Силуэты - Борис Полевой

Но самое главное, что приковывает внимание, это лицо женщины — широкое, большелобое. И даже не само лицо, а глаза, взор которых сосредоточен на той точке скульптуры, куда словно бы летящие пальцы кладут глину. Рот с плотно сомкнутыми, волевыми, мужского склада, губами. Невольно забываешь, что это картина, и как бы видишь живого, сильного человека, погруженного в работу, художника, отдавшегося творческому порыву, поглощенного пластическим воплощением своей мечты.

Это полотно могло бы стать просто картиной. Картиной, названной, скажем, «Творчество». И это было бы одно из тех счастливых произведений, которые захватывают с первого взгляда, одна из тех художнических удач, в которой запечатлены не только внешние формы, но и глубинная, внутренняя, я бы сказал, даже философская суть изображенного.

Но это не картина. Это портрет. И изображена на нем Вера Игнатьевна Мухина — скульптор.

Да, такой вот собранной, целеустремленной, всегда погруженной в свое дело, вечно ищущей, неутомимо стремящейся к совершенствованию она и была в жизни, эта удивительная женщина. Такой предстает она в своих произведениях, когда, переходя из зала в зал ее выставок, наблюдаешь, как рос этот мастер — от юношеских, еще угловатых и неуклюжих, но далеко не робких попыток, до последних, монументальных, величественных работ, в которых в полную силу развернулось ее дарование.

Немало часов провел я у работ Мухиной. Интересны среди них не только общепризнанные, но и те, что в свое время не обратили общественное внимание, — их и сам художник не числил среди любимых своих творений. Но во всех своих работах — скульптурах, эскизах, рисунках — мастер встает как беспокойный, самобытный искатель, порой ошибающийся, порой делающий не то, но умеющий на своих ошибках учиться, все время до последнего своего дня старавшийся постоянно совершенствовать свое искусство, а главное, чуждый самодовольной «маститости», увы, погубившей и губящей столько талантов.

Работы Мухиной, если их рассматривать не разрозненно, это повесть о том, как вырос всенародно любимый художник. И рисует эта повесть мастера не на парадном юбилейном портрете, а в заляпанном глиной рабочем халате, в час вдохновенного творчества. Он встает таким, каким его запечатлел другой большой художник — М. В. Нестеров.

— Мы живем в стране, где стоять на месте — значит пятиться назад. Художник не имеет права переминаться с ноги на ногу ни дня, ни часа. Он должен все время расти вместе со своим народом, но в росте этом он должен оставаться самим собой и пуще глаза хранить творческую индивидуальность, — говорила мне Вера Игнатьевна, с которой мы однажды осматривали художественную выставку. И это было не только словами, не только ее мечтой, но и рабочим принципом.

Еще в 1912 году она сделала небольшую скульптуру обнаженного юноши. В руке чувствуется неуверенность, но уже обращает внимание точность, жизненность анатомических пропорций и какая-то свежая необычность. В ту же пору был создан, может быть с излишней четкостью, но хорошо передающий внутренний облик человека, портрет молодого скульптора Вертепова. Это начало пути. Но уже в этих работах чувствуется особый почерк. Тот самый, который придает такую прелесть одной из последних больших ее работ — памятнику А. М. Горькому, стоящему ныне на площади на родине писателя, «молодому Горькому», как говорила она. В этой скульптуре дан романтический образ Горького-Буревестника, полный динамики. С поразительным мастерством передан внутренний мир молодого писателя-борца, напряженно сдерживающего гневный порыв и в то же время устремленного вперед с верой в светлое будущее. В этой чудесной скульптуре, как и в портрете кораблестроителя Крылова, мастерски выполненном из ноздреватого древесного нароста, мне кажется, с особой силой проявилось это, столь характерное для мастера, умение слить лаконичную выразительность форм с глубиной психологического анализа, начатки которого чувствуются уже в первых ее работах.

Между первыми из названных мною работ и последующими десятилетия труда, целая жизнь в искусстве. Учеба у знаменитого французского скульптора Бурделя. Неутомимые поиски. Взлеты, приземления. Увлечение так называемыми «левыми» течениями. Принесение дани кубизму, конструктивизму. И, наконец, новый прелестный творческий рывок уже с ясно осознанных позиций социалистического реализма, окрыленного революционной романтикой.

Но, сопоставляя ранние и зрелые работы, можно видеть, как художник упорно и неустанно совершенствовал мастерство, как креп, рос его талант. И с той же убедительностью можно видеть, что во всех этих поисках Мухина никогда не подстраивалась под чей-то шаг, никогда не говорила никому комплиментов, не фальшивила, оставалась сама собой. Каждая из ее работ — большая и малая — отмечена своеобразием самобытного таланта.

Уже в монументальной скульптуре «Крестьянка», созданной в 1927 году, раскрыт ее талант. Карандашные эскизы, оставленные В. Мухиной, позволяют видеть, как художник, в совершенстве владевший чувством пропорций, упорно искал пути создания образа труженицы земли, который мог бы символизировать мощь плодородия, показать человека, точно бы налитого до краев могучими соками родной природы.

И хотя в работе этой скульптор еще не освободился окончательно от своих «левых» увлечений, хотя, стремясь передать мощь, силу, он умышленно нарушал гармоничность пропорций, излишне утолстил, например, ноги, он все же создал обобщенный образ крестьянки. Эта работа вызвала горячий отклик и у нас и за границей, стала заметной вехой в развитии советского ваяния.

А через десять лет В. И. Мухина делает новый шаг вперед и создает свой теперь всемирно знаменитый шедевр «Рабочий и колхозница», который украсил советский павильон на Парижской выставке. Вряд ли найдешь сейчас страну, где была бы неизвестна эта скульптура. Она стала как бы пластически выраженным гимном советскому человеку. Молодой рабочий и юная колхозница, рука об руку стремительно шагающие вперед, подняв вверх серп и молот. Кто не знает этой группы! Но вглядитесь в нее: с каким лаконизмом и в то же время как динамично воплощен в ней образ советского народа-труженика, вдохновенного идеями коммунизма, как просто и мудро рассказано о нерушимом союзе рабочих и крестьян, являющемся основой основ нашего государства, как сильно передан в этой летящей вперед и ввысь группе пафос трудового созидателя.

— Если бы Мухина сделала только одну эту скульптуру, и то ей навечно была бы отведена страница в истории искусства, — сказал мне когда-то известный миланский скульптор и искусствовед, сам большой художник.