Знак судьбы - Виктория Холт

— Откуда вы знаете?

— Потому что я очень этого хочу. А он всегда делает то, что я хочу. Мы поговорим об этом в какой-нибудь более подходящий момент. Так. Это твой багаж? Идем.

Я села рядом с ней, и мы отправились в путь.

— Мы живем недалеко от вересковой пустоши, — сказала Зингара. — Ты когда-нибудь видела Йоркширскую пустошь? Это самое красивое место в мире. Ветер здесь очень свеж, и когда он хлещет тебя по щекам, это так же волнующе, как когда зал рукоплещет и кричит: «Браво!» Во всяком случае, для меня. Правда, я цыганка. Мне приятно чувствовать, как ветер треплет мои волосы. Иногда я вынимаю шпильки и распускаю косы. Сейчас на мне, так сказать, парадный наряд, который я надела, чтобы встретить тебя. Вот посмотришь, когда я переоденусь.

Я с удовольствием рассмеялась. Я не думала, что моя встреча с Зингарой будет заурядным событием, и она уже обещала стать весьма необычной.

Мы ехали минут пятнадцать, прежде чем я увидела пустошь — дикие, открытые ветрам просторы с разбросанными то там, то сям валунами и маленькими ручейками, блестящими на их гладкой поверхности. Это зрелище волновало и приводило в трепет.

— Ну вот мы и в пустоши, — сказала Зингара. — Недалеко от нас есть пара домов — не очень много. Посмотри вон туда. Ты видишь это величественное здание? Когда подъедем поближе, ты поймешь, что это просто руины. Замок Фолли!

Теперь я могла хорошо рассмотреть останки башен и турелей. Строение действительно производило впечатление некогда великолепного, а теперь полуразрушенного замка.

— Ну, если ты не можешь получить замок в наследство, — рассмеялась Зингара, — построй собственный! А что в этом такого?

— Ничего.

— Дом стоит неподалеку от замка. На фоне этой громадины он кажется небольшим. Но он очень удобный. О нас заботится семейная пара. Кроме них тут только Харриман и я. Жизнь — странная штука. Я никогда не думала, что это может стать моей судьбой.

Наконец я увидела дом. Казалось, его построили в середине века, когда на смену григорианской элегантности пришел тяжеловесный стиль промышленной эпохи. Дом выглядел очень внушительно. Он был построен, чтобы противостоять превратностям погоды, которая, как я поняла, может быть довольно суровой в пустоши. В здании чувствовались сила и прочность.

— Этот дом известен как Замок Фолли. Кажется, что название не очень ему подходит, пока не оглядишься по сторонам и не поймешь, что к чему.

Коляска подъехала к дому, и когда мы остановились, из здания вышли мужчина и женщина.

— Это Том Аркрайт, а это — Дейзи. Здравствуй, Дейзи. Это мисс Кармел Синклер. Ты знаешь, что она погостит у нас некоторое время. А это — Том и Дейзи, Кармел. Они моя главная поддержка.

Том, довольно угрюмый, мрачный на вид, неохотно скривил рот в усмешке.

— Добрый день, мисс, как поживаете? — спросила Дейзи, маленькая энергичная женщина, судя по всему, сильная и чрезвычайно умелая. — Добро пожаловать в Йоркшир.

— Эти двое следят тут за всем, — сказала Зингара, лучезарно улыбаясь слугам. — Я просто не знаю, что бы я без них делала.

— Я подала для вас горячий кофе и булочки, миссис Би, — сказала Дейзи, — на случай, если юная леди захочет перекусить после своего путешествия.

— Это прекрасно. Идем, попробуешь булочки Дейзи. И выпьем кофе, пока он не остыл. Потом пойдем наверх и я познакомлю тебя с Харриманом. Дейзи печет самые вкусные булочки в Йоркшире.

— Да ладно вам, миссис Би, — сказала Дейзи.

Меня провели в комнату, где на столе стояли большой поднос с булочками, чашки, блюдца, тарелки и кофейник с молочником.

— Том отнесет твои вещи наверх, пока мы будем лакомиться булочками. Потом я покажу тебе твою комнату, а после ты сможешь встретиться с Харриманом.

Когда двери за нами закрылись, Зингара шепотом произнесла:

— Том и Дейзи прекрасные люди, но их нужно слушаться. Они довольно суровы. Они не терпят никакого сумасбродства. Если хочешь с ними поладить, тебе следует запомнить, что они ничем не хуже других. И, кстати, они ожидают, что ты будешь есть за двоих. Хорошая, обильная еда — их способ показать людям свое радушие. Дейзи прекрасная повариха, ей и Тому можно полностью доверять. А теперь ты обязана отдать должное ее булочкам.

Они оказались горячими, ароматными и вкусными.

— Это не такое уж сложное испытание, — с усмешкой заметила Зингара.

Кофе был горячим, но вкусным.

— Они думают, что я немного не в себе, — сказала моя мать с усмешкой. — Но относятся ко мне снисходительно.

Она стала рассказывать мне, как оказалась здесь.

— Это самое последнее место в мире, которое я могла представить своим пристанищем. Понимаешь, я старею. Вижу, ты собираешься возразить мне, но я действительно стара — для танцев. А я всегда была именно танцовщицей. Пение… это было как-то между прочим. Я не очень хорошо пою. Мне хотелось уйти со сцены на пике моей славы. Понимаешь?

— Да, конечно.

— Харриман всегда был моим верным другом. У меня было много друзей, но Харриману я доверяла больше всех. А когда ты уже не молод, тебе нужны именно доверие и надежность. Я знала его с детства. Он приезжал к нам в табор, чтобы изучать нашу жизнь. Именно тогда мы с ним и подружились.

— Роза рассказывала мне.

— Однажды вечером… на сцене… я почувствовала боль в ноге. Я поняла, что не могу вытянуть ногу. Конечно, мне удалось это скрыть. Тогда это еще не было очень серьезно… только первые признаки болезни. Я пошла к врачу. Он сказал, что я потянула мышцы. Если я не буду напрягать ногу, все будет хорошо. Нужно поберечься. Этого было достаточно. Я сказала Харриману: «Я не могу ждать, пока меня освистают!»

«Розалин, — ответил он, — ты должна выйти за меня замуж». Он всегда называл меня Розалин. Это мое настоящее имя. Зингара — псевдоним для сцены. Это было так неожиданно. Я как-то не думала об этом. Но Харриман быстро принимает решения. «Я хочу иметь замок, — сказал он. — А единственный способ его получить — построить самому. Розалин должна оставить сцену. Значит, она должна выйти за меня замуж».

— И вы вышли за него?

— В конце концов я поняла, что это правильно. Он был нужен мне. Я была подавлена. Так долго у меня в театре была бурная, волнующая, полная событий жизнь. Как можно со всем этим расстаться? Да, у меня есть некоторые средства. Но что я буду делать? Вернусь к цыганам? Меня всегда к ним тянуло. Всю свою жизнь я ни на минуту не забывала о них. Харриман сказал: «Нет, ты не будешь счастлива. Ты будешь вспоминать о прежней жизни на сцене так же, как до этого вспоминала о жизни с цыганами. Ты должна выйти за меня и поехать в мой замок в Йоркшире. Там ты сможешь бродить по пустоши, чувствовать прелести вольной цыганской жизни и в то же время наслаждаться комфортом, к которому привыкла».