Смертоносная зима - Роберт Асприн

— С этим мы разберемся, — сказала Мрига, — когда дело будет сделано. Сейчас же лучше не терять времени, мадам. Время течет даже в Аду, и души забывают, как оставаться в телах.

Ишад лениво поглядела на Мригу, и в ее глазах вновь мелькнули интерес и какой-то расчет.

— Вы до сих пор не сказали мне, что собираетесь делать с вашим цирюльником, когда получите его обратно, — вымолвила она.

— А ты до сих пор не сообщила, какая плата нужна тебе, — ответила Мрига. — Впрочем, я отвечу. Когда последний раз ты виделась с моим господином, ты сказала ему, что тебя очень позабавило бы, если б он вернул Сивени в мир живых. Так и произошло, правда?

На губах Ишад мелькнула таинственная улыбка.

— Я видела, как они убирали двери храма, свергнутые ею с петель, — прошептала она, — и я видела выражение лица Молина Факельщика, когда их увозили, — как он был огорчен неожиданной активностью илсигских богов. Поэтому он и стал дергать за все ниточки, чтобы решить эту проблему… одна из них и привела к Темпусу и его пасынкам, а потом к Третьему отряду.

— И к тебе, — продолжила Мрига. — А потом загорелись казармы, загорелся город, погибли Харран и тысячи других. И все для того, чтобы город оставался разделенным внутри себя и ему было не до того, чтобы обращать внимание на тебя, на то, как ты манипулируешь живыми и развлекаешься с мертвыми… и все ради того, чтобы избавиться от скуки.

— Боги мудры, — кротко заметила Ишад.

— Иногда не особенно. Но мне все равно. Моя задача состоит в том, чтобы те, кого я люблю, находились в безопасности. В конце концов, этому городу нужны собственные боги. Не ранканские, не бейсибские и даже не илсигские. Я — одна из новых богинь. Как тебе известно, есть и другие. Для блага этого города и его обитателей я намерена сделать все, чтобы новые боги утвердились. На это могут уйти годы времени смертных, и, пока процесс будет идти, тебе не будет скучно, причем не потребуется даже шевелить пальцем. Будет война на небесах… а ей всегда сопутствует война на земле.

— Или наоборот, — сказала Ишад.

— В любом случае скучать ты не будешь. Это и есть для тебя самое главное. Верно?

Ишад посмотрела на Мригу.

— Очень хорошо. Пожалуй, подобное дело в моих интересах. О плате мы поговорим позже. Она будет высокой. И я отправлюсь с вами… чтобы наблюдать за началом веселых времен. — Она улыбнулась. Мрига тоже улыбнулась. Ишад вся сочилась нежным естественным ядом, ожиданием, что разразится несчастье, и все вокруг станет еще «интересней». Возможно, она даже раздумывала, как приблизить его приход. Эта женщина была настолько беспринципна, настолько неуязвима, что Мрига внезапно с удивлением поняла: Ишад ей нравится.

— Великолепно, — воскликнула Мрига. — Что нужно сделать?

— Если вы еще не похоронили его, — ответила Ишад, — сделайте это. В противном случае мы можем обнаружить его по другую сторону границы… и проблем будет больше, чем сейчас.

— Хорошо. Так когда же мы отправимся?

— Разумеется, в полночь. От места, где сходятся три дороги. В идеальном варианте там должна быть и воющая собака.

Тира иронически посмотрела на колдунью, запрокинула голову и издала длинный монотонный звук, который медленно ушел в тишину.

— Итак, решено, — подвела итог Сивени и протянула руку за своим копьем. — Что же касается места, где сходятся три дороги, как насчет северной стороны тога парка, который лежит около Губернаторской Аллеи и Дороги Храмов. Кажется, он называется Обещание Рая.

Ишад хихикнула, и они поднялись.

— Подойдет. В таком случае до полуночи. Я обеспечу все необходимое.

— Очень любезно с вашей стороны, мадам. Итак, до полуночи.

— Прекрасно. Осторожней на второй ступеньке. И с кустами тоже поаккуратней — они колючие.

Мрига, довольная, прошла через открытую калитку и потрепала гнедую по шее, предвкушая наступление полуночи. За ней проследовала Сивени, лежащее у нее на плече копье весело шипело. Одна лишь Тира слегка задержалась — она посмотрела на гнедую, ловко тяпнула ту за щетку левой задней ноги, отскочила в сторону, чтобы избежать удара копытом, и укатилась вслед за Мригой во тьму.

Ишад тоже посмотрела на гнедую, а затем, с кислой миной, на деревья и кустарник в своем дворе, все еще полыхавшие зеленым огнем, который жег, но не сжигал. Взмахом руки она изгнала божественный огонь и затворила за собой дверь, размышляя о древних историях про Ад.

— Хаут, — позвала она, обернувшись к задним помещениям, — Стилчо!

Они поторопились явиться. Нельзя заставлять Ишад ждать.

— Есть работа для вас обоих, — сказала она. — Стилчо, мне нужно, чтобы ты передал послание в верхний город. А на обратной дороге прихватишь для меня труп.

Стилчо побледнел, хоть и сам был мертвым. Хаут не без удовольствия наблюдал за ним уголком глаза.

— Что же касается тебя, — повернулась она к бывшему рабу, и теперь при виде того, как он напрягся, удовольствие проступило уже на ее лице, — то у тебя будет возможность проявить те таланты, которые ты так усердно разрабатываешь, чтобы мне угодить. Приведешь мне призрака. Лучше, если это будет солдат, не связанный какими-либо обязательствами. А теперь отправляйтесь.

Она проводила их взглядом. Оба спешили, хотя и старались не показать этого. Ишад улыбнулась и пошла посмотреть, где Стратон.

Улицы полуночного города мгновенно превращались в мощеную пустыню при одном лишь виде хрупкой женской фигурки, неторопливо шествовавшей по Дороге Храмов. За ней следовала маленькая, но от этого не менее пугающая процессия. Ее возглавлял мертвый человек, тащивший за собой на веревке блеющих черного барана и черную же овцу; следом шел живой, маленький и испуганный, он вел осла с объемистой поклажей, едва удерживавшейся у него на спине. От него, Мор-ама, так разило перегаром, что от этой вони не стошнило бы разве только осла. За ним и животным следовал изящно сложенный мужчина, черты лица которого выдавали в нем нисийца. Он нес маленький шелковый куль и еще один, побольше, а на лице его было написано, что он предпочел бы находиться где угодно, но только не здесь. Замыкал процессию призрак в одеянии цербера, который то и дело становился прозрачным. Его звали Рэзкьюли, он умер уже давно и бросал теперь тоскливые взгляды на встречавшиеся по пути излюбленные притоны церберов, которые он посещал в бытность свою живым.

Сегодня ночью Обещание Рая даже меньше, чем обычно, соответствовало своему названию. Известие о процессии донеслось сюда уже с полчаса назад, и ночные бабочки в панике покинули свою привычную территорию, сулившую в настоящий момент нечто прямо противоположное Раю. Ишад вошла в украшенные каменными колоннами ворота парка, поглядывая с холодной усмешкой на разбросанные повсюду беседки и кусты, столь удобные для тех, кто после заключения соглашения с проститутками желал немедленно перейти к делу. Укромность этого места, скопления кипарисов и плакучих ив как нельзя больше устраивали Ишад. Как нельзя кстати был и маленький алтарь Эши посреди парка. Некогда там стояла ее статуя, но, само собой, и ее, и пьедестал давно украли, и остался лишь похожий на коробку брусок мрамора, покрытый знаками НФОС и надписями типа «Петроний любит Суллу».