Прелестная лгунья - Кэтрин Коултер

– А теперь вы заткнете свой рот, мадам, и послушаете меня. – Он подскочил к Эванжелине. – Не понимаю, почему ты все время ждешь от меня подвоха. Если я и кричу на тебя, то лишь потому, что ты демонстративно отказываешься обращать на меня внимание, вот я и злюсь. А если ты считаешь, что своими словами я задеваю твою честь, то у тебя с головой не все в порядке.

Только сейчас Эванжелина поняла, что он не хотел оскорбить ее – он считал ее слишком гордой. К удивлению Ричарда, Эванжелина зарылась лицом ему в плечо и прошептала:

– Прости. Я выслушаю тебя и не буду больше пытаться ударить.

Его руки инстинктивно стали гладить ее спину, он провел губами по волосам Эванжелины.

– Я просто хотел, чтобы у тебя были деньги, как ты не понимаешь! Я не хочу, чтобы ты себе во всем отказывала лишь потому, что в кармане у тебя нет ни гроша. Ничего больше. – Он ощутил, как напряглись се мышцы. – Но тебя еще что-то волнует, не так ли? И дело не только в том, что ты боишься меня. Что происходит? Позволь мне помочь тебе. Ты же знаешь, что у меня получится. – Он чувствовал, что задел больное место Эванжелины, и ждал ее ответа, но она молчала. Ее нежелание довериться ему огорчило герцога. – Это имеет какое-то отношение к тому, что ты боишься за меня, не так ли? Так в чем же дело?

– Нет, меня ничто не тревожит, ваша светлость, – наконец ответила девушка. – Я как-то говорила тебе, что мне не нравится Лондон. Похоже, я просто плохо себя здесь чувствую. Вот и все…

– Но ты можешь уехать из Лондона в любую минуту. Только скажи, когда тебе захочется отправиться назад в Чеслей.

В какую нелепую ситуацию она себя загнала! Джон Эджертон не давал ей очередного задания, но она не знала, может ли уехать. Она должна увидеться с ним и спросить. Покачав головой, Эванжелина равнодушно промолвила:

– Хорошо, ваша светлость, я скажу.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты доверяла мне. Она молчала.

– Ну хорошо, – продолжал Ричард, – возможно, вскоре ты передумаешь. А теперь… Короче, я хочу, чтобы ты сегодня вечером поехала на бал-маскарад.

– Но у меня нет… – Девушка осеклась, на ее лице мелькнула улыбка. – Теперь я поняла… Эти самые пятьдесят фунтов! Твоя мать. Моя гордость… – Она вздохнула. – А ты едва не провел меня. Итак, сейчас у меня есть собственные деньги, но больше мне от тебя ничего не надо. Ты согласен?

– Это ты заставила меня зайти так далеко, – прошептал герцог. – Знаешь, мне хотелось бы увидеть тебя в малиновом домино и в такой же маске. Что скажешь?

– В малиновом? Ммм… В этом есть что-то озорное, даже чуть неприличное, – кокетливо произнесла девушка. – Думаю, мне по душе твоя идея.

– Мне тоже…

Глава 30

– К сожалению, на маскарадах допускается довольно фривольное поведение, а это весьма неприятно. Короче, многие мужчины и женщины забывают о своем воспитании и ведут себя так, словно это последняя ночь в их жизни. Так что тебе лучше всего держаться поближе ко мне или к маме.

Экипаж мерно покачивался на булыжной мостовой. Луна светила так ярко, что трое людей, сидевших в карете, отчетливо видели друг друга.

Правда, Марианна Клотильда предпочла бы кромешную тьму. Потому что едва сдерживала смех, слушая неожиданную проповедь своего сына. Опустив голову, она ждала ответа Эванжелины, который не заставил себя ждать:

– Я не понимаю, чем вызвана такая странная забота обо мне, ваша светлость. Почему вы решили, что вправе давать мне указания, как вести себя? Я же не маленькая девочка. Да, я молода, но я была замужем. Я знаю, что делать. Вы не забыли, я вдова несчастного Андре? У меня есть голова на плечах, и я получила отменное воспитание. Так что отстаньте от меня, а свои советы приберегите для себя.

Марианна Клотильда усмехнулась, но, к счастью, никто этого не заметил.

– Мое поведение вообще не обсуждается, – возмущенно проворчал Ричард. – Ты никогда не бывала в Лондоне. А я здесь у себя дома, я – король этих джунглей. Я знаю все правила, мне известны повадки всех животных, населяющих этот дикий лес. Ты ничего не понимаешь, поэтому должна делать то, что я сказал. А это означает, что ты не должна отходить от меня. Я сумею защитить тебя, я прослежу за тем, чтобы ты не совершила какой-нибудь глупости. К тебе может пристать молодой человек или старик, пьяный, в конце концов! Мало ли что у них может быть на уме.

– Если ко мне кто-нибудь пристанет, ваша светлость, то я не задумываясь тресну его. Или это смутит вас? А вы-то сами в юности не приставали на маскарадах к девушкам?

– Нет, я никогда не позволял себе лишнего. Мое происхождение ко многому обязывает. Я никогда не заигрывал с женщинами против их воли. – Герцог поднял на Эванжелину глаза, и она, покраснев, откинулась в угол кареты.

– Ну хорошо, – вымолвила она, выглянув в окно, – я буду прикидываться робкой девственницей.

– Попробуй, – согласился герцог и тут же прикусил себе язык. Робкой девственницей? Господи, только этого не хватало!

Тут Ричарду показалось, что из угла кареты, в котором сидела его мать, раздался какой-то странный звук.

– Мама, с тобой все в порядке? Откашлявшись, Марианна Клотильда промолвила:

– Конечно, мой дорогой. Я так рада, что мы уже почти подъехали к дому Сандерсонов, а то мне уже стало казаться, что это самая долгая поездка в моей жизни. Вот что, Эванжелина, мой сын знает, о чем говорит. Он просто хочет помочь, и, поверь, у него и в мыслях не было разозлить тебя.

– Если вы хотите сказать, ваша светлость, что герцог не понаслышке знает, как развязны участники карнавалов, то я верю. Ох, простите, пожалуйста, я не должна была этого говорить. На вас я не сержусь, а вот его мне действительно хочется выбросить в окно кареты.

– Я не пролезу в окно, – заметил Ричард. – Да и ты, мама, тоже, если учесть, какой у тебя.., ммм… Короче, ты тоже не пролезешь.

– Знаю. Между прочим, мне тоже когда-то хотелось выбросить твоего отца в окошко. Какой он все-таки был человек! – мечтательно проговорила герцогиня. Вздохнув, она закрыла глаза.

– Это самая долгая поездка в моей жизни, – промолвил герцог.

Оставшуюся часть пути лишь цокот лошадиных копыт нарушал тишину – они больше не разговаривали. Когда экипаж наконец остановился на подъездной аллее особняка Сандерсонов, Марианна Клотильда бодро сказала:

– Ну вот мы и приехали! Давайте развлекаться. Вы, детки, веселитесь и больше не спорьте. Ведь вы и так много чего наговорили друг другу, так что забудьте все колкости.

– А я и не говорил никаких колкостей, – возмутился Ричард. – И раньше у меня не было такой привычки, во всяком случае, до ее появления в моей жизни.

– Да, дорогой, – кивнула герцогиня. – Меня всегда поражает обилие огней в этом доме. Правда, красиво, Эванжелина?