Игры с богами - Юрий Иванович

Поль тоже вмешался со своим мнением:

– С другой стороны, Надариэль вроде как меня поощряет и отличает среди всех остальных а’первов. Не должен просто так отдать на потеху Азнаре…

Спор продолжился с ещё большей силой. Ну разве что Ласка сидела на удивление тихо и только прислушивалась к перепалке взрослых. Более получаса пытались переубедить друг друга, но к общему знаменателю прийти не удавалось. Сам же Труммер умом понимал, что явиться в Имение восемнадцатого сектора следует как можно быстрей, а вот сердце тревожно щемило при одном только воспоминании о работе в Крепости Азнары. Вспоминал перепуганные лица порученцев и распорядителей, шепчущих: «Они недовольны!» Жалел измождённых, обессиленных парней и ачи, которых порой приносили в массажные помещения. И не мог забыть обещание самому себе никогда больше туда не возвращаться.

Ведь если дэма и её развратное окружение не щадили, оскорбляли и унижали временно нанятый персонал, то что они могли совершить с человеком, осмелившимся нарушить святые законы ДОМА? Ведь как раз обращение с просьбой, хищение гарпии, воровство пинясс, не вспоминая уже о побеге пленниц, – это невероятный по длине список для самого жестокого наказания. И плевать, что бежал из тюрьмы не он, как и воровал не своими руками, но, раз заступился и просил за свою подругу, значит, всю прошлую её вину и будущую добровольно возлагаешь на свои плечи.

Ну и самое главное, как уже не раз упоминалось: пожелай Кобра смерти или немедленного ареста всей компании, от дома уже давно бы остались руины, а они все втроём находились бы в темнице, из которой никто сбежать не в состоянии.

Да и спор следовало сворачивать. Тем более что Аза вдруг стала отходить от основной темы:

– Ты так ничего и не рассказал о своей сестре. Не странно ли это? И с какой стати Прогрессор так приказал тебе ее опекать?

– Потом об этом поговорим, – отмахнулся Поль. – Только и скажу, что моя сестра, как и я, круглая сирота, и мы с ней прошли братание на крови. Дэм очень этим впечатлился и дал задание создать райские условия для малышки, пока она не будет всем обеспечена. А по поводу моего вызова… Предлагаю просто голосовать… Согласны? Тогда кто против моей поездки в восемнадцатый сектор?

Как он и предвидел, подняли руки Галлиарда и Элен.

– Кто «за»?

Поднятой руке Азы не удивился, а вот скромно поднятой ручке сестры оказался изумлён:

– Ласка! Ты уверена, что мне нечего бояться?

– Конечно! – заявила она с не присущей ей серьёзностью. – Дядя Бенджамин – очень добрый и тебя в обиду не даст. Да и ты любую тётку обведёшь вокруг пальца. Она же старая, правда?

– Ха-ха! Старая, говоришь? Ты видишь перед собой Азу? Ну так вот, Азнара выглядит всего лишь чуточку старее. Лет на пять, может, на десять.

Малая так пристально уставилась на маркизу, что та не выдержала, показала ей язык и прыснула не совсем искренним смехом. Ну и непонятно почему, дитё сделало следующие выводы:

– Если она такая, как Аза, то обмануть её будет трудно… Но ты же у меня самый умный, правда?

Пришлось кивать головой и принимать окончательное решение:

– Ладно, тогда мой голос тоже будет «за»! Меня только волнует, чем вы займётесь в моё отсутствие? – Заметив, что подруга на него смотрит как на покойника и уже готова расплакаться, жёстко предупредил: – Не вздумай меня провожать слезами! Веди себя спокойно и по-деловому. На тебе остаётся весь дом… второй дом и ведение хозяйства. К тому же у нас совсем мало денег. И я, к сожалению, не могу придумать, где их взять. Разве что опять друзей побеспокоить? В счёт будущего вознаграждения, может, и одолжу златов тридцать…

Аза фыркнула и в противоречие собственным, недавно прозвучавшим утверждениям заявила:

– Вдруг ты погибнешь? Или тебя надолго запрут в темницу? Поэтому лучший выход – это устроить немедленный аукцион по продаже вещей покойного цветочника. Тебе они не нужны, зато денег могут принести немало. И если сейчас сразу известить старосту квартала, то уже сегодня к вечеру или к завтрашнему утру можно будет продать первую партию.

После такого предложения Поль почувствовал себя неловко:

– Да как-то неудобно… Старик только вчера умер, а мы уже сегодня его вещи распродаём… Что о нас соседи подумают?

– Это которые уже съехали и дома свои продают? – последовал невинный вопрос. – Наплюй на их мнение. А с остальными ты вообще почти не знаком.

