Порок - Илья Райх

– Ты чего не побрился? Никогда тебя таким не видела, – укоризненно произнесла она.

Но Евгений никак не отреагировал, он тихо поздоровался, помог раздеться и выдвинул для Татьяны стул. В отличие от него, Татьяна пришла при полном параде. На ней были обтягивающие брюки белого цвета, как у гусара, того же цвета сапоги на шпильке и серо-белая кофта на пуговицах. Брюки хорошо подчеркивали правильную форму ее бедер, они облегали их без намека на складки. Лицо как всегда блестело и отдавало свежестью, косметика служила дополнением к ее красивому лицу, а не наоборот, когда косметические фокусы вызывают лишь насмешку и сочувствие.

Евгений поддался ее красоте, отодвинул деревянный поднос с мясом в сторону. Искусственный лед в его сердце таял и, вспомнив первый пропущенный вопрос, он попытался объяснить ей, почему не побрился. Пришлось сказать неправду, на ум пришло самое легкое и безобидное: «Работал целый день, даже времени не было побриться и переодеться». Сказать, что он мог не прийти на встречу, ему, может, и хотелось, но столь категоричные слова служили бы приговором для их и так эфемерных отношений. А он хотел продолжения, вглядывался в каждую ее клеточку, восхищаясь внешностью, манерами, которые никак не входили в противоречие с внешним обликом.

Она заказала говяжью вырезку и бокал вина, а на десерт для обоих карамельный мусс. Татьяне надо отдать должное, во время мирного свидания за трапезой для нее существовал только один мужчина – Евгений. Взяв в руки нож и вилку, она принялась за кусок мяса настолько уверенно, что если бы ей принесли цельную неразделанную тушу, то, вероятно, не спасовала бы и перед ней. Одним словом, она излучала уверенность, и Евгений, у которого пропал аппетит, почувствовал, как начинает знобить тело. Любовь вернулась, и вместе с ней вернулось страдание. Но был и позитивный момент, в эти минуты, когда рядом находилась Татьяна, он завидовал самому себе. Он не сомневался, что большинство людей, сидящих за соседними столиками, в глубине души признали бы их самой красивой парой заведения.

С метаморфозой, случившейся с Евгением при появлении Татьяны, у него возникло желание повторно уяснить один вопрос: как они будут строить отношения дальше? И кто они друг другу? Друзья? Любовники? Потенциальная ячейка общества, она же семья? Главное – получить вразумительный ответ, пусть даже самый неутешительный. Да, он был готов к разрыву, несмотря на то, что вновь оказался приворожен Татьяной, когда ее сиюминутное присутствие радовало его глаз, но все же терзало душу.

Есть вопросы и ответы, которые актуальны при любом раскладе ситуации.

– Слушай, Татьяна, я уже тебя спрашивал – нужен ли я тебе?

Татьяна подняла взгляд на Евгения, не сказать, что начало вопроса вызвало в ней удивление или смущение, нет. Наоборот, она преобразилась, приосанилась.

– Сегодня я хотел услышать от тебя окончательный ответ на этот тривиальный вопрос, – Евгений нервно сглотнул. – Нужен ли я тебе, если нет, то тогда давай расстанемся просто друзьями. Хорошо? – Евгений говорил тяжело, каждое слово приходилось выдавливать, он напоминал обвиняемого на допросе, у которого дрожали руки. Самое главное наказание для следователя – это побыть в шкуре подследственного.

– Я уже говорила тебе, что не знаю. Пока не знаю, я ценю тебя, мне с тобой интересно, но, как любой девушке, мне необходимо время подумать.

– Сколько?

– Не знаю… вправду не знаю. Но у меня никого нет, – с честными глазами произнесла Татьяна.

Он ожидал такого невнятного ответа, где подспудно звучало «нет», и где присутствовали нотки издевательского стеба. Другими словами, как говорят женщины в отношении слепо влюбленных в них мужчин, пока не готовые связать с ними свое будущее, в надежде на более стоящую кандидатуру: «Пусть будет!», так, на всякий случай. Роль запасного самолюбие Евгения вынести не могло:

– Слушай, я что-то не хочу сладкого! Может, пойдем, я сегодня устал! – Евгений нервничал, взглядом он искал официантку.

– Как хочешь, можем и пойти. Ты за рулем? Могу подвезти.

Вмешалась официантка и предложила завернуть десерт в упаковку, Татьяна кивнула согласием, Евгений промолчал.

Он рассчитался по счету, вышел из ресторана, сказав Татьяне, что подождет ее на улице. Шел легкий снег, улицы пребывали в предвкушении новогоднего праздника, фасады зданий, деревья вдоль дороги облачились в цветные гирлянды. Люди, предчувствуя наступление Нового года, бежали, торопились, начинался период подарочной лихорадки. Евгений посмотрел на часы, было не так уж и поздно, всего лишь половина девятого. Вышла Татьяна с пакетом в руке и со своей сумочкой. Она предложила подвезти, но Евгений, сославшись на переедание, выразил желание пройтись до дома пешком. Ему все нужно было обдумать, как жить дальше. Татьяна подошла к нему, посмотрела в его угрюмое лицо и на прощание поцеловала в губы.

