Всего лишь спор - Арина Вольская

— Очень в этом сомневаюсь, — вздохнула я тихо.

— И о чем вы говорили? — вопросительно приподнял брови Солдатов, подходя ближе и снимая сигнализацию с машины.

— О Сомарове, о ком же еще, — я передернула плечами. — О том, кому он больше подходит, и кто ему больше подходит.

— Мне его уже жалко, — фыркнул Леша, обходя машину. Я последовала за ним. — Две бабы мужика не могут поделить, причем он уже сам давно все поделил.

— Мы не бабы, что за слова? — возмутилась, открывая пассажирскую дверь. — И никто его не делит. Просто он не может отстать от меня, а Даша от него. Любовный треугольник — весьма популярное явление в наше время.

— А ты хочешь, чтобы он отстал? — Леша повернулся ко мне лицом, заодно придерживая дверь.

— А он это все равно сделает, — я замерла, вмиг погрустнев. — Но если он это сделает сейчас, то мне будет не так больно, чем, если он сделает это после.

— Неужели за эту неделю ты так и не переменила своей точки зрения относительно его поступков по отношению к тебе? — серьезно спросил он, всматриваясь в мои глаза.

— А должна была? Ведь все по-прежнему, Леш. Все тот же спор, все те же условия. Все то же непонятное поведение. И он по-прежнему не говорит, что именно ему от меня надо. Разве что про спор, — я невесело усмехнулась.

— Неправа ты, Алина, — неодобрительно покачал головой Леша. — Садись, еще нужно дубликаты сделать.

— В кои-то веки я не права, — хмыкнула в ответ, послушно садясь на задние сидения.

— И он тоже не прав, — как-то иронично и медленно проговорил он, и закрыл за мной дверь. И уже через несколько секунд сидел за рулем, закрывая свою.

— Значит, если что, виноваты будем поровну, — пробормотала я, прикрывая глаза.

— Если все пойдет, как надо, никто не будет виноват, — вздохнул Леша, и завел машину.

Я отвечать не стала. Лишь задумчиво посмотрела на его затылок. Интересно, а как надо, чтобы пошло?

Не став зацикливаться на этом, я устремила взгляд за окно, на проплывающие здания и машины. И пыталась разобраться в собственных эмоциях. Ладно Сомаров ничего не понимает, но я-то должна знать, что чувствую.

Первое, что я знала точно, так это то, что я его люблю, не смотря ни на что. Даже здравый смысл давно сбежал от меня, когда дело начало касаться его. Второе, я ему доверяла, но не полностью. Или нет, не доверяла. Или все же доверяла?..

Я нахмурилась, прикусив губу. Я не знала ответа. С одной стороны, я была готова с ним на все, а с другой… Понимала, что это всё всего лишь самообман. Я боялась. Боялась того, что будет после. То, что он может просто меня оставить. Я знала, что именно так и будет… От этого было страшно… Но я все равно была готова ему дать то, чего он хотел. Да и я, надо уже признаться, хотела этого, вероятно, больше, чем многого остального. И это еще больше меня пугало. Что со мной будет после?..

И еще… Третье. Я точно знала, что после него у меня вряд ли кто-то будет. Не смотря на все мои дерзкие и смелые слова о том, что я буду со всеми, с кем захочу, было понятно, что этого не будет… Я попросту не захочу больше ни с кем быть. Да и зачем? Разве Сомарова мало?

Я почувствовала, как по щеке скатилась слезинка, и тут же поспешила её незаметно вытереть. Ведь Даша была права. Скорее всего, лет через пять-десять я выйду замуж лишь для того, чтобы родить детей, воспитать их. Создать семью. То, чего никогда не будет с Кириллом. И никогда больше не будет так, как с ним. Я просто стану верной и хорошей женой. Я смогу. Только… Почему так больно и противно от мысли, что это будет не Сомаров?

Любовь… Кто вообще придумал это чувство? Зачем? Да и что это такое? Сколько браков разрушилось, потому что любовь прошла… И сколько еще разрушится… Как много написано книг об этом, и как много снято фильмов. И все равно люди влюбляются, даже заведомо зная, что это все закончится, рано или поздно. Так зачем это нужно? Это ведь всего лишь страсть, которая длится на начальном этапе отношений. А потом её нет… Остается лишь привычка. Разве в этом смысл?

Господи, ну почему все так сложно? Зачем столько вопросов? Люди знают, как разжечь огонь посредством трения, и знают в мельчайших подробностях то, что творится в каждом электронном приборе, но не могут ответить на такие, казалось бы, легкие вопросы… Зачем нам все эти знания, если мы не понимаем самого главного? Почему люди ищут ответы не на те вопросы?

