Очаровательная незнакомка - Эйна Ли

— Ну-ну, дитя мое, не навек же вы уезжаете! — вмешалась Сара. — Не успеете оглянуться, как придет время возвращаться.

Энджелин кивнула и поцеловала ее.

— Господи помилуй! Дорогие дамы, да вы тут устроили форменный потоп, — проворчал Руарк. — Прежде, когда я уезжал в Европу, вы так не расстраивались.

— Очень даже расстраивались — когда вы были моложе и не грубили старшим, — парировала Майра.

Усмехнувшись, Руарк поцеловал обеих служанок.

— Хорошенько заботьтесь о нэнни, и я привезу вам картины самых модных французских художников с Монмартра.

— Да ну вас, озорник! — отмахнулась Майра и тут же, обхватив Руарка за шею, крепко расцеловала.

Энджелин в последний раз прижалась к отцу и поцеловала его в щеку, после чего Руарк подсадил ее в карету.

— Оставляю конюшню полностью на ваше попечение, Генри, — обратился он к опечаленному старику. — Хорошенько заботьтесь о моих лошадях!

Генри кивнул.

— Я вас не подведу, не беспокойтесь. А вы хорошенько заботьтесь о моей девочке, — торжественно произнес он.

— Обещаю, — сказал Руарк, и мужчины обменялись рукопожатием.

Затем молодой человек обернулся к бабушке:

— Не вздумай умереть, пока нас не будет, нэнни!

В глазах старой леди сверкнул лукавый огонек.

— Об этом можешь не беспокоиться. Дело в том, что Богу я пока не нужна, а дьявол сам меня боится. Так что в ближайшее время вам придется, видимо, меня терпеть…

Внук нежно поцеловал ее и на минуту задержал в своих объятиях.

— А теперь возвращайся в дом — становится холодно, и ты можешь простудиться.

Он забрался в карету и уселся рядом с Энджелин. Дэниел тронул поводья, и экипаж двинулся в путь, когда Генри вдруг крикнул:

— Храбрый Король будет ждать вас!..

Энджелин высунулась из окна, чтобы напоследок еще раз помахать рукой. В ответ в воздух взметнулись три одинаковых белых платочка.

К тому времени, как карета достигла вокзала, поезд уже был готов к отправлению. Из паровозной трубы вырывались клубы дыма, и последние запоздавшие пассажиры поспешно поднимались в вагоны. Пока Дэниел вместе с носильщиком заносили багаж, из темноты выступил какой-то человек и окликнул Энджелин. Обернувшись, она увидела брата.

— Роберт! — радостно вскричала девушка.

Руарк отпустил ее руку. Со всех ног кинувшись к брату, Энджелин крепко обняла его.

— Я не мог не попрощаться с тобой, Энджи…

Улыбаясь, она заглянула ему в глаза:

— Я люблю тебя, Роберт!

— И я тоже люблю тебя, Принцесса.

Шум вокзала перекрыли резкие паровозные свистки. Энджелин нервно оглянулась туда, где на площадке собственного вагона ее ждал Руарк.

— Жаль, что мы так мало побыли вместе! Когда теперь еще увидимся… Десять месяцев кажутся мне вечностью!..

— На самом деле они пролетят гораздо быстрее, чем ты думаешь, — возразил Роберт.

— Позаботься о папе, Роберт. Ему будет так одиноко!..

— Обещаю.

Снова раздался свисток паровоза.

— До свидания, Принцесса! Желаю тебе хорошо провести время в Европе. Мы будем скучать по тебе…

Роберт поцеловал сестру в щеку и отошел. Она взобралась на площадку и протянула ему руку, которую Роберт держал до тех пор, пока поезд не тронулся. Не обращая внимания на сильный ветер, от которого у нее раскраснелись щеки, а длинные волосы, разметавшись, падали на лицо, Энджелин стояла на площадке и махала Роберту, пока тот не скрылся из виду.

Глава 18

Подгоняемый сильным северо-западным ветром, холодный дождь, который, к счастью, не перешел в снег, лил над городом целый день. Насквозь промокшая, замерзшая и голодная Селеста возвратилась домой, мечтая лишь об одном — поскорее снять с себя мокрую одежду и залезть под теплое одеяло.

Уже две недели она подыскивала себе занятие, отличное от ее профессии, но, увы, безуспешно. Теперь девушке не оставалось ничего другого, как снова вернуться к занятию проституцией — надо же, в конце концов, заплатить за комнату! Селеста предпочла бы поступить к кому-нибудь на содержание, потому что давно поняла — лучше исполнять прихоти одного мужчины, чем многих, но, к сожалению, она дошла до той крайности, когда выбирать не приходится.

Подойдя к своей комнате, она с ужасом увидела на двери огромный висячий замок.

— Какой же ты подонок, Хейли! — выругалась она.

Вне себя от злости, она сбежала вниз по ступенькам и заколотила в дверь хозяина.

— Мистер Хейли, вы дома?

Сонно моргая глазами, он выглянул из комнаты:

— Чего шумите? Ведь уже поздно!

С мокрых волос Селесты струями стекала на щеки дождевая вода.

— Мистер Хейли, зачем вы повесили замок на мою дверь? Я ведь обещала, что через несколько дней заплачу вам за комнату.

— Вы мне это говорите уже в течение двух недель, дорогая моя. А я вам еще раз повторяю: у меня тут не приют для бедных. Платите или убирайтесь вон!

— Могу я остаться хотя бы на эту ночь? Мне совершенно некуда идти, я промокла насквозь, а все мои вещи заперты у меня в комнате…

— Вы ничего не возьмете оттуда, пока я не получу то, что мне причитается, — отрезал домовладелец.

Доведенная до отчаяния, Селеста выкрикнула:

— Вы так себя ведете потому, что я не хочу спать с вами!

Лицо Хейли скривилось в злорадной усмешке.

— Ну, раз вы предпочитаете спать под дождем… А теперь убирайся-ка отсюда по-хорошему, шлюха, ты мне уже весь пол закапала!

И он захлопнул дверь перед ее носом.

— Не мешало бы и тебя облить, грязный ублюдок, может быть, станешь чище! — крикнула Селеста.

Она в сердцах пнула дверь и тут же застонала от боли. Ну что же, как это ни ужасно, придется и в самом деле уходить из этого доходного дома… Несколько минут она простояла на крыльце под навесом, не решаясь выйти под дождь и обдумывая, куда же пойти. В конце концов, собравшись с духом, уныло побрела сама не зная куда, лишь бы подальше от этого проклятого места.

Было уже около полуночи, когда Селеста легонько, боясь разбудить домовладельца, постучалась в дверь комнаты Роберта. Ответа не последовало. Девушка тронула ручку, и, к счастью, дверь тут же открылась. Осторожно войдя в комнату, Селеста огляделась и прислушалась. Все было тихо. Она зажгла лампу и обнаружила, что в комнате никого нет. Девушка торопливо сняла мокрый плащ и повесила его на крючок. Чувствуя, что изнемогает от холода, она поспешила в ванную и вскоре вернулась оттуда с полотенцем. Скинув с себя мокрую одежду, Селеста быстро вытерла волосы и принялась яростно растирать тело, покрытое мурашками. Через некоторое время она согрелась, а кожа ее раскраснелась.

В комнате было холодновато, и вскоре Селеста опять стала мерзнуть. Тогда она сняла с постели одеяло и, завернувшись в него, начала искать сухую одежду. Ей удалось найти лишь рубашку.