Монах. Путь к цели - Евгений Щепетнов

– Шанти, останься у дверей и никого не выпускай. Только впускай, – приказал Андрей.

Охранники шагнули ему навстречу – у одного в руке блеснул нож, другой достал дубинку. Кто-то из девчонок взвизгнул, а может, это взвизгнула струна одного из застывших в ужасе музыкантов, Андрей этого не знал, да ему и некогда было задумываться над такой ерундой.

Движение, удар – дубинкой вышиб нож, скользящим движением полоснул острым клинком по бедру, обратным движением воткнул нож в подбородок снизу, вогнав по самую рукоять и достав до мозга. Вырвал – удар в бок второму охраннику, ударом дубинки проломил череп. Вот тут девчонки и взаправду завизжали, глядя, как незнакомец за две секунды расправился с двумя охранниками.

Дальше происходила совершеннейшая и страшная резня – Андрей убивал всех мужчин. Жертвы падали снопами, умирая и даже не пытаясь защититься, – они лишь выли, визжали… Двое попытались спастись бегством, устремившись к двери, но там их встретил волк размером с теленка, и они отпрыгнули от страшных зубов назад, под смертельный удар клинка. Все было кончено через пятнадцать – двадцать секунд. Андрей пощадил лишь музыкантов, как будто по старой присказке: «Не стреляйте в музыканта, он играет как умеет!» Они забились в угол и закрылись своими скрипочками, как будто были уверены, что те защитят их от смерти.

Андрей осмотрелся и перевел дыхание – он работал на полной скорости, и теперь его мышцы и связки слегка ныли от нагрузки, которую он им дал.

– Где Юкар? – спросил он глухо, остановив взгляд на одной из девчонок, выглядевшей более-менее разумно и не застывшей как соляной столб.

Она попыталась что-то сказать, но вместо слов вырвалось какое-то карканье. Прокашлялась и с трудом сказала:

– Он внизу, с новенькой, «обламывает» ее, он так сказал. В каюте.

– Иди вперед и покажи где. В каютах кроме него есть клиенты?

– Нет, все здесь, – испуганно сказала та и отчаянно замотала головой. – Я не могу показать! Он меня потом убьет!

– Если выживет. Быстрее показывай, я сказал! – грозно прикрикнул Андрей и шевельнул длинным блестящим ножом, покрытым кровавыми потеками.

Девчонка испуганно проводила взглядом страшное лезвие и мелко затрясла головой:

– Да-да, покажу, идите за мной!

Она подошла к лестнице, застланной ковром, и стала спускаться в трюм, обшитый и отделанный шелковыми обоями. Тут было тихо, и только слышался плеск волн, а еще – плач и всхлипывания девушки, доносившиеся откуда-то из дальнего конца помещения. Потом неизвестная отчаянно закричала, как будто от сильной боли, и зарыдала, приговаривая:

– Ой, мамочка! Папа… папа! Не надо, пожалуйста, не надо… а-а-а!

Андрей бросился на крик, толкнул дверь в каюту – она была заперта изнутри. Он нажал изо всей силы, запор не выдержал, дверь хрустнула и слетела с петель.

Девушка стояла возле стены, вернее, была подвешена за руки на крюках. Крюки, как и остальные приспособления для активного и интеллектуального отдыха богатых людей, крепились к стене. Кандалы, глухой ошейник, специальные браслеты для растяжки крестом имели следы частого употребления, были потерты и поблескивали в свете нескольких светильников. Тот, кто стоял перед девушкой с кнутом в руках, явно был эстетом – ему хотелось разглядеть мельчайшие подробности строения тела жертвы, а также повреждения, наносимые его «инструментом». Девушка была полностью обнажена, ее тело густо покрывали красные, вздувшиеся полосы – подонок хлестал ее кнутом давно и со вкусом, уделяя особое внимание груди и бедрам несчастной.

Девушка была очень красива. Просто невероятно. Даже в свете фонарей было видно, что ее глаза сияют голубизной на фоне прекрасного, без изъянов лица – без изъянов, если не считать разбитую губу и синяка на левой скуле. Синяки покрывали и ее тело – особенно внутреннюю часть бедер. Похоже, что девушку изнасиловали, и не раз. Насильник также был голый и в полной готовности – то ли завершив свое грязное дело, то ли готовясь к очередному акту. Все эта картина в долю секунды запечатлелась у Андрея в мозгу, и первое, что он сделал, – метнул нож в негодяя так, что тот вонзился ему в живот по самую рукоять. Тот завопил, упал на пол, Андрей подошел и, схватившись за рукоять, потянул нож и буквально выпотрошил мерзавца, как рыбу.

Отвратительно запахло нечистотами – видимо, нож зацепил и перерубил кишки, но Юкар был все еще жив и тихо стонал на полу, придерживая руками выпадающие внутренности, похожие на огромных, сизых червей.