– Не пропадай, звони, я буду ждать твоего звонка! – подарила ему надежду. Она сегодня вновь зацепила Евгения, читать настроение мужчин она умела.

Евгений шел медленно, дышал глубоко и все обдумывал: поведение и ответы Татьяны, ее безукоризненную внешность.

«Уйти прочь, завязать, забыть ее, как страшный сон», – думал Евгений. Он решил поставить в их отношениях жирную точку.

«Надо постараться», – успокаивал он себя. Так в раздумьях он дошел до дома.

Зазвонил телефон, звонила Жанна. Томный знакомый голос развеял угрюмость Евгения. Она справилась о настроении и немного посокрушалась раннему уходу Евгения посреди ночи. И, чтобы Евгений поверил в ее искренность, предложила встретиться у нее дома сегодня вечером и подсластила пилюлю, предвосхищая события: «Сегодня ночью ты можешь дать мне еще один шанс, и я буду ласковой и нежной». Евгений, недолго думая, дал согласие, но в следующее мгновение осекся. Он не знал, как объяснить, что прошлой ночью дал клятву покойнице, что больше никогда не будет делить ложе с ее племянницей. Но нашел выход и предложил приехать Жанне к себе домой, убедив себя в том, что клятва подразумевала: он больше не разделит ложе с племянницей в квартире убиенной тети, а в другом месте – пожалуйста. Она обещала подъехать через два часа. Звонок Жанны подействовал благотворно и развеял сомнения, что на земном шаре Татьяна – не единственная желанная женщина. Он поднял голову, посмотрел на символ романтизма – небо, окутанное в мириады звезд – и вздохнул, словно прощаясь с прошлым.

Глава двадцать первая

Жанна с интересом прошлась по его однокомнатной квартире, первое, что она сказала: «Мило». Евгений смущенно ответил: «Конечно, не сравнить с твоими хоромами, но все же жилье». Реплику Евгения Жанна, как благодарная гостья, не оставила без внимания: «Мне нравится». Эту квартиру он купил в кредит десять лет тому назад и только этим летом полностью погасил заем.

Это было уютное жилье в добротной кирпичной девятиэтажке. Если на кухне стояла стандартная мебель светлого цвета, то в единственной комнате, которая играла роль спальни и кабинета одновременно, по центру красовалась большая просторная кровать из дуба. Напротив кровати на стене висел телевизор, в противоположной стороне от телевизора, в углу комнаты располагался небольшой столик, а на нем компьютер. Евгений редко садился дома за домашний компьютер, все действия он предпочитал совершать на служебном ноутбуке, который всегда возил с собой. Дома он только спал и принимал пищу, когда не удавалось перекусить в ближайшей от работы забегаловке.

Жанна много говорила, еще раз рассказала о себе, как добивалась расположения в обществе, когда несколько лет тому назад тетя Катя привезла ее в большой город. Было видно, что она старалась говорить о своей патронессе только вскользь, обходиться общими выражениями типа: «Если бы не тетя, то…», но она не конкретизировала, чем именно и на каких этапах жизни помогла ей покойная родственница. Евгений не удивился, что они с Жанной успели опустошить за первый час беседы бутылку виски. Благо, Жанна привезла с собой две бутылки. Они сидели то на кухне, то перемещались в комнату.

Евгений чувствовал себя легко и непринужденно, он даже не мог подозревать, что день, начавшийся для него с тяжелого похмелья, продолжившийся малоприятным разговором со Станиславским, пытающимся залезть в его взаимоотношения с Воиновым, и душераздирающей встречей с Татьяной, мог закончиться на такой мажорной ноте. И, осознавая, что Жанна и есть причина его непринужденности и повышенного настроения, всеми фибрами души старался подчеркнуть свое хорошее отношение к ней. Он открыто восхищался ею, таращился, въедался взглядом в ее большие карие глаза, во все части ее лица и тела.

Сегодня она нарядилась в черную кожаную мини-юбку, черные колготки и черную блузку. Черный цвет шел ей, он дополнял ее смуглость, жгучий цвет волос. Ее пухлые губки могли свести с ума кого угодно, в отличие от аналогичной части тела у типичных мулаток, которыми были забиты все музыкальные каналы на ТВ, ее рот был небольшого размера. Завидное сочетание. Он, как любой человек, живущий в мире совершенных технологий, где за приличную сумму могут увеличить или уменьшить любую часть тела, метался в подозрениях, что хорошо сформированные губы Жанны – результат вмешательства пластического хирурга. Но ошибался, как любой другой мужчина, встречавший на своем пути Жанну. Все было натуральным и естественным. Поначалу Евгений засомневался в происхождении ее сногсшибательных данных, но убедил себя, что сегодняшний вечер он коротает с самой одаренной природой брюнеткой.