Алета - Милена Завойчинская

– Надо. И ты ко всему готова, ты уже начала свой путь. Привыкай. Их судьба в твоих руках.

У меня, конечно, был еще миллион вопросов, но, похоже, Властелин был не расположен к длительной беседе, так что нарываться не хотелось. Нет так нет, может, потом Дана что подскажет, благо где ее найти, я знаю.

– Ладно, летите. Удачи вам, а я, если что, потом Дану спрошу, она меня проконсультирует.

Услышав мои последние слова, Энлиль вздрогнул всем телом.

– Какую Дану? – медленно спросил он.

– Богиню рек, Дану. Я с ней познакомилась, когда только прибыла в этот мир.

– Вот как? И как она? Счастлива с мужем? – поджав губы и прищурившись, спросил Энлиль.

– С каким мужем? – не поняла я. – Не замужем она, все любимого своего оплакивает и ждет.

– Какого любимого? – распахнул глаза от удивления Энлиль.

– Ну я не знаю, какого, имени она не называла. Упоминала только, что он ушел много столетий назад, вот она его с тех пор и ждет. Мы с ней встретились у реки по ту сторону гор, – пожала я плечами. – Это она мне, кстати, и подарила те метательные звезды, которыми я смогла разбить вашу темницу, и слеза, что я на вас уронила, тоже ее. Мои слезы на вас не подействовали.

– Не может быть… – прошептал Энлиль. – Так значит, все неправда! И она любила меня…

Я с интересом уставилась на него. Так это что же, любимый Даны – мой новый родственник? Ничего себе финт!

– Мне пора. Увидимся еще как-нибудь, а пока ты знаешь достаточно, учись, – выпалил он, вдруг вскочив со скамьи. – С аэрлингами сделаешь все сама, а с меня подарок.

– Стойте, погодите, что насчет кольца? – Я тоже вскочила. Но он уже исчез в воздухе, а я так и осталась стоять с протянутой вперед рукой, на которой было надето прабабушкино кольцо.

Вот и поговорили. Ну ничего себе, сходила в храм поплакать… Я уныло плюхнулась обратно на скамью, облокотилась локтями о колени и уткнулась лицом в ладони. Моральных сил на то, чтобы выйти к народу и начать решать чьи-то судьбы, у меня не было. Не знаю, сколько я так просидела в прострации, но очнулась от того, что кто-то погладил меня по голове. Я подняла голову. Рядом сидел Мертон и участливо смотрел на меня.

– Мертон, давно ты здесь?

– Нет, я пришел проверить, как ты тут. Верховная жрица сказала, что ты беседуешь с Властелином Ветров, и запретила входить в храм твоим мужьям, хотя они рвались, а сама не решается вас побеспокоить. У тебя все в порядке? – В его глазах было сочувствие, а мне хотелось расплакаться.

– Не знаю, Мертон, ох не знаю. Я жива-здорова и освободила вашего Властелина. А теперь он передал мне все полномочия по решению участи аэрлингов и исчез. И я не знаю, что мне делать. – Я уронила руки. – Слишком много всего на меня одну.

– Ты справишься. – Он чуть улыбнулся. – Ведь не зря же ты попала в нашу долину, и я верю, что ты сделаешь все правильно.

Н-да… Если бы я знала, как именно должно быть правильно. Держать в руках судьбу целого народа – это чересчур…

– Ты избегал меня? Я тебя обидела? – решилась я на то, чтобы прояснить наши отношения, которые так внезапно запутались.

– Нет, не обидела, не переживай. Любовь насильно не сорвешь, в этом нет твоей вины. – Он грустно улыбнулся. – Мои чувства – это мои чувства, ты не сделала ничего, чтобы специально меня заманить. И я счастлив, что встретил тебя и что в моей жизни есть эта любовь. Поверь, гораздо хуже прожить целую жизнь и так и не полюбить никого. Тогда жизнь пуста.

– Эх, Мертон… Не сердись на меня. Мы можем по-прежнему быть друзьями? – Я с надеждой взглянула на него.

Умом я понимала, что эта дружба уже не может быть такой, как раньше, но мне совсем не хотелось, чтобы такие теплые дружеские отношения прекратились совсем. Мертон очень хороший, и если мы заберем его с собой, то вдруг он сможет устроить свою жизнь и встретить другую девушку?

– Хочешь уйти с нами из долины? Меня здесь больше ничего не держит. Завтра я решу, что делать с вашим народом в целом и со жрецами в частности. А что касается тебя… Ты, лично ты, хочешь стать свободным от служения Властелину Ветров и начать новую жизнь? Мы поможем тебе устроиться и начать все сначала. Ты ведь молодой, у тебя все еще впереди. – Я внимательно смотрела ему в глаза.

– Алета, я не хотел становиться жрецом, но мне просто некуда идти. Кому я нужен там, за пределами долины, что я буду там делать?

– Ну мы с Ил’мареем собираемся поступать в Школу магии. Мне говорили, что у всех аэрлингов есть способности к магии, может, ты тоже хочешь? Судя по твоим манерам и речи, ты не из простой семьи, и, я думаю, проблем с поступлением у тебя не будет. Это ведь только у вашей расы доступ в школу ограничен по половому признаку.

Он задумчиво смотрел на меня. Ну же, решайся. Сколько можно гнить в этом болоте?! Илмар не будет против того, чтобы помочь, в этом я уверена. Насчет Шера сказать сложно, он порой ведет себя как-то неадекватно, взять хоть эти его странные вспышки ревности. Но по идее возражать тоже не должен. А денег у меня и своих хватает, я могу помочь Мертону финансово, даже не озвучивая решений и трат.

