Снег в августе - Пит Хэмилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фрэнки видел, что у всех есть при себе оружие. Он подмигнул Тормозу и отошел в сторону, повернувшись к Голему спиной.
– Как там твоя мамаша, малыш? – сказал Тормоз и часто задышал. Остальные принялись издавать чмоканье и звуки, которыми подзывают собак. Некоторые рассмеялись.
Майкл ринулся к Тормозу, но Голем обхватил его за грудь своей огромной рукой и вернул на место.
– Ты урод, Тормоз! – крикнул Майкл. – Подлый и никчемный.
Вдруг к ним рванулся Тормоз, размахивая кием, как битой. Голем вырвал у него кий – легко, будто щепку. Взял двумя руками и сломал пополам, бросив обломки на пол. Затем схватил Тормоза за рубашку, раскрутил и отшвырнул на двадцать футов. Тормоз приземлился между двух бильярдных столов.
Наступила тишина, если не считать стонов Тормоза.
– Это только начало, – сказал Майкл. – Теперь, Фрэнки, у тебя есть выбор: или мой друг займется тобой, или ты кое-что сделаешь, чтобы этого избежать. Ну, ты понял – идешь в участок, вызываешь Эбботта и Костелло и рассказываешь про все, что сделал. С мистером Джи, со мной, с рабби Хиршем. Приказываешь своим дружкам пойти и извиниться перед моей мамой. Подтверждаешь моим друзьям, что я никому ничего не рассказал, и мы сможем вернуться к нормальной жизни. Прояви свою храбрость, сделай это. И все будет в порядке.
Повисла долгая пауза.
– Я тебя предупреждаю, Фрэнки. Это твой последний шанс.
– Да пошел ты, малыш, – сказал Фрэнки.
Он посмотрел на «соколов», будто бы говоря: эй, ничего страшного. Убеждая в этом и их, и себя. Нас ведь много, а их всего двое. Рот его скривился, он втянул губы, но глаза блестели.
– Ребята, у нас тут пара крутых чуваков, – рявкнул он. – Какие будут предложения?
Русский ничего предлагать не стал. Он выкинул лезвие ножа-автомата и прыгнул на Голема. Но в полете был сбит и рухнул на пол, нож вывалился из его руки и загремел по полу. Голем наступил ему на шею своей голой пяткой и носком ноги отшвырнул в сторону, как окоченевшую крысу.
– Хватайте пацана! – крикнул Фрэнки, в панике отступив и собравшись дать деру в подсобку. – Хватайте долбаного мелкого!
Двое «соколов» рванулись было к Майклу, но Голем встал между ними и мальчиком и сбил каждого с ног короткими жестокими ударами. Ладно уж, подумал Майкл. Слишком поздно, уже не до милосердия. Я сказал Фрэнки, что он должен сделать, а он в ответ меня послал. Значит, теперь его нужно наказать. Слишком поздно для мистера Джи. Слишком поздно для массы всего. Включая копов. И тут Голем, видимо, снова прочел его мысли. Он посмотрел на значок «Я ЗА ДЖЕКИ» и сообразил, как он устроен, расстегнул накидку, и она сползла на пол. Он стоял в одной набедренной повязке и смотрел на «соколов». Шатун-Скорлупка внезапно бросил в него кий, но он отскочил от головы Голема, вызвав у него лишь легкое раздражение.
– Нас интересует Фрэнки, – сказал Майкл. – Остальные – мелочовка.
Голем жестом показал Майклу на выход. Майкл не двинулся с места. Он подумал: я слишком долго боялся. И я не убегу.
Голем опрокинул бильярдный стол, рассыпав шары и пробив дыру в зеленой крышке. Используя стол, он отодвинул в сторону всю остальную компанию – легко, будто тряпичных кукол. Майкл приказал ему схватить Фрэнки Маккарти, значит, он займется Фрэнки Маккарти. Майкл видел, как всех охватила паника, они бормотали: о черт, этот тип, о мать вашу, а давайте… И в этот момент Фрэнки вышел из подсобки. У него в руках был пистолет. Ноги расставлены, рот скривился, как у гангстера из сотни кинофильмов. Майкла бросило в дрожь от страха: он никогда раньше не видел настоящего оружия, кроме как на поясе у копов.
– Не лезь ко мне, черномазый, – сказал Фрэнки. – Я в тебе дыру проделаю, и никакой суд мне за это задницу не поджарит.
Голем пошел прямо на него, спина его заиграла мускулами. Майкл увидел, как изменился взгляд Фрэнки. Глаза расширились и задрожали. Голем сделал еще шаг, Фрэнки попятился, челюсть его отвисла, в глазах появилась ярость – и он выстрелил.
Бах!
