Вторая Советско-финская война, 1941 год - Анатолий Овчинников

гаубицы-пушки МЛ-20 на механической тяге). Кроме того, как писал Кирпичников в свою бытность в финском плену, из его дивизии постоянно отвлекали отдельные подразделения от роты и даже до полка «для затыкания дыр на прочих участках Карельского фронта, в результате чего 43сд к началу финской атаки под Выборгом не досчиталась еще 2000 человек л/c» [3]. Так что дивизия к началу «своей» войны по силе едва соответствовала бригаде.

43сд вступила в бой одной из первых на Севере – еще 29 июня, и это были уже упоминавшиеся ранее события под Энсо. Но с 3-4 июля вплоть до 31 июля финны дивизию практически не беспокоили, если не считать вылазок разведгрупп и артиллерийско-минометных обстрелов, чем, собственно, занималась и наша сторона. А вот 31 июля правый фланг дивизии вместе с левым флангом 115сд попал под удар финского IV армейского корпуса, который, как это было принято у финнов (и у немцев) ударил в стык между дивизиями и даже – так уж получилось – между стрелковыми корпусами. Правый фланг дивизии вынужденно был «загнут по часовой стрелке», попытки восстановить положение ударом по центру позиции вдоль шоссе от Выборга к новой границе результата не дали. Но зато после первых боестолкновений финны оставили в покое 43сд, как и ее соседа слева – 123сд. Все это время командование 50 стрелкового корпуса безучастно наблюдало, как финны громят весь правый фланг 23 армии, дожидаясь своей очереди на заклание. Кирпичников по этому поводу писал вот что: «Сведения об общей обстановке на фронте (у соседей – авт.) в дивизию поступали крайне редко – то есть никакой ориентации в пространстве – да и то с опозданием на двое суток, а посему, чтобы быть в курсе событий я беспрерывно посылал делегатов связи к соседям» [3].

К 20 августа финский II армейский корпус, наступая с севера на юг, преодолел Вуоксинскую водную систему и оказался в тылу 50-го корпуса в 13 км восточнее Выборга. Одновременно 21-22 августа с запада на Выборг перешел в наступление финский IVак. Обеим дивизиям 50-го корпуса РККА пришлось воевать перевернутым фронтом на восток и, одновременно, на запад. Из штаба армии 50-му корпусу поступил приказ: уничтожить все укрепления на границе (это что больше года строили) и отходить к Выборгу. Уже к 25 августа финские части, наступающие на Выборг с востока, перерезали железную дорогу Выборг-Ленинград, а на следующий день и шоссе. Навстречу нашим отступающим частям со стороны Ленинграда была брошена в бой 5-я бригада морской пехоты (морская пехота – это только громкое название, как правило, это необученные пехотному бою и плохо вооруженные подразделения, сформированные из «лишних» людей с экипажей кораблей, в основном, из л/c вспомогательных береговых частей). Прорвать кольцо окружения они не смогли (бригада состояла всего из 2 тысяч бойцов). Окруженные части 50ск к тому времени уже теряли управление, координацию усилий и взаимодействие и не смогли сосредоточиться в должной мере для удара изнутри котла навстречу деблокирующей группировке].

Разрозненные части 43сд и 123сд были вынуждены смещаться на юг к побережью Финского залива, ища там спасения. Ситуация уже становилась для наших войск катастрофической, когда финское командование проводит совершенно неожиданную операцию по переброске целой пехотной дивизии (8пд) с западного побережья Выборгского залива на восточное. При этом в течение 1-2 дней форсируется водная преграда шириной в несколько километров. Наши пытались сбросить в море первые высадившиеся десанты противника, но финнам удалось зацепиться за берег. Затем, постепенно наращивая свою группировку, они переходят в общее наступление еще и южнее Выборга, перерезая пути отхода нашим окруженным частям к побережью. События августа 1941 в зоне обороны 50ск изложены, в частности, в [4,5,6].

В окружение, названном «котел у Порлампи» (по имени близлежащей деревни), попали помимо 43сд совместно с двумя дивизионами 101гапРГК еще и два батальона 272сп из 123сд, весь их обоз и тыл, и остатки 115сд. Довольные финны писали в своих донесениях: «…Вражеские силы практически идеально перепутались» [7]. В той же заметке были отмечены финнами и «сильные контратаки с участием танков». 30 августа финны говорят об ожесточенных боях с русскими, пытающихся вырваться из котла. 31 августа: «Не сумев прорваться к побережью, враг стал мелкими группами уходить на юг в леса. Некоторые подразделения продолжали оставаться в котле, оказывая упорное сопротивление. Основная часть живой силы (это финны о нас – авт.) все же ушла, просочилась».

Наши окруженные части оказались на открытой местности, вся техника и тяжелое вооружение столпились в гигантской пробке на единственной дороге, по которой финны вели непрерывный обстрел из орудий и минометов. В общем, еще одна мясорубка. На фотографиях финских корреспондентов, сделанных в котле под Порлампи, видны бесконечные колонны разбитой и целой техники, автомашин, орудий, повозок, автобусов, бронеавтомобилей, даже танков. Брошенные кони мирно щиплют травку между тел убитых красноармейцев, которые, к счастью, не навалены грудами, а лежат отдельными одиночными холмиками [8,9]. Все же, основная масса людей сумела спастись от немедленной смерти, но позднее, наверняка, попала в плен – см. в предыдущей главе протоколы допросов смершевцами бывших военнопленных.

1 сентября генерал Кирпичников отдает приказ о прекращении сопротивления (может, этот приказ и остановил массовое безнаказанное убийство финской артиллерией наших солдат, дав им возможность разбежаться) и сам сдается в плен (по другим данным его взяли в плен раненого, чуть ли не без сознания [10]). Он доживет в финском плену до 1944 года, после обмена пленными его заберут на Лубянку, но расстреляют только в 1950 году. Тогда же была расстреляна еще пара десятков генералов, побывавших в плену (которые повели себя «некорректно»), или под очередным следствием. Видно, что-то лишнего наговорил Кирпичников финнам о советской власти. По заказу финского генштаба Кирпичников пишет в плену несколько эссе на интересующие их (и немцев) темы. В том числе «Причины неуспехов Красной Армии» [3]. Приведем цитату из этого труда, которая в какой-то мере поможет понять причины катастроф 1941 года.

«1. Пытались перенести организацию и метод действий немецких войск, без учета того, что мы не немцы… На картах цветным карандашом, без войск, реальной местности и противодействия противника получалось не так уж плохо. Комроты, в большинстве своем младшие лейтенанты, бывшие (до Зимней войны – авт.) младшие командиры, перед войной окончившие краткосрочные курсы, и после войны, ввиду больших потерь, выдвинутые на комроты.

2.а) незнание уставов и наставлений,

б) незнание организации и вооружения роты,

в) незнание компаса и неумение работать с картой и т.д.

Командиры взводов, прибывшие из военных училищ к началу войны,