– Ты предлагаешь нам всем жить в одном городе и учиться в одной школе? И мне быть просто твоим другом? Я правильно понял?

Я опустила глаза. Ну что тут скажешь? Мне бы с двумя мужьями разобраться, морочить голову еще и этому славному парню совсем не хотелось, да и давать ложную надежду не стану. Этим я могу сделать ему еще больнее.

– Понятно. – Он усмехнулся. – Алета, не обижайся, я по-прежнему твой друг, но быть все время рядом с тобой и всегда только другом я просто не смогу. В какой-то момент я сорвусь, и ничем хорошим это не закончится. Я видел, как этот твой дроу смотрит на тебя. Ты уверена, что он не влюблен в тебя до беспамятства так же, как и я? По его глазам видно, что он не потерпит соперников, а мне слишком больно видеть тебя с другим… с другими мужчинами.

Я задумалась. Этот мой дроу… Хотела бы я знать, как он мне ко мне относится, этот самый дроу. Ни малейших поползновений в мою сторону он никогда не делал, кроме одного-единственного раза. Как-то мне кажется, что влюбленные мужчины ведут себя иначе, по крайней мере, не так, как это делал Шер.

– Мертон, не торопись с ответом. Если ты не готов учиться в одной школе с нами, то можно ведь и в другой. Я узнаю насчет этого и завтра тебе скажу. Подумай хорошо, не упускай свой шанс. – Я пожала его пальцы и заставила себя подняться.

Пойду-ка к народу, сегодня я решать ничего не в состоянии, хуже нет выскочить сейчас с «шашкой наголо», быстро их освободить и устроить революцию. Только вот как бы потом от такой моей благости им не стало еще хуже. Мне надо подумать, что именно я должна сделать, и сделаю я это завтра, а для начала нужно обсудить с королевой, магом и жрицей все возможные последствия от их столь долгожданной свободы.

Никому просто так не дается свобода,

Из нее нет выхода и в нее нет входа.

Ил’марей вас Корта-Хонер

Я лежал в постели и чувствовал, что глупая счастливая улыбка никак не может покинуть мои губы. Я просто не могу поверить: я жив, я свободен и я женат. И сейчас моя жена сонно дышит у меня на груди, обняв рукой и положив на меня одну ногу. Боги, спасибо! Спасибо! Я не буду ее торопить, мне теперь некуда спешить и можно спокойно наслаждаться жизнью, а когда она привыкнет и смирится с наличием в своей жизни двух мужей, я смогу отдать ее всю свою ласку и нерастраченное тепло. Я так хочу любви. Я никогда не был влюблен, в кого мне было тут влюбляться? И я буду счастлив, что все, что есть в моей душе, и все, что там еще будет, я смогу отдать именно этой чудесной девушке. Наличие первого мужа меня не смущает, для моего народа в этом нет ничего особенного. Жалко, конечно, что не я первый муж, но и второй – это очень и очень хорошо. Да и жена у меня не простая, она воспринимает меня как равного, и это, оказывается, так приятно.

Мысли никак не могли успокоить свой бег, и я заново переживал последние два дня. На суде я уже попрощался с жизнью, ведь я прекрасно знал, что никто из присутствующих в зале женщин в мужья меня не возьмет. Тишина, ставшая ответом на вопрос королевы, не явилась для меня сюрпризом. Просто было обидно, что жизнь закончится так рано и так глупо, что так и не удалось сбежать, и было очень жалко маму, я видел, как она упала в обморок. Слова, которые прозвучали в этой пустой тишине, стали громом среди ясного неба: «Я беру его вторым мужем».

Как описать то счастливое изумление, что я испытал? Как передать счастье того, кто только что не просто избежал смерти, а обрел шанс на новую жизнь? Как выразить ту невероятную благодарность, которую я испытывал к этой девушке? Как показать ей все это? И как же я хочу, чтобы она приняла меня не просто как жертву обстоятельств, встреченную ею на пути, а как того, кто хочет быть с нею рядом, кто готов ей отдать всего себя?

Рядом со мной сходил с ума от ярости и ревности дроу. И я в чем-то мог его понять, будь я на его месте, я бы тоже не захотел отдавать эту девушку и делить ее с кем-то. Но теперь мое место не в стороне, теперь мы с ним на пьедестале рядом. Ох, как он взбесился, когда Алета предложила выйти замуж только за меня, а ему сохранить свободу. Вот только в одном я с ним солидарен – на фиктивный брак я тоже не согласен. Я не буду ждать от Алеты безумной взаимной любви, не буду ее торопить, ведь она воспитана в иных традициях и два мужа для нее – это чересчур. Но это ничего, она привыкнет. А я сделаю все для того, чтобы она приняла меня в свою жизнь. Во мне самом столько эмоций и чувств, столько желания любви и ласки, что, когда я выпущу все это на свободу и отдам ей, этого хватит на нас двоих и она просто не сможет меня оттолкнуть. А Шеру придется смириться. То обещание не пытаться увести и соблазнить Алету, которое я дал ему в горах, распространялось на свободную девушку, не знавшую о том, что она так нелепо обручена с этим дроу. Сейчас ситуация изменилась. Обещания не пытаться соблазнить свою собственную жену я никому давать не буду. А то, что он почувствовал наш поцелуй, кстати, непонятно каким образом… Ну что ж, значит, ему придется привыкать. Я своего не упущу, и не потому, что она вдруг стала принцессой и я вдруг влюбился… А потому, что это – единственное существо в моей жизни, кроме матери, которое приняло меня таким, какой я есть, без осуждения, без оценок и оглядок, как равного, более того, она отдала свою свободу ради спасения моей жизни.