Падение Дамноса - Ник Кайм

Зажимая руну активации цепного меча, Сципион уже знал, что ему необходимо сделать. Шагнуть под разряды молний означало верную смерть. Невелика цена! Он лишь надеялся, что его жертва будет не напрасной.

Несущий Пустоту смеялся. Он бросил взгляд вниз, на пироманта, что силился сотворить свое примитивное, грубое колдовство.

— Все тщетно, червь. Я вечен. Я…

Внезапно смех оборвался. Звериный восторг Несущего Пустоту обернулся кошмарным мучением. Его раны опять открывались, его тело рассыпалось. Извечная тьма вновь потянулась к нему, терзая его сознание.

— Нет, нет…

Дрожь охватила его. Запах гробницы и тлен Долгого Сна наполнили его обонятельные сенсоры. Он был уверен, что это просто симуляция. Так его мнемонические системы реагировали на разрушение физического тела. Несущий Пустоту попытался избавиться от шара воскрешения, надеясь остановить процесс, но было уже слишком поздно. Вместо исцеления артефакт развоплощал его тело, обнажая системы самой его сущности. И когда геновоины с оружием наготове приблизились к нему, ощутив его слабость, Несущий Пустоту вознес проклятье Анкху. Архитектор провел его.

Тигурий предостерегающе поднял руку.

— Подожди!

Молнии угасали по мере того, как библиарий вновь обретал контроль над силами варпа и укрощал вызванную им разрушительную энергию, используя психошлем в качестве мозгового гасителя. Это была сложная процедура, и он сотворил в воздухе руны сдержанности и контроля, дабы сфокусироваться на собственных мыслях. Из проводника жезл библиария превратился в поглотитель, отводящий и безвредно рассеивающий потоки психической энергии.

— Подожди, — выдохнул Тигурий, ощущая биение силы, противившейся вновь обретенной им власти. Свет уступил место тьме, вновь накатил туман, а над плато повисла тишина. Чудовищная усталость охватила библиария, все его тело уподобилось напряженной до предела мышце, которой наконец дали отдых. Он зашатался и осел, но оттолкнул Сципиона, когда тот попытался ему помочь.

Едва слышно он произнес свой приказ:

— Добей его. Сейчас же.

Глава двадцать пятая

Атавиан видел, как энергетические лучи вгрызаются в черный металл монолитов, но уже через секунду поглощаются им, не нанося ни малейшего вреда.

— Милостивая Гера, они вообще хоть чем-нибудь уязвимы?

Из рации раздался голос Тириана — сержант Атавиан даже не понял, что его слова посредством связи услышали прочие опустошители, потому как для лучшей координации действий они все держались на открытой частоте. В пылу сражения этот факт ускользнул от внимания Атавиана.

— Я слышал, что капитан Сикарий в одиночку уничтожил один такой, — сказал Тириан.

— Не сомневаюсь в этом, брат. Возможно, он даже захочет отлучиться с фронта, пробежать разделяющие нас и машины три сотни метров и лично продемонстрировать нам, как это у него тогда получилось.

Громыхающий смех Тириана сильно контрастировал с общей серьезностью положения, но, услышав его, Атавиан улыбнулся.

На самом деле дистанция в несколько сотен метров не казалась проблемой. Такова была оптимальная дальность стрельбы лазпушек, но они могли запросто покрывать и большие расстояния. Атавиан не знал оружия настолько же точного и неумолимо смертельного. Гектар и Улиус били по приближающимся монолитам, использовавшим свою энергию для переброски некронских фаланг от стен Келленпорта к силам, атакующим окопавшихся в руинах Аркона-сити Ультрамаринов.

Отделение Тириана работало по пехоте противника. Вспышки залпов тяжелых болтеров практически не гасли, буквально за секунды опустошая патронные ленты. Это служило еще одним подтверждением навыков сержанта, равно как и его стрелков, чье оружие не заело ни единого раза. Хоть Атавиан и не был технодесантником, он непрестанно возносил благодарности Омниссии за эту безотказность. Взрывы расцветали посреди плотных рядов некронов, в то время как высокоскоростные болты врезались в передние шеренги. Но это было все равно, что бросать камни в океан. Со смертью нескольких механоидов открывалась небольшая брешь, но уже через несколько мгновений металлическое море вновь схлопывалось, а сам факт потерь для такой орды казался ничтожным, ибо сквозь порталы монолитов непрестанно проходили новые отряды не-мертвых воинов.

