Порожденная грехом. Часть 2 - Кора Рейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я оторвал от нее взгляд с огромным трудом, когда Лука посмотрел на меня, готовый передать ее мне.
Я протянул руку.
Лука сделал шаг вперед.
— Сегодня я дарю тебе свою дочь. Надеюсь, ты понимаешь, что это за подарок. Не заставляй меня пожалеть об этом, или пожалеть заставлю я тебя.
Я склонил голову. В этот день я ожидал от Луки не меньше, чем угроз, все остальное было бы огромным разочарованием.
Когда он наконец передал ее мне, и ее теплая ладонь коснулась моей, все мое внимание переключилось на нее.
— Тебе не хватает настоящей короны, — пробормотал я. — Потому что ты чертова королева, Белоснежка.
Она улыбнулась.
— Одной короны достаточно, и это единственная корона, на которую все обращают внимание.
— Забудь обо всех, обо всем, кроме нас.
Она кивнула, и, взявшись за руки, мы повернулись к пастору.
Когда я сказал «да», я вспомнил слова Амо о потере свободы, но, как и раньше, я не чувствовал себя менее свободным. Я с нетерпением ждал жизни рядом с Марселлой.
* * *
Прежде чем мы отважились на поздравления, Марселла выглядела потерянной, ее взгляд был отрешенным, пока мы ждали снаружи, пока остальные гости выйдут из церкви.
Я наклонился к ней.
— О чем ты думаешь? Ты смотришь куда-то вдаль.
— О том, что я рада, что была достаточно смелой для нашей любви.
Я приподнял бровь.
— Неужели я такая рискованная ставка?
— Будто ты этого не знаешь.
Я пожал плечами с ухмылкой, сжимая ее руку, наслаждаясь ощущением моего кольца на ее пальце. Моя женщина.
С ней рядом я буду достаточно силен, чтобы игнорировать фальшивые поздравления и слащавые улыбки людей, рассматривавшие нашу связь как оскорбление того, во что они верили. Я проведу остаток своей жизни, злясь на них, выставляя нашу любовь напоказ перед их лицами. И, возможно, я случайно убью одного или двух. Я был уверен, что Маттео поможет мне избавиться от тел.
Марселла бросила на меня взгляд, который говорил, что она знает, о чем я думаю, и я сомневался, что она не станет возражать против того, что я избавлю мир от одного или двух членов ее расширенной семьи.
Глава 26
Марселла
— Я знал, что она избежит традиции кровавых простыней.
— Конечно, она отдалась до брака.
— Шлюха.
Моя кровь бешено запульсировала в жилах. Я ожидала слухов, но услышать их из первых уст было совсем другое дело. Большую часть своей жизни я упорно старалась казаться идеальной в глазах окружающих.
Теперь весы в глазах людей перевесили. Мои неудачи весили больше, чем успехи. Я больше не была неприкасаемой.
Я взяла себя в руки и глубоко вздохнула. Их мысли не имели значения. То, за что они меня осуждали, не было тем, за что мне должно быть стыдно. И я никому не позволю испортить мою свадьбу, уж точно не такой, как Крессида. Эта девушка стала для меня занозой в ноге. Как только я вышла, их лица исказились от шока, но также и от любопытства, вероятно, они впитывали мою реакцию как губка. Крессида снова была со своей подругой с прошлого раза, но на этот раз с ними стояла третья девушка.
Я одарила их своей самой холодной улыбкой.
— Вы должны быть благодарны за то, что мой отец отменил традицию кровавых простыней. Это значит, что вы можете сохранить свое достоинство, сохранив самые личные моменты между мужем и женой. Конечно, это зависит от вас, если вы хотите уменьшить значение этой ночи, а вместе с ней и саму связь, рассказывая кровавые подробности для любопытных глаз.
У девушек открылись рты. Не говоря больше ни слова, я вышла из комнаты, взмахнув платьем. На улице я сделала еще один глубокий вдох. Мои руки дрожали. Я знала, что мои слова ничего не изменят. Люди будут продолжать строить догадки о моей сексуальной жизни и ругать меня за это. Но мои слова придали мне сил. Это была лишь первая из многих битв, которые мне придется вести против предрассудков и злобы из-за мужчины, которого я любила, но я всегда буду сражаться с огромной радостью.
Мэддокс ждал меня с бокалом шампанского для меня и бутылкой пива для себя.
Я взяла шампанское и опустошила половину бокала, хотя было жаль тратить шампанское на выпивку гнева.
— Что случилось? — тихо спросил Мэддокс.
Большинство людей использовали послеобеденное удовольствие для деловых обсуждений или для болтовни.
Мой взгляд снова зацепился за Крессиду. Она стояла рядом со своими родителями. Они тоже принадлежали к тем, кто осуждал меня настолько открыто, насколько позволял инстинкт выживания. Я не рассказала о ней отцу, она того не стоила, и сомневалась, что Амо тоже это сделал.
— Некоторые девушки называли меня шлюхой за то, что я избегла традиции кровавых простыней.
Губы Мэддокса скривились.
— Эта традиция мерзка, и девочки должны быть рады, что ее отменили. Зачем кому-то хотеть истекать кровью во время секса? Только не говори мне, что ты жалеешь о том, что не девственница, потому что я бы умер от синих яиц, если бы ты настояла на сохранении своей вишенки до брачной ночи.
Я толкнула его в плечо.
— Ты бы выжил. И нет, я не жалею об этом. Нисколько. Если бы я была девственницей и намеревалась предоставить кровавые простыни, я не смогла бы заниматься с тобой сексом на нашей свадебной вечеринке.
Его брови медленно поднялись, а на губах заиграла игривая улыбка, отчего появилась ямочка. Мэддокс схватил меня за руку.
— Надеюсь, ты говорила серьезно, потому что сейчас я собираюсь тебя трахнуть.
Его хватка на моей руке была почти болезненной, пока он тащил меня в мужской туалет. Он толкнул кресло, стоявшее в углу, к двери и заклинил ручку. Секс в туалете становился традицией. Повезло, что это был лучший отель в городе, и каждый туалет был отдельной, роскошной комнатой.
— С тех пор как ты слизала сливки с моего члена, я погибаю. Блядь, Белоснежка. Я так возбужден, что если ты не хочешь, чтобы у меня образовалась эрекция во время нашего танца, позволь мне трахнуть тебя сейчас.
Его рот столкнулся с моим почти отчаянно. Мое собственное тело жаждало его прикосновений.
— Трахни меня, у нас мало времени.
Мэддокс развернул меня так, чтобы я держалась за раковину, затем начал поднимать слои
