Норби (СИ) - Валентинов Андрей

Я взглянул на карту. Автомобили объявились в городке с длинным до неприличия названием Ла-Ферта-Сент-Обен. Остановились возле отеля, такого же маленького, как и заведение папаши Бриссо. Однако там имеется еще и ресторан, где приезжие воздали должное здешней кухне.

– Спиртного не брали, ни глотка не выпили. И еще. Они, понятно, в штатском и одеты прилично, но действуют строго по команде. Что главный скажет, то и делают. Гестапо, не иначе!

Это могло быть и совпадением. Мало ли за какой нуждой здешние гангстеры колесят по дорогам? Но проверять на собственной шкуре совершенно не хотелось.

Я взял со стола заранее приготовленное письмо.

– Это в замок, графине, прямо сейчас, а сами сидите дома, носа не высовывайте. И позвоните в местную жандармерию, хуже не будет.

– Дома? – усищи хозяина грозно встопорщились. – Это, значит, чтобы гестапо у нас свои порядки наводило? Да чтобы я!.. Впрочем, как скажете, мсье Корд. Мы – люди мирные и послушные.

И усмехнулся в усы.

* * *

Фогель ждала меня возле авто. Купить удалось лишь жуткое страшилище, когда-то гордо именовавшееся «Renault 6 CV». С тех пор машину переделывали и не раз, заменив колеса, двигатель, стекла в салоне и даже фары.

Брать авто напрокат я не рискнул. А вдруг не верну? Запомнят – и станут считать всех янки и дикси обманщиками.

Распахнул дверцу пошире.

– Вещи уложила? Тогда садись.

Мухоловка, не проронив ни слова, повиновалась. После нашего странного разговора ее словно в Миссисипи окунули, причем по самую макушку. А вытащили на свет божий уже не потрошительницу, не Сестру-Смерть, а усталую больную женщину, которую требуется завернуть в теплое одеяло и поить с ложечки сладким чаем.

Надо бы и об этом подумать завтра, но. Завтра уже наступило.

Возле въезда в отель нас провожала целая толпа. Мужчины, в основном пожилые, почти все с охотничьими ружьями. Мне стало не по себе. Очень захотелось остаться – и встретить «гестаповцев» лично. Соблазн был велик, проехав с десяток метров, я не выдержал и притормозил.

– Нельзя, – разлепила губы Фогель. – Если останемся, здесь начнется бойня, Норби. Лучше позвоним с первого же телефона в полицию.

Я нажал на газ, понимая, что она права. Без нас этот городок Структуре даром не нужен. Но все равно, чувствовал я себя так, словно целый день обнимал скунса.

Брусчатка перешла в асфальт. Прощай, Ламотт-Бедрон!

Эх!..

– Однажды пришел он с охоты, На стол положил дымный ствол. Невесту схватил он в объятья, Патроны упали на пол. Ответила девушка стоном, Он ей – поцелуи в ответ. Полез под кровать за патроном, А там – их проныра-сосед.

– Прекрати! – поморщилась Мухоловка. – Тебе гризли на ухо наступил и еще сплясал на нем.

– Спой сама, – искреннее обиделся я. – Критиковать каждый может.

Банда едет из Орлеана, значит, нам на юг, в Бурж. В городе есть аэропорт, но проклятый Адди и туда мог добраться. Значит, из Буржа в Осер, оттуда к Парижу путь прямой.

– Нет, Норби, – очень серьезно проговорила она. – До моих песен ты еще не достучался.

* * *

Когда мне, наконец, ответили, я облегченно вздохнул. Повезло!

– Привет, капитан. Ты не Аугусто Сандино, а я скоро буду в Париже. Это возможно?

В трубке что-то подозрительно затрещало. Наконец, послышалось неуверенное:

– Если хочешь идти по стопам Джона Диллинджера[46], тогда да. Французы озверели, капрал, намеков не понимают напрочь. Даже не догадываюсь, что именно ты им оттоптал, но посольство стерегут крепко, не прошмыгнешь. Затаись, твой шеф телеграфировал, что вмешаться лично не сможет.

Гудки. Я повесил трубку, чувствуя, как припекает под подошвами. Если Эдвард Рейли Стеттиниус, Государственный секретарь США, не может помочь, то кто поможет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Фогель ждала у телефонной будки. Мы остановились в маленьком придорожном кафе, чтобы слегка передохнуть перед Парижем. Ехали без проблем, за рулем менялись, но все равно устали до желтых пятен под веками.

