Завещание веков - Анри Лёвенбрюк

Руки мои дрожали. Ногтем указательного пальца я подчеркнул только что расшифрованный мною текст.

Восемь греческих слов. Иисус говорил на арамейском, но послание свое оставил нам на греческом. Благородный язык. Язык мудрецов. Я не занимался греческим уже более десяти лет, поэтому мне пришлось несколько раз перечитать фразу. Но понадобилось совсем немного времени, чтобы я понял наконец смысл послания.

Такое оно было простое. Совсем не теологическое. Не мистическое откровение. Не догмат. Не закон. Не наказ. Обычная сентенция.

Eυ τω κοσμω εσμευ μουοι παυταχου τηζ γηζ. Я с улыбкой повторил эту фразу. Ен то космо есмен монои пантаксои тес гес. Я мысленно перевел фразу на привычный язык: мы одни во вселенной. Тридцати трех греческих букв хватило, чтобы передать нам столь простую и вместе с тем самую главную тайну.

Такой была абсолютная истина Христа, на протяжении двух тысячелетий сокрытая в сердце камня. Знание, которое сделало его единственным в своем роде. Он знал. В этом ли ответ на основной наш вопрос? В этом ли тайна нашей печали? Единственное, что мы не узнаем никогда, невзирая на все наши успехи в науках и искусствах. Как узнать, ждут ли нас в бесконечной вселенной другие существа? Как ответить на этот вечный вопрос? Теперь я это понимал. Знать, что мы одни, — в этом и состоит абсолютная истина. Ибо мы никогда ничего не откроем в бесконечной вселенной. Это единственный вопрос, на который никогда не найдем ответа.

Я не знаю, подлинное ли это послание. Как узнать? И даже если оно подлинное, ничто не доказывает правоту Иисуса. Был ли он благородным визионером, получившим абсолютное знание?

Но сейчас я понял, что это не имеет никакого значения. Подлинная или нет, эта фраза изменила мою жизнь.

Более того, она придала ей смысл.

Ибо впервые в жизни я согласился с тем, что эта истина может быть абсолютной. Я согласился с тем, что мы, вероятно, в самом деле одни. Одни во вселенной.

Я осознал, что это ставит под вопрос все. Что это меняет все наши перспективы.

Вопрос по-прежнему остается открытым. На протяжении столетий человек жаждал обнаружить во вселенной кого-то еще. Богов, пришельцев, духов… Хоть кого-нибудь. Чтобы не быть одному. И мы продолжаем искать. Для многих это даже единственная надежда. Но не отдаляет ли нас эта надежда от того, что мы действительно должны искать? Бегство к другому, к неизвестному — не это ли освобождает нас от ответственности?

А если вдруг сомнения отпадут? Если в одно мгновение мы согласимся с этим простым посланием, пережившим века? Если прислушаемся к наставлению этого необычного человека? И сомневаться будет уже нельзя? И поиски других лишатся всякого смысла?

С тех пор я постоянно размышляю о нашей ответственности. О смысле наших жизней, которые обрели уникальность. О важности каждой из них. Важности для нас самих и для всей вселенной. Я постоянно размышляю о значении человечества. Нашего человечества. Нашего присутствия здесь.

Потому что, если мы одни, мы не имеем права исчезнуть. Мы не имеем права на ошибку.

В этом все. Мы не имеем права допустить, чтобы нас уничтожили.

С того дня, как было переведено послание Иисуса, я не могу не думать о его жизни. О смысле его наставлений. Отныне все кажется мне совершенно иным.

Я вспоминаю слова Софи, которая, между прочим, не верила в Бога. Она говорила примерно так: «Одно из главных наставлений Христа, «любите друг друга», предназначено лишь для того, чтобы подготовить людей к посланию».

Каждый день эта фраза звучит у меня в голове.

Я не знаю, какими будут последствия нашего открытия. Мой отец полагал, что Иисус не желал вручать послание своим современникам, считая их неготовыми к нему.

Но истинный вопрос вот в чем: готовы ли к этому мы?