«С парящими пирамидами нужно разобраться», — решил Атавиан. Лишив некронов возможности постоянно возвращать в бой павших солдат, Ультрамарины хотя бы обретут шанс замедлить врага, потому как при нынешнем раскладе рассчитывать больше было не на что.

— Целиться в кристаллы, — сказал Атавиан своим бойцам.

Но как только Убийцы титанов вскинули свои пушки, тень опустилась на них. Жужжание репульсорных двигателей заставило Атавиана выкрикнуть:

— Ложись!

Две орудийные платформы некронов на большой скорости пронеслись над головами космодесантников.

— Я могу справиться с ними! — это был брат Икус, уже вскочивший на ноги. — Во имя Императора!

Выстрел плазменной пушки поглотил первую платформу, превратив ее в кучу искореженного, объятого пламенем металлолома. Вторая же успела увернуться от заряда и открыла ответный огонь.

Икус развернул свое оружие, зарычав от напряжения. Катушки плазменного генератора на его спине по-прежнему вращались. Тяжелая гаусс-пушка некрона выпустила изумрудный луч света, который ударил в броню Ультрамарина и пробил ее. Икус вздрогнул, когда большая часть его внутренних органов разлетелась на атомы, а затем головой вперед рухнул на ступеньки.

— Нейтрализовать! — Атавиан указал на орудийную платформу. Она как раз разворачивалась для нового захода, пока ракетная установка одного из воинов Тириана не поразила ее прямо в воздухе. Охваченный огнем корпус некрона упал прямо к ногам опустошителей.

Брат Корвус, из Убийц титанов, повесил свой болтер на ремень и, подойдя к телу Икуса, подобрал его плазменную пушку. Тем временем один из бойцов Тириана приблизился к месту падения платформы, чтобы окончательно добить некрона.

— Он еще жив, — произнес Корвус, проверяя жизненные показатели Икуса.

— Используй эту пушку против монолитов, — приказал Атавиан, отправляя еще одного вооруженного болтером боевого брата оттащить Икуса в безопасное место.

Сам сержант также переключил свое внимание на монолиты. Возвышающиеся вдалеке, они что-то творили со своей энергией, превращая ее в паутину света, охватывавшую все три парящие конструкции и самую крупную, ядро всей группы.

— Плохо, — пробормотал Атавиан, после чего приказал воинам с лазпушками сконцентрировать огонь на центральном монолите. Тактика изменилась. Вместо того чтобы задавить Ультрамаринов пехотой, некроны решили попросту выжечь людей с лица земли своим дьявольским оружием.

Глядя на неумолимое продвижение монолитов и гадая, что еще можно сделать, чтобы защититься от них, Атавиан пожалел, что у них так мало лазпушек.

Уллий Иксион выругался, поняв, что орудийная платформа некронов избежала его гнева. Он все еще стряхивал с себя останки последней машины, что он сокрушил при приземлении. Прыжок перенес его прямо в середину фаланги некронов, и он незамедлительно обрушился на врага всем своим смертельным арсеналом — плазменным пистолетом и силовым кулаком. Возле сержанта бились Мстители Макрагге. Поток прометия вырвался из огнемета Птолона, выжигая плотные ряды некронов, в то время как его братья прыгали на охваченных пламенем механоидов и разрубали их на части цепными мечами. Это была непростая работа, ибо некроны оказались крепкими созданиями, но рейдеры все же отпрянули под натиском штурмового отделения.

Посмотрев на небо, Иксион увидел еще одну группу платформ, заходящих для атаки. «Напасть, уничтожить, упорхнуть, повторить», — так гласили тактические постулаты штурмовиков. И, словно повинуясь бессловесному приказу своего сержанта, Мстители Макрагге взвились в воздух, оставив позади себя обгорелую землю.

На пике прыжка Иксион спросил:

— Как там дела у Страбо?

Второе штурмовое отделение, нареченное «Героями Селонополиса», сражалось на противоположном от Мстителей Макрагге фланге и работало по тем же целям. Иксион поручил брату Птолону вести счет.

— Они опережают нас на одну платформу, брат-сержант.

Цели, сияя красными сигналами, появлялись в поле охвата визора Иксиона. Он направил на них, вниз, ствол своего плазменного пистолета.

— Тогда давайте сравняем счет!

Даже в самой отчаянной битве два отделения продолжали соревноваться друг с другом. Сикарию это нравилось — подобное всегда держало бойцов в тонусе. Иксион придерживался того же мнения.

Некроны заполонили все, куда ни кинь взгляд, и битве этой было не видать конца. Иксион упивался ею.