Хорошая девочка, дурная кровь - Холли Джексон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Где-то рядом хлопает дверь, по пути звук меняется, и до ушей Пиппы долетает… выстрел!
Пистолет стреляет два, три, шесть раз!.. В комнате появляется Хокинс, он сидит напротив нее, но выстрелов не слышит. Зато их слышит Пиппа.
Хокинс задает вопросы: «Расскажи, что произошло», «Опиши пистолет», «Ты знаешь, куда поехал Чарли Грин? Он и его жена пропали. Вещи в доме разбросаны, словно собирались в спешке».
Ее ответы записывает, а потом велит прочитать. Она послушно читает.
Подпись внизу.
А после вопрос задает Пиппа:
– Вы нашли ее?
– Кого?
– Восьмилетнюю девочку, похищенную из сада перед домом?
Хокинс кивает.
– Нашли, вчера. У нее все нормально, она была с отцом. Семейный конфликт.
Пиппа вновь одна в комнате, слушает выстрелы из пистолета, который, кроме нее, никто не видит…
На плечо мягко ложится рука, Пиппа вздрагивает. Тихий голос сообщает: «За тобой приехали родители».
Ноги несут Пиппу вслед за обладателем голоса. В комнате со скамейками слишком ярко… Папа. Она не знает, что ему сказать… и мама… да и не важно, потому что они лишь хотят обнять ее.
Позади ждет Рави.
Пиппа подходит к нему, он прижимает ее к груди. Какой он теплый. С ним безопасно. В его объятиях всегда спокойно. Пиппа выдыхает, прислушиваясь к стуку его сердца. Но… Нет! Там пистолет. Выстрелы за каждым ударом, прячутся…
Как будто ее подкарауливали…
Выстрелы неотступно следуют за Пиппой, когда она выходит из полицейского участка. Они рядом с ней в темной машине. И в постели от них нет покоя… Пиппу трясет, она зажимает уши, просит пистолет убраться прочь…
Но он тут как тут…
Глава сорок вторая
Воскресенье
Шестнадцать дней спустя
Все одеты в черное, потому что на похоронах так принято.
Пальцы Рави переплелись с ее пальцами, и сожми Пиппа ладонь посильнее, она бы их ему сломала. Посередине, как ребра.
Родители были рядом: сцепили руки перед собой, опустили глаза… Отчим дышал в такт порывам ветра в деревьях. Теперь Пиппа замечала и такое. С другой стороны от гроба стояли Кара и Наоми Уорд, Коннор и Джейми Рейнольдсы. Черные костюмы на братьях сидели как-то нелепо: здесь коротко, там длинно, словно оба позаимствовали их у своего отца.
Джейми плакал, содрогаясь всем телом, лицо покраснело. Сдерживая слезы, он взглянул на Пиппу поверх гроба.
Массивный сосновый гроб с гладкими стенками, обитый изнутри белым атласом. Размеры: восемьдесят четыре дюйма на двадцать восемь на двадцать три дюйма. Его выбирала Пиппа. У Стэнли не было ни родных, ни друзей… последние вмиг испарились, когда история выплыла наружу. Ни один не вызвался помочь с похоронами. Ну Пиппа и взялась. Вопреки профессиональному мнению агента ритуальных услуг, она настояла на погребении. Стэнли умер у нее на руках, испуганный и истекающий кровью, когда возле них бушевал пожар. Навряд ли он захотел бы, чтобы его кремировали, подобно тому, как его отец сжег семерых подростков.
И вот теперь все они стояли с левой стороны кладбища, там же, где похоронена Хиллари Ф. Вайсман. Лепестки белых роз на крышке трепетали на ветру. Гроб висел на ремнях, закрепленный внутри металлического каркаса над покрытой зеленой тканью могилой. Зеленая ткань скрывала то, чем она была в действительности – ямой в земле.
Предполагалось, что на похороны придут сотрудники полиции, но вчера вечером Хокинс написал по электронной почте, что начальство посоветовало ему воздержаться от такого «необдуманного действия». Так что явились только друзья и родные Пиппы – всего восемь человек. По большей части они пришли ради нее, а не ради лежащего в массивном сосновом гробу мертвеца. Лишь Джейми искренне хотел почтить память Стэнли.
Священник с туго застегнутым под мягким подбородком белым воротничком читал проповедь. Пиппа посмотрела дальше, на небольшое серое надгробие, которое тоже выбрала она сама. У лежащего в гробу было три разных имени, но он хотел прожить жизнь с последним. Так пусть пребывает под ним вечно.
Стэнли Форбс
7 июня 1988 г. – 4 мая 2018 г.
Ты был лучше
– Прежде чем мы произнесем прощальную молитву, может, скажешь несколько слов, Пиппа?
Звуки собственного имени застали ее врасплох: она вздрогнула, сердце заколотилось, ладони почему-то взмокли… Только не от пота: на них была кровь, кровь, кровь…
– Пиппа? – прошептал Рави, нежно сжав ей ладонь.
Она посмотрела на ладони – чистые, ей показалось…
– Ну, хочу поблагодарить вас за то, что пришли. Спасибо вам, отец Рентон, за службу. Я не очень хорошо знала Стэнли. И все же, проведя с ним последний час его жизни, я поняла, кем он был на самом деле. Он…
Ветер принес издалека чей-то крик. Звук повторился, на этот раз громче:
– Убийца!
Появилась группа – человек пятнадцать. Они держали написанные от руки таблички и шли мимо часовни к месту захоронения.
– Ты оплакиваешь монстра! – закричал мужчина.
– Я-а-а… – Пиппа запнулась, в животе вновь начал зарождаться крик, выжигая ее изнутри.
– Продолжай, детка. – Стоявший рядом отчим положил ей на плечо теплую руку. – Я с ними разберусь.
Группа приближалась. Знакомые лица. Лесли из супермаркета, Мэри Сайф из газеты «Килтон мейл», а еще… неужели отец Энта, мистер Лоу?
– Э-э… – Не решаясь говорить, Пиппа следила за уходящим в сторону протестующих отчимом. Кара ей улыбнулась, Джейми кивнул, и тогда Пиппа продолжила: – Стэнли, он… когда его хотели убить, он первым делом бросился защищать меня…
– Гори в аду! – послышалось со стороны группы с плакатами.
Пиппа сжала руки в кулаки.
– И встретил смерть достойно…
– Грязный подонок!
Она выпустила руку Рави и пошла к группе.
– Пиппа, не надо! – Друг попытался удержать ее, но она вырвалась и решительно зашагала через траву. Мама звала ее по имени, однако сейчас это была не Пиппа. Оскалившись, она летела по дорожке, и черное платье развевалось по ветру как знамя, а глаза отражали кровавые надписи:
Выродок убийцы
Монстр Литтл-Килтона
Чарли Грин – ГЕРОЙ
Отправляйся в ад, Ребенок Брансуика!
Таким не место в НАШЕМ городе!
Пиппа вихрем промчалась мимо отчима – он попытался поймать ее, но куда там! – и, ворвавшись в группу протестующих, с ходу толкнула Лесли. Картонная табличка упала на землю.
– Оставьте его в покое, он мертв! – закричала Пиппа всем сразу, раскинув руки.
– Нельзя его здесь хоронить! Это наш город! – возразила Мэри, выставляя перед ней поднятую