Пуля попала в Голема, а он продолжал идти.
Бах! Бах!
И Голем настиг Фрэнки Маккарти. Отобрал у него пистолет – взял одной рукой за рукоятку, а другой напрочь оторвал ствол. И бросил обломки через плечо. Потом взял Фрэнки за грудки и бросил об стену в десяти футах от них. Фрэнки сложился в неуклюжую кучку. Но Голем с ним еще не закончил. Он взял Фрэнки за ногу и потащил через всю бильярдную к выходу.
– Хватит! – крикнул Майкл. – Пока достаточно. Мы ведь не хотим его убивать.
Голем остановился, бросил стонущего Фрэнки у двери и повернулся к Майклу, ожидая указаний.
– Погоди, – сказал мальчик.
Майкл повернулся к остальным «соколам». Они сбились в кучу в глубине зала, подальше от двери, жались друг к другу, будто пытаясь согреться. Им тоже нужно было преподать урок.
– Эй, чувак, слушай, ну прости, что так с матерью твоей вышло, ладно? – сказал Шатун-Скорлупка умоляющим тоном. – Понимаешь, ну выпили, ну бывает, иногда надо разрядиться и уже сам не понимаешь, что делаешь. И к тому же…
– Снимайте одежду, – сказал Майкл. – Все снимайте.
– Чего?
– Я сказал, всем снять одежду. Всю. Башмаки, носки – все снять.
– Эй, чувак, там же снег идет, – запротестовал Хорек.
На полу у двери заскулил Фрэнки.
– Или снимете сами, – сказал Майкл и повернулся к Голему, – или он это сделает за вас.
Хорек первым начал расстегивать рубашку. Спустя несколько минут все полностью разделись, стояли и дрожали – кучка бледных тел в татуировках, шрамах и мускулах. Одежду они сложили на бильярдные столы, а рядом с ней – кастеты, выкидные ножи-автоматы, самодельный пугач и кусок трубы. Лишенные своей амуниции, «соколы» выглядели заметно моложе.
– И что теперь? – прошептал Шатун.
– А теперь – по домам, – сказал Майкл.
– По долбаному снегу?
Майкл подошел к двери и открыл ее ключом. Снаружи завывал ветер. У бордюра все еще лежал черный пес, его шкуру заносило снегом.
– Пошли, – голые молодчики нехотя поплелись к двери.
Но тут очнулся Русский, он встал, и его челюсть отвисла. Он увидел Фрэнки, лежавшего лицом вниз у открытой двери. Огляделся и увидел сидящего на корточках Тормоза.
– Стоять, всем стоять, – приказал Майкл, обращаясь к ним, как к военнопленным. – Русский, подходишь к Тормозу и готовишь его к выходу. Сними с него одежду. Разденься сам. И поторопись.
– Ты че, стебаешься? – ответил Русский.
– Ну, ты ведь один из «соколов», да? Глянь-ка туда. – Русский посмотрел на бледную копошащуюся массу. – Один за всех, все за одного.
Голем подобрал бильярдный кий и походя переломил его пополам – будто играючи. Русский выполнил все, что ему было приказано. Голый Тормоз захромал к двери, под руку его поддерживал голый Русский. Подойти, что ли, и дать им в их чертовы рожи, подумал Майкл. Они должны на коленях ползать перед мамой, прощения просить. Нет. Погоди. Пусть это сделает Фрэнки.
– Отлично, – сказал Майкл. – А теперь валите отсюда. Бегите по домам к своим мамочкам.
Голые «соколы» сорвались бегом, сбиваясь в кучу у двери, мимо Майкла, мимо Голема, мимо поверженного Фрэнки, на улицу, где падал снег. Черный пес щелкал зубами, лаял, дергался в их сторону. Пришибленный Русский вышел последним, шатаясь и придерживая челюсть, он вел с собой трясущегося Тормоза. Майкл закрыл за ними дверь.
Они остались одни – Майкл, Голем и Фрэнки Маккарти. Надо разнести это заведение, подумал Майкл. Точно так же, как они разрушили столько мест и судеб. Голем каким-то образом его услышал. Он разбил все шесть бильярдных столов, патефон, телефон на стене, офисную мебель и скамьи. Опрокинул стол, заполненный едой и питьем, бокалы полопались, бутылки разбились, пиво, лед и картофельный салат оказались на полу.
Но они упустили из виду Фрэнки Маккарти.
И вдруг Фрэнки очутился позади Майкла. А у шеи мальчика оказалось лезвие ножа.
– Стоять там, не двигаться, – крикнул Фрэнки Голему, жестикулируя ножом. Майкл увидел, как сверкнуло лезвие. – Ты приказываешь этому стукачу-провокатору отпереть чертову
