Падшие - Лорен Кейт

Вдруг Люс ощутила, что падает. Она так сильно ударилась о землю, что из легких вышибло воздух. Приподнявшись на локтях, девочка увидела, как в нескольких дюймах от нее лицом в землю ткнулся Кэм. Она невольно поморщилась.

Вечернее солнце тускло освещало две появившиеся на кладбище фигуры.

— Сколько раз тебе нужно погубить эту девушку? — протянул печальный голос с южным выговором.

Гэбби? Люс подняла взгляд, щурясь против клонящегося к закату солнца.

Гэбби и Дэниел.

Гэбби бросилась к ней, чтобы помочь подняться, но Дэниел даже не взглянул ей в глаза.

Люс неслышно обругала себя. Она никак не могла решить, что хуже — что Дэниел видел, как она целуется с Кэмом, или что мальчишки — она в этом не сомневалась — опять подерутся.

Кэм поднялся и повернулся к ним, совершенно не обращая внимания на Люс.

— Ладно, и кто это будет на сей раз? — прорычал он.

На сей раз?

— Я, — откликнулась Гэбби и вышла вперед, уперев руки в бока. — Заметил тот легкий дружеский тычок, Кэм, милый? Моих рук дело. И что ты собираешься предпринять?

Люс затрясла головой. Она, должно быть, шутит. Наверняка это какая-то игра. Но Кэм, похоже, не видел ничего забавного. Оскалив зубы и засучив рукава, он поднял кулаки и двинулся к ней.

— Ты опять, Кэм? — укорила его Люс. — Тебе не хватило драк за неделю?

Учитывая, что на этот раз он собирался ударить девочку.

Мальчик ухмыльнулся.

— Бог любит троицу, — заявил он, и голос его сочился злобой.

Кэм повернулся, и Гэбби тут же ударила его ногой в челюсть.

Когда мальчик упал, Люс поспешно попятилась. Глаза его были плотно зажмурены, он схватился руками за лицо. Стоя над ним, Гэбби выглядела столь же невозмутимой, как если бы только что вынула из духовки безупречный персиковый пирог. Она опустила взгляд на свои ногти и вздохнула.

— Будет жаль, если придется отколотить тебя сразу после того, как я подновила маникюр. Ну что ж, — проговорила девочка, продолжая пинать Кэма в живот.

Она наслаждалась каждым ударом, словно ребенок, побеждающий в аркадной игре.

Мальчик начал подниматься. Люс больше не видела его лица — он не поднимал головы, — но он стонал от боли, и ему никак не удавалось отдышаться.

Она стояла и переводила взгляд с Гэбби на Кэма и обратно, совершенно не понимая, что видит. Кэм был вдвое тяжелее, но Гэбби, похоже, одерживала победу. Только вчера Люс видела, как мальчик избил здоровенного мужика в баре. А предыдущей ночью перед библиотекой они с Дэниелом, казалось, дрались на равных. Люс изумляла Гэбби, чьи волосы удерживала в высоком хвосте радужная ленточка. Теперь она прижала Кэма к земле, заломив ему руку за спину.

— Пощады? — съязвила она. — Просто скажи волшебное слово, мой сладкий, и я тебя отпущу.

— Ни за что, — сплюнул Кэм.

— Я надеялась, что ты так ответишь, — сообщила Гэбби и с силой ткнула его лицом в грязь.

Дэниел положил руку на шею Люс. От его прикосновения она слегка расслабилась и оглянулась, страшась увидеть выражение его лица. Сейчас он, должно быть, ее ненавидит.

— Мне так жаль, — прошептала она. — Кэм, он…

— Зачем ты вообще пришла на встречу с ним?

Голос Дэниела звучал так, словно его одновременно терзали боль и ярость. Он взял девочку за подбородок и заставил взглянуть на себя. Его пальцы леденили кожу. Глаза были лиловыми, без толики серого.

Губы Люс задрожали.

— Я думала, что сумею разобраться. Поговорить с Кэмом начистоту, чтобы мы с тобой могли просто быть вместе и ни о чем не волноваться.

Дэниел фыркнул, и Люс поняла, насколько глупо это прозвучало.

— Этот поцелуй… — добавила она, заламывая руки.

Ей хотелось выплюнуть его из собственного рта.

— Он был огромной ошибкой.

Дэниел зажмурился и отвернулся. Дважды он открывал рот, чтобы что-то сказать, но передумывал. Затем схватился за голову обеими руками. Глядя на него, Люс боялась, что он может заплакать. Наконец он заключил ее в объятия.

— Ты на меня злишься?

Она уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая сладкий запах его кожи.

— Я просто рад, что мы успели вовремя.

На хныкающий звук со стороны Кэма они обернулись разом. И поморщились. Дэниел взял Люс за руку и попытался увести, но она не могла оторвать глаз от Гэбби, которая поймала в захват шею Кэма и даже не запыхалась. Мальчик выглядел потрепанным и жалким. Это казалось бессмыслицей.

— Что происходит, Дэниел? — прошептала Люс. — Как Гэбби удалось разбить Кэма наголову? Почему он позволил ей это?

Дэниел не то вздохнул, не то усмехнулся.

— Он не позволял. Ты видишь лишь часть того, на что способна эта девушка.

Она покачала головой.

— Я не понимаю. Как…

Мальчик погладил ее по щеке.

— Ты не прогуляешься со мной? — попросил он. — Я попробую тебе кое-что объяснить, но, думаю, тебе лучше будет присесть.

У Люс и у самой было кое-что, в чем стоило признаться Дэниелу. Или, по крайней мере, ввернуть в разговоре, чтобы проверить, не считает ли он ее сумасшедшей. Скажем, насчет того лилового света. Или снов, от которых она не могла — и не хотела — избавиться.

Дэниел привел ее в уголок кладбища, которого Люс еще не видела, — на чистый, ровный участок, где росли два персиковых дерева. Их стволы склонялись друг к другу, создавая контур сердца.

Он провел ее под сплетением узловатых ветвей и взял за руки, бережно поглаживая пальцы.

Тишину вечера нарушал лишь стрекот сверчков. Люс представила других учеников в столовой. Накладывающих себе картофельное пюре, прихлебывающих густое, комнатной температуры молоко. Как если бы, ни с того ни с сего, они с Дэниелом оказались на разных гранях бытия с остальной школой. Все, кроме его руки, держащей ее ладони, его волос, сияющих в свете заходящего солнца, его теплых серых глаз, — все прочее казалось неизмеримо далеким.

— Я не знаю, с чего начать, — сказал он, сильнее стискивая ее пальцы, как будто надеялся выжать ответ. — Я столько всего должен рассказать тебе и не могу ошибиться.

Как бы ей ни хотелось, чтобы его слова оказались простым признанием в любви, девочка не обманывалась. Дэниел собирался рассказать ей что-то, о чем ему трудно было говорить, что-то, что могло многое объяснить, но показалось бы Люс не слишком приятным.

— Начни так: «У меня две новости: хорошая и плохая»? — предложила она.

— Отличная мысль. И какую ты хочешь услышать первой?

— Большинство людей предпочитает начинать с хорошей.

— Может, и так, — признал он. — Но у тебя мало общего с большинством людей.

— Ладно, пусть сперва будет плохая.