Ну да, точно… Мы закрываем глаза на самое трудное, потому что нам проще делать вид, что мы все знаем, хотя, на самом деле, мы не знаем ничего. Тогда, может, и мне стоит закрыть глаза на суть проблемы и просто течь по течению? У других, кажется, это очень неплохо получается. Так жить легче. Жаль, что я так не умею.

Я чувствовала себя уже совсем разбитой, когда мы затормозили. За окном виднелся достаточно популярный торговый центр. И мне было совершенно не интересно, зачем мы здесь.

— Ну что, пошли? — послышался голос Леши, и он обернулся ко мне. Я же лишь ответила вялым взглядом. — Что-то ты не была такой помятой, когда садилась в машину, — немного недовольно проговорил он, хмурясь.

— Было время подумать, — тихо пробормотала я, вновь уставившись за окно, где уже ничего не менялось.

— Ладно, сиди здесь, если хочешь. Я минут через пятнадцать вернусь, — вздохнул он, и, выключив двигатель, быстро оставил меня одну. Я тут же прикрыла глаза, устраиваясь поудобнее. Надо было подумать о чем-то хорошем, но я не знала, о чем.

Кажется, прошло всего немного, когда Леша вернулся. Во всяком случае, я на время выпала из реальности, вспоминая все, что меня связывало с Сомаровым. Как не прискорбно это осознавать, но, в основном, это были плохие воспоминания.

Солдатов ничего не сказал. Просто, молча, завел машину, и выехал со стоянки. Я тоже молчала. Это был один из тех периодов, когда я не хотела вообще ни с кем разговаривать. Хотелось лишь остаться совсем одной. Но, к сожалению, это было пока не осуществимо.

Кирилл как раз выходил из здания, когда зазвонил его телефон. И он ответил на звонок почти сразу же.

— Да, Лех? Что случилось?

— Почему ты думаешь, что что-то случилось? — совершенно невозмутимо поинтересовался друг.

— Потому что не верю в то, что Алина ни во что не вляпалась, — фыркнул Кирилл. — Давай, Лех, колись, нечего мне лапшу на уши вешать. И без того тошно.

— Что-то не так?

Кирилл вздохнул. Вечно Солдатов игнорирует его желания и делает все по-своему.

— Алексеев с Синицыным снова пытаются меня подставить, и тем самым подставляют отца, а мне приходится за ними разгребать. Хорошо хоть у отца чуйка на неладное в договорах, а то мы бы все уже давно в помойной яме оказались. Так что случилось с Алиной? — без перехода вновь поинтересовался Кирилл.

— Она с Дарьей пообщалась, — все так же невозмутимо ответил друг.

— Я вроде просил тебя присмотреть за ней, — раздраженно отозвался Кирилл.

— У них было на одну пару меньше, Кир. Я тебе не Боженька, чтобы находиться в двух местах одновременно, — фыркнул Солдатов. — И не помню, чтобы подписывался быть её личным телохранителем. За нами и так весь день увивались хвостом пара ребят. А они не станут вмешиваться, пока ей не угрожает опасность.

— Ладно, — Кирилл попытался успокоиться. — О чем они говорили?

— Со слов Алины — о тебе. Ты у них что-то вроде каната, который каждая пытается перетянуть на свою сторону.

— Мне импонирует то, что мышонок за меня борется, — усмехнулся он.

— Сомаров, ты же понимаешь, что она к тебе чувствует, да? — голос Лехи посерьезнел. Кирилл промолчал. Он не был уверен в своем ответе. — Тогда ты наверняка должен понимать и то, что она думает по поводу твоих чувств к ней. А как она может быть в чем-то уверена, если ты и сам никак не можешь признаться в том, что она тебе небезразлична?

— Лех, — Кирилл сделал короткую паузу. — Когда ты втюрился по самые уши в Наташку, я ведь не лез тебе в душу, и не говорил на каждом шагу, что ты упрямый осел, который отрицает очевидное, правда? Вот и ты сейчас не лезь.

— Саморов, — друг вздохнул. — Сейчас Алина не принимает очевидное, а ты — тот же упрямый осел, который не хочет понимать то же самое очевидное. Она молчит с тех пор, как они с Синицыной побеседовали. И явно придумывает себе много лишнего. Делай выводы.

— Где она сейчас?

— Сидит в своей комнате и носу из неё не показывает, — усмехнулся Леха.

— Я понял. Вечером приеду — разберусь.

— А до вечера ты что собрался делать? — тут же заподозрил неладное друг. Кирилл усмехнулся.

— Есть у меня одно дельце. Как-нибудь, может, потом расскажу, — и отключился прежде, чем тот успел начать свои допросы.

У Кирилла были очень большие планы, и посвящать в них он пока никого не спешил.

Сначала нужно было убедиться, что у него все получится.

А еще нужно как-то убедить мышонка, что все это давно уже перешло границы обычного спора.