Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг. - Всеволод Егорьев

Однако, в марте тралили только фарватер, ведущий в глубь Уссурийского залива, а в апреле-фарватер в Амурском заливе до о-ва Циволька-перед выходом 16 апреля «России» и «Громобоя» на стрельбу в район этого острова. Таким образом, до нового японского заграждения тралами не дошли.

В апреле еще раз протралили то же пространство в Амурском заливе, а также выходной створ в Уссурийском заливе «на 12 миль в море».[318]

Командование владивостокскими крейсерами в течение второй половины зимы, следя за движением второй Тихоокеанской эскадры, все-таки надеялось, что со стороны ее командующего (Рожественского) будет сделана попытка вызвать в южные воды владивостокские крейсеры.

«Россия» и «Громобой» были перевооружены, исправны, личный состав имел достигнутый тяжелыми уроками боевой опыт. Казалось столь естественным, что командование идущей впервые в бой с японцами русской эскадры из Балтийского моря должно было быть заинтересованным в подкреплении ее двумя исправными боевыми крейсерами.

Однако, эскадра подходила все ближе и ближе к театру военных действий, но никаких приказаний с вызовом владивостокских крейсеров не поступало.

Командующий Владивостокским отрядом испросил разрешение главнокомандующего генерала Куропаткина на кратковременный выход в море к берегам Японии. Были использованы все доводы для получения этого разрешения.

Во Владивостоке строилась тогда мощная по тем временам радиостанция, следовательно, надо было проверить дальность приема ее передачи.

Стоя на якоре во Владивостоке и во время кратких выходов в прибрежные воды, испытывали возможность применения на кораблях сферических и змейковых аэростатов – надо было испытать последние в морском походе.

Может быть таилась маленькая надежда, что выход крейсеров в море оттянет от японского флота, ожидающего подхода Балтийского флота, хоть какие-нибудь силы.

Может быть, наконец, общая политическая обстановка в стране, характеризующаяся тем, что в России уже с января 1905 года началась революция, что в феврале на полях Манчжурии русскими генералами было проиграно крупнейшее на суше в эту войну Мукденское сражение, – не могла не отразиться и во Владивостоке среди личного состава русских крейсеров и также увлекала командование в сторону боевой активности.

Так или иначе разрешение из ставки главнокомандующего, находившегося в это время в Годзядане, было получено.

8 мая Иессен с крейсерами «Россия» и «Громобой» вышел на несколько дней в море.

Курс был взят в сторону Цугарского пролива.

На пути производились опыты и наблюдения с поднимаемого с «России» змейкового аэростата. В один из моментов, когда аэростат был поднят в воздух без пассажиров, лопнул крепивший его к крейсеру трос. Аэростат поднялся на большую высоту и полетел к берегам Японии, отдаленные очертания которых были видны на горизонте. Однако, через несколько минут он начал медленно снижаться и аппендиксом сел на воду. С, крейсеров, шедших во время свободного полета аэростата вслед за ним, спустили шлюпки в надежде, что удастся сохранить в нем газ и, пополнив его из газгольдеров на корабле, вновь поднять. Однако, несмотря на тихую погоду, зыбь создала ряд трудностей для вытаскивания на палубу, затяжелевшего от попавшей в аппендикс воды, пузыря. Пришлось выпустить газ и этим закончить на этот раз испытания.

Крейсерство сопровождалось встречами и уничтожением японских шхун. Две из них: «Яйя Мару» и «Сенрио Мару» – были встречены 9 мая.

Обнаруженные на следующий день шхуны «Койо Мару» и «Хокузей Мару», возвращавшиеся с хищнического боя морского зверя, были взяты на буксир и почти доведены до Владивостока Однако, незадолго до прихода в порт было получено извещение о появлении вблизи него кораблей противника. Поэтому шхуны были уничтожены, а 45 человек экипажа потопленных парусников доставлены на крейсерах во Владивосток. Впоследствии оказалось, что указанное извещение о противнике было ошибочным. Пробыв в море около трех суток, «Россия» и «Громобой» благополучно возвратились в порт.

За несколько дней до этого выхода из Владивостока были направлены в набеговую операцию к о-ву Хоккайдо 4 миноносца («201», «203», «205» и «206»). Им была поставлена задача:

«выйдя на путь следования почтовых пароходов, захватывать все встречные японские паровые суда, а парусные – топить».[319]

Отряд под командой Радена вышел 1 мая из Владивостока через Амурский залив. Из-за встречной волны и сильных перебоев винта миноносцу «206» потребовался заход в одну из близлежащих бухт для исправления механизмов. Отряд простоял на якоре до утра и направился в залив Ольги. Здесь к тому времени был организован небольшой склад кардифского угля, что значительно приблизило базирование миноносцев к японским берегам.

