Фиолетовая гибель - Владимир Владко

Клайд еще раз смерил расстояние между выступом, на котором он находился, и метеоритом. Метров пятнадцать, не больше. И он лежит на холмике, на возвышении у ствола кедра. Прямо под ним плещутся и бурлят вспененные струи реки. Если бы его можно было столкнуть в воду, тогда течение подхватит его и унесет дальше, вместе с другими валунами, и все будет в порядке: поди найди его потом! Но как его столкнуть? И все же это единственный выход. Может быть, попробовать?..

А если выстрелить в метеорит из охотничьего ружья Фреда, которое он, конечно, не брал с собой в эту поездку? Удар дроби - метров с пятнадцати, отделяющих Клайда от метеорита, в цель попадет всякий, в том числе и он,- и черный камень мгновенно слетит с холмика прямо в воду. Вместе со своей фиолетовой плесенью... Да, но можно заранее сказать, что дробь из ружья разнесет плесень в клочки. И они останутся среди валунов и гальки, их можно будет отыскать, когда с Фредом приедут специалисты. А они уж найдут способ размножить ее в любых количествах... Нет, не годится и это.

Что же остается? Остается только столкнуть метеорит в воду. Больше ничего. Даже Эдисон вместе с Эйнштейном не придумали бы иного выхода.

- Итак, окончательно решено: в воду! - выразительно, будто убеждая самого себя, громко сказал Клайд. И тут же недоуменно пожал плечами: ему пришло в голову, что он никогда не разговаривал с собой вслух. Откуда это взялось у него?.. Впрочем, к чему лишние рассуждения?

Клайд испытующим взглядом обвел кусты на склоне оврага. Нет, они не годятся. Ему была нужна хорошая, очень длинная жердь... Погоди, погоди, да разве он справится с шестом длиной больше пятнадцати метров, чтобы, стоя на выступе, упереться в метеорит и столкнуть его? Ведь это же целая мачта для яхты, сообразил он, да еще и держать ее придется за один конец, оперируя другим. Нет, невозможно! А если иначе нельзя? Если действительно нет другого выхода, что тогда? Тогда нужно пробовать, а не тратить время по-пустому. Ладно!

Он еще раз посмотрел на метеорит, снова проверяя расстояние от него до выступа. И решительно, уже не оглядываясь, пошел обратно к поляне с палатками. Ему был необходим топорик, которым они рубили ветви для костра: им он вырубит длинную жердь из подходящего дерева, лишь бы оно не оказалось короче, чем нужно. А там можно и пробовать, коль скоро ничего другого изобрести нельзя. Клайд взглянул на часы и изумленно присвистнул: было уже около двух! И он зашагал на гору еще быстрее...

Но только после трех Клайд возвращался назад, к знакомому выступу обрыва: непривычная работа отняла у него массу времени. Зато он тащил за собой тонкий и длинный ствол молодого клена приблизительно нужного размера: ведь у него не было никаких измерительных приспособлений. На плече у Клайда висела фляга с водой, вокруг пояса было завязано узлом полотенце. Он опасался, что ветер и дальше будет менять направление, и тогда губительный запах фиолетовой плесени мог бы достигнуть его на выступе оврага. Но пока что он тяжело дышал, с трудом волоча за собой кленовый шест. Сколько он ни пытался подыскать дерево полегче, потоньше, все поиски не давали результатов, и только один этот клен показался ему подходящим по длине.

С напряжением Клайд втащил свой груз на выступ, положил его на камни и с затаенной надеждой взглянул на метеорит: не подошла ли вода ближе? А вдруг случилось, что она сильно прибыла и все же смыла его?.. Нет, все оставалось таким же, как и было. Вода бурлила вокруг метеорита, обмывала его края, но он продолжал лежать на том же возвышении у кедра. Очевидно, вода в реке в самом деле больше не прибывала. "Ну что ж, приходится браться за дело",- решил Клайд, берясь за свое кленовое орудие.

Осторожно он взялся за середину тяжелого шеста и начал продвигать его по направлению к метеориту так, чтобы толстый конец уперся в черный камень и столкнул его затем в кипящее течение реки. Но это с каждой секундой делалось все более трудным. Шест уже на половине пути от выступа оказался таким тяжелым, что Клайд лишь с усилием сдерживал его руками, налегая всем телом. На минуту он остановился: да будь же ты проклято, он и вправду вряд ли удержит шест дальше! Слишком тяжело для одного человека; даже опираясь серединой на край выступа, шест перевешивался и готов был сорваться вниз. Правило рычагов, смутно вспомнил Клайд какой-то раздел школьной физики, этот тяжелый кленовый шест в конце концов опрокинет его самого своим нарастающим весом. Он продвинул его на несколько сантиметров дальше к метеориту. Шест закачался, конец, который удерживал Клайд, поднялся вверх, увлекая за собой все его тело. Еще мгновение - и кленовый шест полетел вниз с выступа. Он глухо ударился о валун, перекатился в сторону и остался лежать на гальке. И сам Клайд только с трудом удержался на ногах, бормоча ругательства.

Он стоял на выступе обрыва и тупо смотрел на метеорит, на длинный кленовый шест, с такими усилиями сделанный им. Злость и отчаяние охватили его. Столько думать, столько работать - и ничего не добиться! А время идет. Еще немного, и вода в реке может начать убывать, и тогда уже нельзя будет сделать и этого. Пройдет деньдва, возвратится Фред Стапльтон со своими специалистами, а метеорит будет спокойно лежать на берегу, его заберут отсюда люди в противогазах.

"Да не имею я права бездействовать, не могу я оставить все это так,- снова твердил себе Клайд,- не могу, потому что затея Фреда чудовищна, а он безусловно сделает так, как задумал: он упрямый и настойчивый, особенно когда дело касается денег. Но ведь это невозможно, недопустимо, и Джеймс-Коротышка проклял бы меня, если бы я не помешал Фреду, да разве это не ясно, разве не бесспорно?.."

Гневная злость на Фреда Стапльтона, из-за которого происходили все неприятности и трудности, бессильная злость оттого, что он не мог ничего предпринять, все больше овладевала Клайдом. "Если не помешать авантюре Фреда сейчас, в зародыше, то никто уже не сможет помешать ей, когда фиолетовую плесень начнут культивировать. Я обязан, обязан что-то сделать!"

Он еще раз взглянул на метеорит - зловещее и грозное напоминание о будущей смерти, которая настигнет ничего не подозревающих людей и бесследно уничтожит их. "Как я смогу смотреть в глаза кому-нибудь, как я смогу перенести молчаливый упрек в печальном взгляде Джеймса Марчи, он будет чудиться мне всюду и везде, если я..."

- А, да пропади все пропадом, я не могу иначе! - исступленно крикнул Клайд.

С холодным, удивлявшим его самого отчаянием он развязал полотенце на поясе, открыл флягу с водой и обильно намочил его. Затем, уже не думая больше ни о чем, он обвязал мокрым полотенцем голову и спрыгнул вниз с выступа оврага, на котором стоял.