Галлиарда, обычно не увлекающаяся меркантильными делами, на этот раз поняла, чем себя занять по максимуму. Больше работы, меньше будет времени переживать о друге, отправившемся в пасть Кобры. Поэтому сразу подхватила идею подруги:

– Точно! Идёмте туда немедленно! А ты, Поль, забеги по дороге к старосте улицы и к старосте квартала. Пусть кого-то пришлют для правильной организации нашего аукциона.

Рассудительность проявила только Элен:

– Вдруг там нет ничего ценного? Мы же толком там не осмотрелись. Опозоритесь с продажей, ни гроша ломаного не получив.

– Есть там, есть! – уверенно заявила маркиза. – Уже того, что я увидела, набежит на сотню златов. Хватит и налог заплатить, и организаторам на печенье с сырниками. И это при том условии, что мы всю приличную мебель оставим в доме. Она у него выглядит как новенькая, хоть и не современная.

Оставалось только удивляться, когда эта проныра успела всё высмотреть, оценить, да ещё и смертельную ловушку на себя разрядить. Но, вспомнив об опасности и о недавнем ранении, Труммер заволновался:

– Вдруг там ещё какие ловушки или смертельные сюрпризы.

– Не волнуйся, лично проверю, – пообещала маркиза. – И теперь с тройной осторожностью действовать буду. У меня в родительском замке подобных устройств в каждом коридоре по два было натыкано. Так я с детства в них разбираться научилась.

– Как же ты тогда под меч попала? – удивилась Элен.

– По вине покойника. Видимо, от жадности он давно фиксирующие ремни не менял, вот они и прогнили. Могу смело утверждать, что, не убей цветочника неизвестные лиходеи, он в любом случае через пару дней сам от своего меча и помер бы… Поэтому тебе, наследничек, повезло: не пришлось вычищать ссохшиеся останки старца через год-полтора. И не факт, что в доме для тебя осталось бы нечто ценное.

Правильно подметила. Только после постоянного увеличения долгов по оплате за воду, канализацию и электричество староста улицы начинал бить тревогу. Затем месяц наблюдали за домом и только тогда в присутствии нотариуса и жандармов вскрывали. А там уж как повезёт. Жандармы могли отыскать нечто противозаконное и всё оптом конфисковать. У них тоже всегда имелся шкурный интерес, который они старались не проворонить. И в данном случае повезло, что цветочника убили в палисаднике, а входная дверь оказалась закрытой. Вот и не проводили обыск, потому что в законе подобное прописывается отдельно.

Тянуть время не стоило: раз уж путать карты дэмам, то немедленно.

И Поль стал быстро собираться. Хотя чего там собирать-то, если всё именное оружие на нём? Ну разве что Аза буквально силком заставила съесть порцию пиняссы:

– Что я, даром её строгала с таким трудом?! – пришлось поддаться. И почему-то такая забота, пусть и в завуалированной форме, понравилась парню.

Напоследок оставил себе шесть златов на дорогу, остальное отдал Галли, расцеловал всех соответственно рангу и отправился в дальний путь. Всё-таки дорога на Виллу восемнадцатого сектора предстояла неблизкая. По расчётам, часов восемь добираться. Да при условии, что долго на воротах Морской стены не станут мурыжить.

Глава 33

Циники и сочувствующие

Лишь во время второго часа пути Поль вспомнил о шкатулках с трофеями из мира драйдов. И задумался. Благо что никто не мешал в мчащемся подземном поезде.

Почему дэм про них словечком не заикнулся? Почему не заставил сразу отдать порученцу? Он ведь ничего не забывает, вопреки ошибочному мнению некоторых обывателей. И как ни крутил Труммер эти вопросы со всех сторон, получалось, что властелин сделал подобное намеренно. И дальше вырисовывалось две причины такого поступка. Первая: содержимое шкатулок мертво и уже не интересует Надариэля совершенно. Вторая: у временного опекуна стопроцентная уверенность, что а’перв выкрутится из зубов Кобры и благополучно вернётся домой.

И сознание очень, очень сильно склонялось к принятию второго варианта. Понималось, что верить дэмам нельзя. Но как же хотелось в то же самое время поверить в их некоторую человечность! Хоть они сами и называют всех людей презрительно человечками, сами по себе и плоть от крови выглядят идентично. Да и утверждают порой: «Ничто человеческое нам не чуждо».

То есть весь оставшийся путь Труммер жёстко настраивал себя на благоприятный исход своего поступка. А ростки пессимизма сразу выпалывал и выбрасывал прочь из своего сознания. Твердил про себя как заклинание: «Всё будет хорошо!»