На восьмой день пребывания в Японском море под самым берегом Хоккайдо (у мыса Моцута саки) была захвачена большая рыбачья парусная шхуна. Отправив японский экипаж на собственных шлюпках к берегу, миноносцы уничтожили шхуну взрывом подрывного патрона. Судя по японскому источнику, это была шхуна «Явата Мару № 3»,[320] шедшая с острова Окусири в Цуругу /.

В тот же день была захвачена и другая шхуна (об этом, как и о дальнейшей судьбе шхуны, японский историк умалчивает).

Вторую шхуну было решено отправить во Владивосток. Сняв с нее всех людей, кроме капитана, и послав призовую команду с русским офицером, командующий отрядом приказал ей следовать самостоятельно под парусами во Владивосток. Однако, во Владивосток она не попала. На шестые сутки плавания, замедлившегося вследствие засвежевшего и неблагоприятного по направлению ветра, со шхуны были обнаружены возвышенные берега Приморья. Когда стемнело, над Владивостоком был обнаружен прожектор. Но в это время совсем заштилело и нашел туман. Беспомощное судно четверо суток штилевало во внешней части залива Петра Великого. Лишь на пятый день по очертаниям берегов командир определил, что шхуна находится южнее параллели Посьета. В это время с севера показался идущий транспорт без флага, оказавшийся японским. С него было предложено шхуне сдаться. В последний момент сближения с пароходом, русский командир ее, круто положив руль на борт, сознательно подставил себя под форштевень транспорта. От полученных повреждений шхуна затонула, – русский экипаж ее в составе 13 человек был отвезен в качестве военнопленных в Японию.

Командир шхуны в написанной им брошюре «В плену у японцев» утверждает, что захвативший его пароход был японским минным заградителем, по видимому, возвращавшимся после постановки заграждения под Владивостоком. Однако, дата (15 апреля, нов. ст.) постановки 715 мин, приведенная в японском официальном труде, и упоминание в русской брошюре о том, что захват шхуны японским транспортом произошел через 16 суток после 1 мая (нов. ст.), не сходятся друг с другом более чем на целый месяц.

Ни набег миноносцев, ни поход крейсеров не вызвали никакой реакции со стороны японского командования. Оба они прошли безнаказанно для русских не только потому, что в Сангарском проливе к этому времени не оставалось достаточно сильных для боя с двумя русскими крейсерами кораблей, но и оттого, что, как и некоторые набеговые операции 1904 г., и эти набеги носили характер кратковременных уколов, после которых русские корабли сейчас же отошли.

Официальный японский историк приводит даты как набега четырех русских миноносцев (приводя ошибочно их номера), так и донесения о встрече двух русских крейсеров в 20 милях от Цугарского пролива, соответственно – 5 и 9 мая.

«Хотя в главной квартире,-пишет автор официального японского описания, – и удостоверились в верности сообщенных сведении, но, рассуждая, что это делается для отвлечения наших сил. не отвечали на эти походы, и так как это скорее давало указание на скорое приближение добавочной эскадры, то все внимание было обращено на движение 2-й и 3-й Тихоокеанских эскадр неприятеля».[321]

Если верны даты японской постановки мин под Владивостоком, благополучный выход и возвращение «России» и «Громобоя» из майского похода надо считать за счастливый случай.

21 мая у острова Римского-Корсакова была обнаружена сорвавшаяся с якоря японская мина.

Через три дня «Громобой» под флагом Иессена вышел из Владивостока на короткий пробег в целях испытания дальности нового радиотелеграфа.[322]

Сначала шли с тралящим караваном. Когда крейсер отошел миль на шесть к югу от мыса Вятлина, адмирал отпустил тральщики, несмотря на то, что глубины моря здесь были порядка 55-60 метров. Крейсер продолжал итти самостоятельно.

«В 10 ч. 30 м. на расстоянии 23 миль по воздушной линии от Владивостока увидели справа мину… Дали задний ход, чтобы спустить шлюпку и расстрелять мину. . .»,[323] когда в момент нахождения крейсера в месте, где глубина достигала 60 метров, под его первой кочегаркой, с левого борта произошел взрыв другой мины (схемы 2 и 3).