De Personae / О Личностях. Том I - Андрей Ильич Фурсов

В Шотландии события приняли драматичный оборот. Стабильность режима Марии Стюарт основывалась на разрядке в отношениях с Англией. И шотландцы и англичане подразумевали, что незамужней Елизавете придётся назначить преемника, и Гизы стремились обеспечить кандидатуру Марии. Кардинал какое–то время даже рассматривал возможность её обращения в протестантизм или брака с принцем–протестантом, таким как Конде. Всё же кардинал неохотно хлопотал о папском разрешении на брак Марии с её двоюродным братом лордом Дарнли[333]. Этот катастрофический брак запустил цепь событий, которые приведут к выходу Шотландии из–под контроля Гизов. Дарнли был тщеславен, глуп и имел привычку оскорблять людей. В феврале 1567 г. его убили, после чего Марию свергли, заточили и заставили отречься от престола. Позднее она бежала в Англию, где стала пленницей до конца жизни.

До этого времени отношения кардинала Лотарингского с Филиппом II были прохладными. Теперь же династические и религиозные интересы Габсбургов и Гизов совпали. С 1568 г. кардинал поддерживал постоянную переписку с королём Испании и его советниками. Конечно, дружба с Испанией означала приоритет вопросов веры над родословной и требовала от Гизов отказаться (по крайней мере, на время) от анжуйского наследства.

На поражение конфедератов в Нидерландах и возвращение кардинала в совет гугеноты ответили, пойдя ва–банк. Водоразделом стала их попытка 26 сентября схватить короля и его мать в Mo[334]. Она навсегда нарушила хрупкий баланс при дворе. Для протестантов неудача этой попытки была вдвойне катастрофой. Во–первых, Карл IX избежал пленения и уехал в Париж. Во–вторых, постоянные утверждения гугенотов, будто в защиту общего блага они поступают добродетельно, стали пустыми словами. Почти несомненно, что если бы король попал в руки протестантов, его убили бы. Хотя в декабре 1567 г. в сражении при Сен–Дени погиб коннетабль Монморанси, вторая гражданская война почти не разрешила ситуацию. В мае 1568 г. был заключён мирный договор в Лонжюмо, но и он не был решением.

Между тем Филипп II показал, каким может быть альтернативное решение проблемы ереси. В 1567 г. испанцы учредили в Нидерландах особый трибунал — Совет по делам о мятежах. В общей сложности перед ним предстали 12 тыс. человек, из которых более тысячи были казнены, включая родственников Монморанси — графов Эгмонта и Хорна (с. 180-181). В августе 1568 г. Конде, Колиньи и лидер конфедератов Вильгельм Оранский[335] образовали единый фронт, а главной мишенью их пропагандистской кампании стал чёрный образ кардинала Лотарингского. В сентябре протестанты вновь взялись за оружие и обвиняли Карла в заговоре против мира. Они пытались втянуть в конфликт Англию и утверждали, что вслед за тюремным заключением Марии Стюарт в мае 1568 г. Елизавета I тоже стала мишенью заговора. Некоторые историки верят этим утверждениям, но если опасения католического заговора могли быть реальными, это не значит, что он существовал.

У провала мира в Лонжюмо были и другие причины. Во многих местах этот мир вообще не действовал: установилось лишь вооружённое перемирие. К тому же интернационализация протестантско–католического раскола заставила обе стороны нервно наблюдать за событиями за рубежом. Опасения репрессий обострились из–за неудачного вторжения протестантов в Нидерланды. Решение их лидеров вновь взяться за оружие ускорила бесповоротная потеря ими влияния при дворе.

Екатерина призвала кардинала отчасти с целью умиротворить Испанию — но вместе с тем потому, что отчаянно нуждалась в деньгах. Кардинал предоставил в распоряжение короны огромные доходы церкви. 1 августа папа Пий V[336] издал буллу с разрешением королю Франции отчуждать церковную собственность стоимостью до 150 тыс. крон (с. 182). Условием было расходование этих средств на подавление «еретиков». Канцлер л’Опиталь пытался помешать такой политике, но безуспешно и ушёл в отставку. В письмах к Альбе и Филиппу II Карл называл общим врагом Елизавету и склонял Испанию к интервенции в Англию с целью освободить Марию Стюарт.

Третья гражданская война велась ещё ожесточённее. Поначалу королевская армия во главе с герцогом Анжуйским побеждала. В сражении при Жарнаке в 1569 г. Конде вновь был захвачен. На этот раз почётного плена или выкупа не было: капитан гвардии застрелил принца в голову. Превращение кардинала Лотарингского в воина Контрреформации открыло тёмную сторону его личности, и его мстительность росла. Однако королевской армии не хватало тылового обеспечения, чтобы уничтожить очаги сопротивления на юге. Кавалерия гугенотов применяла партизанскую тактику, терроризировала население и подрывала волю католиков к борьбе. Екатерина понимала, что гражданская война подтачивает власть и престиж монархии, поэтому пробовала заключить мир. Карл IX рос и с завистью смотрел на младшего брата, а придворные стали шептать, что единственные, кому выгодна война, — Гизы.

Весной 1570 г. Колиньи, теперь бесспорный лидер протестантов, начал марш к Парижу. В июне его люди разграбили знаменитое аббатство Клюни. Почти весь королевский совет хотел урегулирования, и 8 августа Екатерина заключила с гугенотами мир в Сен–Жермен–ан-Ле. Его условия были для них так благоприятны, что мир назвали «кальвинистской хартией». Правда, при дворе и в Париже протестантизм был по–прежнему запрещён. Однако свобода вероисповедания была объявлена по всему королевству, а свобода богослужений — там, где их вели до войны. К тому же протестанты на два года получили четыре укреплённых города, включая Ла–Рошель. Многих католиков эдикт озадачил: они не считали, что гугеноты настолько сильны, чтобы вырвать у власти столь благоприятные условия. Для кардинала мир стал поражением.

Между тем подрастал сын герцога Франсуа Генрих. Он боготворил отца и тяжело пережил его гибель. Образование Генриха было коротким (едва год в Наваррском коллеже), так как отец призвал его обучаться воинскому искусству. В этом компанию Генриху составил его младший брат Карл (1554–1611), тогда как самый младший из братьев, Луи (1555-1588), должен был унаследовать церковную империю дяди. Генрих не имел тяги к знаниям и, несмотря на усилия дяди и бабушки, богословие знал поверхностно. Подобно отцу и деду, он больше интересовался традиционными занятиями аристократов.

В ту эпоху, когда считалось, что внешний вид и поведение возвещают о величии, красота членов дома Гизов была общеизвестна и контрастировала с уродством большинства их современников из домов Габсбургов, Валуа и Бурбонов. Генрих унаследовал обаяние и чувство локтя, какими отличался отец, но его Ахиллесовой пятой была гордыня. У Франсуа гордость аристократа умерялась сдержанностью и скромностью, но Генрих унаследовал высокомерие дяди.

Ещё не достигнув 15 лет, юный герцог уже отличался на турнирах. Однако триумф его врагов делал ежедневное унижение при дворе невыносимым. В 1566 г. Генрих с братом Карлом во главе отряда в 350 человек отправились в Венгрию воевать с турками под командой своего дяди Альфонсо д’Эсте (с. 187). Однако именно в третьей гражданской войне