Произвол судьбы - Сергей Данилов

— Идите вы все в Бездну!

Это был действительно Деймор, заросший, почти как мои каторжники, худой, как после болезни, ужасно пахнущий каким-то дешевым вином, но все-таки Деймор, и я не мог поверить, что он не прикидывается, а действительно меня не узнает.

— И сколько нас? — ухмыльнулся я.

Деймор долго и сосредоточенно разглядывал меня и наконец, придя к какому-то выводу, с уверенностью ответил:

— Два!

— Хорошо бы, — вздохнул я. — Только в последний раз нас было двое девять лет назад. Неужели ты не узнаешь меня, Деймор? Это же я, Рикланд!

— Малыш… — задумчиво произнес Деймор и, озадаченно оглядевшись по сторонам, добавил: — Я догадывался, что тот свет похож на этот, но никогда бы не подумал, что преисподняя выглядит как «Сломанный меч». Славно! — На небритой физиономии Деймора появилось блаженное выражение. — Надо было умереть раньше.

— Не хочу тебя огорчать, Деймор, но ты все еще находишься в «Сломанном мече».

— Значит, ты жив, Малыш! Вот уж кого я не чаял встретить на этом свете! — воскликнул бывший начальник охраны и полез обниматься, видно, забыв, что я совершенно не переношу таких фамильярностей. Убедившись, что заключить меня в дружеские объятия — задача не из легких, Деймор вернулся к своему кувшину с вином. — Давай выпьем, Малыш, — предложил он. — Давай выпьем за то, что ты жив!

— А кто тебе сказал, что я должен умереть? — удивился я.

Деймор наморщил лоб, будто что-то припоминая, потом сделал хороший глоток вина и убежденно произнес:

— Собаки!

— Что? Какие собаки?

— Ну, какие… Мохнатые… Ты куда-то делся, без коня, без гномов… А король… Ему захотелось тебя найти. Он приказал, это… собак по следу пустить. Тьфу, голова раскалывается! Эй, Болтун! Неси еще вина, мошенник, да поживее, а то я сдохну в твоем поганом трактире! В общем, собаки привели нас на Ведьмино болото в самую трясину. Вот все и решили, что ты в трясине захлебнулся.

— Так что, король тоже думает, что я умер?

— Нет, король не поверил. Он сказал, что мы это… что я опять тебя выгораживаю. Но я ведь знал, что это не так. — Деймор залпом осушил принесенный Болтуном кувшин вина и отправил трактирщика за следующим. Тот нехотя поплелся в погреб, ворча что-то насчет того, что лорд Деймор уже два дня не платит за выпивку. Тем временем мой почти потерявший способность членораздельно выражать мысли собеседник продолжал: — А тут еще этот Сегарт… И откуда его только демоны приволокли? Он… это… как бы это…

Я понял, что Деймора пора приводить в чувство, пока он по интеллекту не сравнялся с троллем, с трудом поставил его на ноги и поволок к выходу.

Пара ведер холодной воды сделали свое дело. Деймор взглянул на меня вполне осмысленно и недовольно проворчал:

— Ну и шуточки у тебя, Рикланд. У меня, между прочим, ни денег, ни сухой одежды.

— Ничего, высохнешь, — пообещал я. — Давай седлай коня, проедемся по лесу. Мне надо найти Счастливчика, а тебе просто проветриться.

— Это какого же коня мне седлать?

— Своего, естественно. Моего я уж как-нибудь сам заседлаю.

— Наивный ты человек, Малыш. Мой конь давно продан вместе с остальным снаряжением. После семнадцати лет королевской службы — я самый нищий лорд в Фаргорде! — Деймор уселся на ступеньку и невидящими глазами уставился в одну точку.

— Ну и сам виноват! — презрительно хмыкнул я. — Вместо того чтобы пропивать все на свете, мог бы найти более разумный выход из положения.

— Конечно, сам виноват, — огрызнулся Деймор. — Во всем! И что король со службы меня выгнал, тоже сам виноват! И что приказы короля догнать и вернуть в замок беспутного принца мимо ушей пропускал, и что позволял своим ребятам сопровождать непобедимого Рикланда в его походах и скрывал это от короля, и что ни разу не доложил королю об убитых кое-кем орках и тот узнавал о проделках своего сына от кого угодно, только не от меня, во всем я сам виноват! Между прочим, все, что Сегарт наговорил про меня королю, чтобы занять мое место, все, из-за чего король чуть не приказал сбросить меня в Бездну, было связано с вашими выходками, ваше высочество! Уж орки постарались выложить ему все, что знают!

Деймор больше не выглядел мертвецки пьяным. Он осыпал меня упреками, будто и вправду считал, что во всех его несчастьях виноват только я. Но я-то так не считал и, естественно, почувствовал себя обиженным.