Андрей шагнул к девушке, потерявшей сознание и обвисшей на руках, расставленных в стороны, нагнулся, отстегивая кандалы, в которых были закреплены ноги, потом обхватил ее за талию – придерживая, чтобы не упала, обрезал веревки. Аккуратно поднял на руки и, как ребенка, понес из пыточной комнаты. Через несколько секунд он уже поднимался по лестнице наверх.

Девчонки смирно стояли у стены, глядя на незнакомца, обнявшего исхлестанную девушку, и ждали, что он им скажет.

– Сейчас мы уйдем, – объявил Андрей. – Вы вольны идти куда хотите. Можете забрать с корабля все что пожелаете. Но не задерживайтесь надолго, завтра начнется расследование, вас будут допрашивать, и вы можете сильно пострадать. Бегите подальше, туда, где вас не найдут. Это и вас касается, музыканты. Ты, – Андрей указал на девушку, что его провожала, – сходи и принеси какое-нибудь платье, мне нужно ее одеть. Быстро! Вы чего застыли? Быстро, быстро!

Девушки, как будто опомнившись, побежали вниз – видимо, обшаривать каюты. Через несколько минут появилась та, которую он послал за платьем, и протянула простенький сарафан из хорошей, добротной ткани, без особенных изысков.

– Возьмите, это ее сарафан. Юкар не позволял ей одеваться, сказал, чтобы ходила только голой, привыкала к работе. И бил, когда она прикрывалась. Он там еще живой…

– На, – Андрей протянул девушке нож, – добей его. Сможешь?

– Смогу, – кивнула она, и ее глаза загорелись мстительным удовлетворением.

Она крепко сжала рукоять, сглотнула и решительно зашагала вниз. Андрей подумал, что этот твареныш, видимо, очень крепко всех достал, если девушка так легко согласилась его прирезать.

Он усадил бесчувственную Антану на стул, натянул на нее сарафан, потом снова взял ее на руки и пошел прочь из борделя. Его задача была выполнена. Андрей хотел подпалить корабль, но передумал. Пусть лучше девушки соберут барахло, оденутся, пошарят по карманам у клиентов и наберут себе денег – может, так у них и останется шанс выжить. Ведь на самом-то деле, куда им деваться? Ну вот выгнал бы он их посреди ночи на берег, подпалил корабль – и куда они потом? С деньгами – шансов у них больше. Если есть хоть немного мозгов в голове. Но это уже не его забота – он сделал все, что мог.

Дорога домой заняла около часа – бежать с девушкой на руках было неудобно, ведь она так и не очнулась. Андрей осторожно открыл калитку дома Анры и сразу пошел к душу. Открыл воду – она была еще теплой. Стащил с девушки сарафан и осторожно намылил ее со всех сторон, смывая кровавые потеки. Она стонала, когда Андрей касался красных, воспаленных рубцов, но так и не пришла в себя.

Андрей вымыл ей голову, вытер полотенцем, потом тщательно отмылся сам, вычистил, как мог, одежду и застирал на ней пятна крови. Затем схватил одежду в охапку, закутал девушку в полотенце и отнес в свою спальню. Прислушался: Анра и Зоран спали, из их комнат доносилось сопение, а Зоран еще и похрапывал, как три грузчика, вместе взятых.

Андрей уложил Антану в постель, накрыл одеялом и, развесив свою влажную одежду, уселся рядом с девушкой на кровать.

В ее ауре метались красные сполохи боли, мелькали черные прожилки – девушку била лихорадка. Прежде чем лечь спать, как бы он ни устал, Андрей должен вылечить Антану, это уже само собой было ясно.

Через двадцать минут на теле девушки не осталось следов пыток и издевательств, аура светилась ярким желтым цветом, а лицо Антаны порозовело и превратилось из мраморной маски прекрасной статуи в мордашку обычной красивой девчонки, по-детски пошлепывающей во сне губами.

Внезапно на ее лицо накатила тень, она застонала и тоненько вскрикнула:

– Не надо, пожалуйста!

Андрей нахмурился, склонился над девушкой и тихонько подул ей в лицо. Она слегка улыбнулась и прошептала:

– Папа…

Андрей вздохнул и нахмурился еще больше – как он ей расскажет, что отца нет в живых?

– Эй, братишка, что-то ты неровно к ней дышишь, а? – послышался мыслеголос Шанти.

– Тьфу на тебя! – отмахнулся Андрей. – По-твоему, я неровно дышу ко всем женщинам, которых встречаю в своей жизни!

– А разве не так?

– Не так. Спать давай. Я вот о чем тебя попрошу: если я вдруг разосплюсь, последи за ней, ладно? А то еще проснется раньше меня и даст стрекача. Представь себе – проснуться в незнакомом месте, голой, с мужчиной в одной постели. Пожалуй, сбежишь…