Я посмотрел на женщину, которая не прочь высушить мою голову и набить опилками. Шпионку и убийцу, которой я не верю и не поверю никогда.

– Анна!

Она взглянула удивленно. Брутальный дикси нарушил табу.

– Все отменяется, остаешься здесь. Дам тебе денег, поезжай в ближайший порт, откуда можно добраться в Штаты. Там обо всем расскажешь, но только в кабинете Государственного секретаря. Мою голову тебе перешлют по почте, я попрошу.

Серые глаза потемнели, словно тучи перед грозой.

Молния!

– Отрежу сама! И не пытайся от меня убежать, глупый дикси!..

Мне очень захотелось поцеловать ее в губы прямо здесь, у набитого машинами шоссе. Не решился. Мы еще не достучались друг до друга.

* * *

– Ранца у меня сейчас, к сожалению, нет, – Мухоловка, дождавшись зеленого огонька светофора, свернула на незнакомую мне улицу. – Он из хозяйства майора Грандидье, пользуюсь им свободно, но как раз после нашего полета майор попросил его отдать. И не улететь вдвоем, сил хватит хорошо если на час.

В Париж мы въехали в сумерках. После Фонтенбло Мухоловка сама села за руль. Куда именно мы направляемся, я предпочел не спрашивать.

– Адди наверняка решил, что мы убегаем. Пусть думает! У меня для него сюрприз.

– Клементиец? – вспомнил я. – Которого ты перевербовала?

Она весело усмехнулась.

– Скоро узнаешь. Кстати, приехали.

Незнакомая улица, и дом незнакомый, многоэтажный, с лепными балконами. Впрочем, нет, балконы как раз памятные.

– Мы здесь были! – сообразил я. – Твоя «чистая» квартира!

У нужного подъезда нас никто не ждал. Мухоловка поглядела вверх, кивнула.

– Он там, мы договорились, в какой именно комнате будет гореть свет. Предавать ему не с руки, я его единственная надежда. А еще нас должен предупредить портье. Пошли!

Я поправил кобуру на поясе.

* * *

В прихожей пахло оливковым маслом и базиликом. Фогель включила свет.

– Ой!

Из коридора, ведущего на кухню, выглянул некто щекастый и в очках. Не мальчишка, но явно не старше двадцати. Толстенький, при галстуке-бабочке, но почему-то в белом халате.

– Мадемуазель Фогель, как хорошо! А я, знаете, словно чувствовал, сделал омлет-пуляр. На нас двоих точно хватит, а вот уважаемому мсье. Сейчас, возьму другую сковороду!

Поправил очки, моргнул. Исчез.

– Ты завербовала поваренка? – не утерпел я. В ответ Мухоловка лишь улыбнулась.

Щекастый наверняка не француз. Очень странный акцент, так иногда говорят испанцы.

Шляпа нашла свое место на крючке. Я облегченно выдохнул и расстегнул пиджак. Кажется, в ближайшее время стрелять не придется.

– Ночевать будем в разных комнатах.

Ее губы коснулись моего уха, и я вновь ощутил вампирский прикус.

– Медовый месяц закончился, дикси!

Я стоически смолчал. Между тем, толстячок вновь появился в коридоре, на этот раз без халата, зато при полном параде. Пиджак, слегка увядшая хризантема в петлице, на лацкане – маленькая красная розетка. Орден Почетного Легиона! Ого, вот так колобок!

– Прошу знакомиться! – Мухоловка шагнула вперед. – Мсье Корд, Джонас Корд. Он американец и умеет решать проблемы.

Я изобразил аллигатора, протянул руку.

– А это профессор Жак Бенар.

Профессор Бенар? Клиника «Жёнес мажик»? Кто?! Этот юный колобок?

Кажется, он догадался.

Подмигнул.

– Не желаете сбросить лет двадцать, молодой человек?

9

– Отпусти! – взмолился он. – Так нельзя! Ты забираешь всех, кто рядом, я не успеваю даже привыкнуть. Имена, лица. Сколько уже погибло, а я все еще здесь. Пусть меня судят, пусть накажут, в конце концов, каждый имеет на это право!