Как будут реагировать люди? Подвергается ли в этом послании сомнению само существование Бога? Готовы ли люди согласиться с тем, что они одни? Что нет ответа в каком-то другом месте? И что нет спасения в каком-то другом месте? И что мы должны искать ответ в нас самих. И что можем верить лишь в человека. И что для этого мы должны стать достойными нашего собственного доверия.

Обладаем ли мы достаточной зрелостью, чтобы понять значимость этого послания?

Я не знаю.

Пока же я думаю только об одном. Надо жить. И это будет первым шагом.

Я спрашиваю себя, стоило ли послание того, чтобы Софи и мой отец умерли ради него. Так ли оно значимо, чтобы «Бильдерберг» и «Акта Фидеи» пошли ради него на убийство? Разумеется, нет. Ни одна тайна в мире не может оправдать смерть живого существа. Ни одна не заставит меня забыть Софи. Ни одна не исцелит мою рану.

Но именно так обстоит дело. «Акта Фидеи» и «Бильдерберг» были готовы на убийство, чтобы узнать тайну Иисуса. Впрочем, они еще не знали, в чем состоит послание, когда дошли до этого. Наверное, они вообразили, что в нем таится какая-то страшная угроза для их организаций. Или же надеялись, что эта тайна даст им такую силу, какую нельзя купить ни за какие деньги.

В любом случае они ошибались, но Софи умерла.

Главный редактор программы «Девяносто минут» спросил меня, можно ли ему завершить расследование Софи. Я ответил, что не имею права препятствовать этому. Я помню слова Софи: «Если не мы откроем тайну Йорденского камня, кто даст нам гарантию, что она станет достоянием людей?» Да, она определенно хотела, чтобы люди знали.

Сейчас мне нужно время, чтобы все обдумать. Я осушил слезы. Попросил прощения у Франсуа и Эстеллы. У малышки Люси. В Нью-Йорк я не вернусь. Завтра я отправляюсь в Горд. У меня там дом. Да и мотоцикл надо забрать.

И я, быть может, последую совету Франсуа: напишу книгу. Если смогу найти верные слова. Комната отца на третьем этажа дома в Горде — идеальное место для того, чтобы спокойно писать. Создать наконец нечто другое.

И мне надо принять еще одно решение. Эстелла и Франсуа попросили меня стать крестным отцом их дочери. Почему бы нет?

Но прежде всего я пойду к Жаклин, пока она не вернулась в Англию. Мы выпьем виски в память о женщине, которую оба любили. И я попробую улыбнуться.

Мне кажется, Софи это бы понравилось.

Примечания

1

GPS — система спутниковой связи. (Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примеч. перев.)

2

Перевод М. Кудинова

3

«Лишенный наследства» (исп.)

4

HBO — «Home box office»

5

Видимый горизонт (англ.).

6

Шестигранником иногда называют Францию

7

Последний срок (англ.)

8

Фамильярное название Парижа

9

Укрепленный город (лат.)

10

«Gonzo» — название известной японской киностудии, создавшей свой стиль в анимации

11

Красотка (англ.)

12

Башка (англ., разг.). В данном контексте: группа интеллектуалов

13

Одобрение (англ.)

14

Хейг или Мейер (англ.)

15

Большой брат смотрит на тебя! (англ.). Цитата из романа Дж. Оруэлла

16

Конечно (англ.)

17

National Security Agency — официальное американское агентство информационной безопасности, которое занимается криптологией, в частности для борьбы с террористами. (Примеч. автора.)

18

Общение в текстовом режиме (англ.)

19

Кевин Митник, один из самых знаменитых хакеров

20

Трехсторонняя (франц.). Другое название общества «Трилатераль» — «Трехсторонняя комиссия»

21

По международным отношениям (англ.)

22

«Французский спутниковый канал» (Canal Satellite France)

23

Renseignements generaux (франц.) — служба общей информации

24

«Деяния веры» (лат.). В отличие от реально существующей группы «Бильдерберг» это общество является вымышленным

25

«Дело Господа» (лат.)

26

«Международная человеческая жизнь» (англ.)

27

Загрузить присланный файл? (англ.)

28

Direction de la surveillance du territoire — Управление наблюдения за территорией, французская контрразведка

29

Господи Иисусе (лат.). Тексты Конгрегации, как и папские буллы, получают название по двум первым словам