— Нечего на меня орать, Деймор, — сказал я. — Я тебя никогда ни о чем не просил. Если ты что-то для меня и делал, то исключительно по собственной инициативе. Но раз ты считаешь, что я тебе что-то должен, что ж, можешь взять моего коня. Его зовут Дебошир. И еще вот это. — Я достал из кармана первый попавшийся фамильный перстень с крупным бриллиантом — из тех, что я снимаю с руки, только когда хочу ударить кого-нибудь, иначе раздеру ему в кровь лицо, или когда не хочу, чтобы меня узнали. Уж где-где, а в окрестностях Черного замка каждая собака знает, что такие бриллианты есть только у меня. Перстень попался самый дорогой, древний эльфийский, с одним из самых крупных и известных в Фаргорде бриллиантов. Как и все эльфийские штучки, он имел возвышенное название — «Слеза богини», но мне не было дела ни до цены, ни до древности, ни до Роксанда, который, если бы мог, оторвал бы мне голову за потерю этого перстня. Я бросил перстень к ногам Деймора и презрительно пробурчал: — Этого тебе хватит, чтобы безбедно дожить до старости или, если ты не способен на большее, упиться до смерти. Прощай, неудачник!

Деймор не шевельнулся, но мне уже было все равно. Я, не оглядываясь, ушел в лес, понурив голову и волоча за ремешок серебряный шлем, подметавший мох плюмажем из конского хвоста. Я ненавидел Деймора, отца и какого-то неизвестного лорда Сегарта, но больше всех себя, понимая, что поступил гадко, но повернуть обратно, признать свою неправоту и помириться с Деймором мне не позволяла глупая гордость.

Все три дня, остававшиеся до турнира, я как шальной носился по лесу, разыскивая Счастливчика, побывал и у Русалочьего озера, и в Веселой деревне, обежал все Оленьи горы, но нигде не было даже следов моего любимого коня. В конце своих блужданий, как раз накануне того знаменательного дня, когда отец должен был во всеуслышание объявить условия последнего состязания, я забрел к единственному в окрестностях Черного замка эльмарионскому полю у деревни Ясная Глухомань. На краю поля под деревом громко храпел толстый эльмарионец.

— Эй, приятель, тут конь без седла не появлялся? — спросил я, растолкав спящего.

— Не-а, — сонно зевнул тот. — Я всю ночь тут сижу, во все глаза гляжу, — никого не видел!

— И зачем, интересно, ты тут всю ночь сидишь? — спросил я. Как он во все глаза глядит, было понятно — во сне, только вот зачем?

— Да демона караулю. У нас тут каждую ночь демоны шалить повадились. Всю пшеницу измяли, паразиты. Вот мы и договорились каждую ночь их по очереди стеречь. Думали, может, кто из арбалета подстрелит или еще как прогонит. С самого полнолуния их выслеживаем, да только хитры они, бестии. Никому не показываются. А наутро все поле опять будто перепахано. Сегодня, вишь, моя очередь сторожить.

Мне стало любопытно. Демонов встречать мне до сих пор не доводилось.

— Хочешь, я за тебя покараулю? — любезно предложил я эльмарионцу. — А ты спи, если хочешь.

— Спасибо, добрый человек! — обрадовался эльмарионец, устроился поудобнее и мгновенно захрапел, а я пошел по краю поля, пристально вглядываясь в темноту.

Если поймать демона, его можно заставить превратиться в кого угодно — в человека, в орка или в коня. Так гласит легенда. Все фаргордские кони произошли от таких укрощенных демонов, поэтому они такие умные. Правда, чтобы кому-нибудь удалось хотя бы увидеть демона в наше время, я не слышал, разве что черному колдуну. Но конь мне был крайне необходим, а на продолжение поисков Счастливчика времени не хватало, вот я и решил попытать счастья и подкараулить неравнодушное к эльмарионским посевам порождение Хаоса.

Ждать пришлось недолго. Вскоре я услышал приближающийся звук, напоминавший стук конских копыт, и из леса показался огромный черный демон. Он мчался на меня через все поле, сминая пшеницу на своем пути так, что сзади оставалась широкая дорога. И чем ближе он был, тем сильнее мне казалось, что этот черный силуэт мне знаком, более того, он мне невероятно дорог. Вскоре я уже бежал через поле навстречу вороному «демону» с радостным воплем: «Счастливчик!»

В Черный замок я попал вовремя. Я смотрел через глазницы шлема на знакомых с детства стражников и невидимо для всех скалил зубы — никто из них меня не узнал и не помчался, как обычно, докладывать отцу о моем прибытии. Я был простым лордом из захолустья, пожелавшим остаться неизвестным.

Наверное, мое появление в замке не вызвало бы ни у кого интереса, мало ли лордов съезжается на турнир, если бы не собаки. Они узнали меня сразу, несмотря на закрывающий лицо шлем и чужие доспехи, и, не успел я соскочить с коня, как тут же меня чуть не сбил с ног вихрь собачьего восторга. Все собаки, которые в свободное от охоты время обычно бродят по замку и путаются у всех под ногами, решили одновременно выразить мне свою беззаветную любовь. Они прыгали вокруг меня, радостно визжа, вставая лапами на плечи и пытаясь просунуть сквозь щели забрала длинные розовые языки, чтобы непременно лизнуть меня в нос или глаза. Слуги перепугались не на шутку. Они, видно, решили, что собаки взбесились, и принялись гоняться за ними по всему двору. Но не так-то просто переловить два десятка собак. В общем, я обхохотался. Вероятно, именно тогда меня и узнали. Во всяком случае, стоило мне показаться на пороге Тронного зала, как прозвучал голос отца: