Совпадение Келли и Кайдена - Джессика Соренсен

— Ладно, тогда сделай так, чтобы это больше не было твоей жизнью, — говорю я, и мой голос срывается на умоляющий тон.

Он поворачивается ко мне, с сомнением в глазах, словно это вообще не вариант.

— И что я буду делать? Никогда не вернусь туда? Все так чертовски запутано, и он к тому же все еще мой отец. Тот дом, где я вырос - мой дом.

— Он не должен быть им больше. Просто уйди, — отвечаю я, пытаясь понять, что же сказать ему, чтобы заставить его передумать. — Останься со мной. Ты не заслуживаешь, чтобы с тобой обращались подобным образом. В тебе столько всего хорошего, и ты достоин лучшего. — Мой голос дрожит. — Пожалуйста, пожалуйста, просто останься со мной.

Он тяжело сглатывает, его глаза широко раскрыты.

— Ты позволишь мне сделать это?

Я киваю головой, мое сердце болит за него, и я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к его.

— Конечно. Я не хочу, чтобы ты возвращался к нему. Он... почему он такой?

— Думаю, что с ним поступал так же его отец. — Он поворачивает грузовик в сторону моего дома. — Это было не так плохо, когда мы были младше, хотя это по-прежнему чертовски паршиво. Он просто злился на что-то и кричал, а иногда давал пощечины или порол ремнем. Все ухудшилось, когда мы стали старше, как будто он знал, что может... — Он говорит сквозь зубы. — Бить нас сильнее, не убивая. Мои братья сопротивлялись, когда повзрослели, но когда они ушли... я остался один... Все перевернулось вверх дном. Весь его гнев, в каком роде, был направлен на меня.

Мои глаза горят, и я моргаю, пытаясь сдержать слезы от мыслей о нем в том доме наедине с ужасным человеком.

— Не нужно жить с ним больше. Оставайся со мной. Ты не должен быть там.

Его глаза ищут мои, он выглядит испуганным, словно потерявшийся мальчик.

— Хорошо, но мне нужно будет забрать Люка.

Я снова могу вздохнуть, и расслабляюсь, когда воздух попадает в легкие.

— Ты вернешься, правда? Обещаешь?

Он кивает, заезжая на нашу подъездную дорожку и паркуясь возле машины моей мамы.

— Обещаю.

Я смотрю на окошко в задней двери, через которое, отодвинув занавески, смотрит моя мама.

— Хочешь чтобы я вернулась с тобой? Мне просто нужно предупредить ее.

Кайден кладет руку мне на щеку, поглаживая большим пальцем.

— Я буду в порядке. Останься здесь и постарайся успокоить свою маму.

— Ты уверен? Может стоит попросить моего папу поехать с тобой?

— Келли, все будет хорошо. Люк там. Я просто хочу забрать свои вещи и вернуться. Ничего не случится.

Мое сердце сжимается, я наклоняюсь и прикасаюсь своими губами к его. Начинаю отстраняться, но он скользит рукой по моей шее и снова прижимается ко мне, отчаянно целуя, а после отпускает. С тяжелым грузом на сердце, я выбираюсь из грузовика и наблюдаю за тем, как он уезжает, и понимаю, что не смогу свободно вздохнуть, пока он не вернется.

Кайден

Я боюсь до смерти. Никогда не отвечал так отцу, и, судя по его взгляду, я серьезно влип, но Келли права. Больше так продолжаться не может. Все, что мне нужно сделать – просто уйти. Давно уже должен был это осознать, но по какой-то причине не мог. Все что я видел в своей жизни – это лишь как люди уходили, не выражая никакой заботы били, кричали, говорили мне смириться. Но вдруг появляется Келли и уверяет меня, что в моей власти изменить все это, что я заслуживаю гораздо большего. Это так просто, но ее слова очень много значат для меня.

Я паркуюсь, скрывшись за деревом, и пишу Люку, чтобы он встретился со мной у машины через десять минут, потому что мне нужно забрать свои вещи. Воспоминания преследуют меня, пока поднимаюсь на крыльцо. Входная дверь нараспашку, а в доме стоит мертвая тишина.

Собравшись с духом, захожу внутрь. Когда я был помладше, отцу нравилось превращать избиения в игру. Он давал нам время спрятаться, а потом отправлялся на поиски. Если мы находили хорошее укрытие, то побеждали. Если нет, то расплачивались за это. В итоге мы всегда расплачивались, потому что отец никогда не сдавался.

Дом кажется пустым, поэтому я торопливо поднимаюсь по лестнице в свою комнату и начинаю собирать вещи. Накинув ручку сумки на плечо, спешу вниз, практически чуя свободу, которая ждет меня за порогом. Но отец вдруг появляется у основания лестницы, преграждая мне путь.

Он скрещивает руки на груди.

— Мне интересно, ты ведешь себя так глупо из–за девчонки или просто стал еще тупее после отъезда в колледж? Ты никогда не блистал умом.

Я мысленно перебираю возможные пути отхода, спускаясь на ступеньку ниже.

— Слушай, извини, но я больше не хочу тут оставаться. Я просто…

Отец подается в сторону, не пропуская меня.

— Ты должен отработать пропущенную тренировку.

— Нет, не должен. — У меня ладони потеют, я никогда так ему не возражал. — Я достаточно тренируюсь в колледже. — Мои ноги опускаются еще на одну ступеньку, и мы стоим нос к носу. — Мне надо идти.

Он хватает меня за руку, сжимая так сильно, что кожа горит.

— Ты сейчас же засунешь свою чертову задницу в чертову машину, и мы поедем тренироваться на стадион. Не выводи меня.

Я думаю о Келли, которая сидит у себя дома и ждет меня; действительно беспокоясь обо мне. Никто никогда не беспокоился обо мне прежде. Вырываю руку из его хватки и толкаю отца в грудь, трясясь от страха, словно трехлетний ребенок. Воспользовавшись моментом, спрыгиваю с лестницы, но он восстанавливает равновесие, бросается на меня с занесенным кулаком и необузданной яростью в глазах.

— Ты ничтожный кусок дерьма! — орет отец, пытаясь ударить меня в лицо.

Я наклоняю голову, и его кулак попадает в стеклянную вставку на входной двери, разбивая ее вдребезги и рассекая кожу на костяшках. Это его не останавливает, он замахивается снова и попадает мне в челюсть. Кости хрустят, в ушах звенит от удара.

— Твою мать! — прижимаю руку к лицу, боль разносится по щеке, но мне не привыкать к боли, поэтому я не обращаю на нее внимания. Впервые в жизни поднимаю руку на отца. Суставы щелкают, когда он уклоняется и моя рука врезается в деревянные перила.

В следующую секунду отец обхватывает меня руками и заваливает нас обоих на пол. Осколки стекла впиваются через рубашку в мышцы. Я пинаю его в живот. Он отлетает в сторону, ударяясь головой о стену. Встав на ноги, поднимаю руки вверх.

— С меня хватит, — говорю я, прежде чем отец успевает подняться, и выбегаю на улицу.

Люк ждет в грузовике с заведенным двигателем. Я оборачиваюсь назад, лишь благополучно добравшись до машины и захлопнув за собой дверцу. Вытаращив глаза, Люк рассматривает осколки стекла, застрявшие в моей коже, разорванную рубашку, опухшую щеку.