторая пришла по расчету. Она планировала сыграть с Судьбой и обмануть ее, избежав расплаты. Эту женщину погубила жадность. Третьей владели гнев и ненависть, она была обижена и готова испепелить весь Монтеррейс и саму себя в огне мести. Они все говорили со мной, все знали о цене, все сочли ее приемлемой.

- Интересно, - пробормотала я. - Сейчас они придерживаются той же точки зрения?

- Они будут пленницами ларца, пока мир не изменится, - равнодушно отозвался страж. - Речь сейчас о тебе. Тебя ведет иная сила, чем их. Не менее властная и более могущественная. Для меня нет разницы: отступишь ты или пойдешь до конца. Решение будет лишь за тобой, но, знай, каким бы оно ни было, тебя ждут сомнения и сожаление.

- Оптимистичненько, - помрачнела я. Тряхнула головой, отгоняя недобрые предчувствия, и с вызовом уставилась на мужчину. - И что, сбудется прямо таки любое желание? Даже если я попрошу ядерную боеголовку для разгона фанатиков, внезапно объявившегося дедушку-мультимиллиардера или мир во всем мире?

- Да.

- А лимит пожеланий чем-либо ограничен? Я-то, может быть, хочу всего и сразу?

А самое главное, как это проклятое желание формулировать? Злодейский главарь не дал мне никаких инструкций, а с Адрианом мы не успели поговорить на эту тему. Я все равно понимаю, что меня обманут в итоге, но пусть это произойдет хотя бы на моих условиях.

- Одно желание, - мерно озвучил мужчина. - То, чего ты не можешь достичь сама. То, которое наиболее важно для тебя. То, которое волнует тебя; которое выбрано твоим сердцем, взвешено разумом и пришлось по душе. Точность формулировки не имеет значения. Услышана будет твоя истинная воля.

Я криво усмехнулась. И как же ты, дядя, разберешься в среднестатистической женской головке, если ее обладательница сама себя зачастую не понимает? Меня раздирают на части самые противоречивые желания. Я хочу быть с Адрианом: этот парень неожиданно стал для меня очень важен. Я хочу вернуться домой. Я хочу, чтобы Теодор женился на Аннель, и эта парочка была счастлива без оглядки на всякие там пророчества. Я хочу, чтобы Адриан спасся. Я очень много чего хочу.

В итоге получается замкнутый круг. Я не могу использовать единственное желание в свою пользу. Защитить Адриана от сектантов - значит отдать его, как изменника, в руки королевской стражи. Здесь не обойтись полумерами; нужно что-то очень глобальное.

Адриан, ты один сумел в меня поверить, ты единственный из всех, кого я здесь узнала. Как же мне не хватает сейчас твоей уверенности в моих силах!

- Ты можешь отменить это проклятье? - Тихо спросила я. - Убрать барьер, вернуть магию в Монтеррейс - насовсем вернуть? Чтобы не было переворотов, чтобы хитромудрые соседи не норовили урвать кусок, чтобы ушли в прошлое Выплески, разрушающие страну? Ты можешь сделать так, чтобы угодившие сюда странницы могли вернуться домой или найти свою судьбу без всех этих ограничений, обязательств и постоянной угрозы со стороны тех, кто просто захочет воспользоваться их способностью? Ты можешь вернуть все на круги своя?

- Нет, - равнодушный ответ стал мне приговором.

Я глухо застонала, а мой собеседник уточнил.

- Это можешь сделать только ты.

- Как?!

- Загадав желание, - голос мужчины оставался спокойно-доброжелательным, но мне почему-то показалось, что ему уже прискучило повторять мне прописные, так сказать, истины. - Решайся, девочка. Твоя судьба уже определена, но будущее Монтеррейса сейчас в твоих руках.

- Я должна загадать, а потом открыть шкатулку, - мрачно уточнила я.

Вместо ответа страж наклонился ко мне и протянул мне ларец. Я медленно шагнула вперед.

Прокушенная губа болела, и я мимолетно удивилась, что в такой момент меня еще волнуют какие-то бытовые мелочи. Я ощущала болезненное воодушевление, повторяя про себя "Пусть проклятие спадет! Пусть проклятие спадет! Пусть проклятие спадет!" и рисуя для большей убедительности в воображении радостного и свободного Адриана, довольного Теодора, обнимающего счастливую Аннель, улыбающуюся Марту. Даже противного лорда Бриона припомнила!

А потом я протянула руку, нащупала крышку ларца и, задержав дыхание, откинула ее. Несколько томительных секунд ничего не происходило, а потом из шкатулки вырвался мягкий свет. Он пролился на мою кожу теплыми золотистыми искрами, обнимая, поглощая и растворяя. Глаза стража на прощание сверкнули угольной чернотой, лба коснулся невесомый поцелуй, забирая остатки страха. Последним я почувствовала, что падаю спиной вперед...

Странно, падала я спиной, а болел почему-то бок. Я открыла глаза и уставилась в высокий закрытый квадратными пластиковыми панелями потолок. Какой-то очень надо сказать типичный потолок. Лучше всего его характеризовало емкое слово "казенный".

Я шевельнула плечами и тут же недовольно зашипела. Боль резко пронзила правую сторону моего тела, потом притихла и отступила, колкими иглами покалывая в ребра.

- Где я? - В моем вопросе явственно прозвучал ужас.

- Проснулась? - В поле зрения появилась дородная женщина в белом халате. - Ты в палате. Операция прошла успешно, через часик подойдет врач, осмотрит тебя.

- Как я сюда попала? - Меня начала захлестывать паника. - Я же была...

- Под наркозом ты была, - перебила медсестра, явно теряющая ко мне интерес. - Если что-то приснилось - забудь. И не вздумай спать сейчас.

Несколько мгновений я смотрела на нее широко раскрытыми глазами. Приснилось? А как же Монтеррейс? Проклятье, Адриан, все-все-все, что со мной там приключилось? Голова гудела, мысли путались, накатывала слабость. И совершенно не похоже было, что я сегодня бегала, дралась, карабкалась в горы и умирала. Мое тело этого не помнило.