Россия за Сталина! 60 лет без Вождя - Сергей Кремлев

Затем – провал экспедиции в Египет, но зато – успех 18 брюмера VIII года Республики (9 ноября 1799 года) в перевороте, который сверг Директорию и дал тридцатилетнему Бонапарту пост Первого консула.

С этого момента властные возможности Наполеона становятся абсолютными настолько, насколько это возможно в обществе, где в конечном счете властвует денежный мешок.

В 1902 году Консулат Наполеона становится пожизненным, а в 1804 году Наполеон провозглашен императором французов.

Да это – путь к Власти !

К Власти как к самоцели.

И чем большую власть получал Наполеон, тем меньше он думал о деле и тем меньше делал дело, а шел на поводу как у своих страстей, так и у денежных мешков. «Наполеоновские» планы, Наполеоновские войны, а как итог – русские в1814 году в Париже, а Наполеон отрекается от престола в первый раз и ссылается на остров Эльба в Средиземном море.

В 1815 году, после недолгого возвращения к императорской власти, он падает окончательно и умирает в изгнании на острове Св. Елены.

Сталин же…

Сталин начал свой жизненный путь в среде, где о власти как черте твоей личной жизни никто даже не мечтал.

В 1909 году, в тридцать лет, Сталин – всего лишь неимущий подданный Российской империи из крестьян, ратник 1-го разряда призыва 1903 года.

В тридцать семь лет он все еще лишь политический ссыльный, привезенный для призыва из глухомани за полярным кругом в провинциальный Красноярск.

И лишь поздней осенью 1917 года – 26 октября (8 ноября) – он на II съезде Советов избирается членом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) и утверждается народным комиссаром по делам национальностей.

Это уже власть – хотя и локальная.

И она дает возможность делать немалые дела, особенно с учетом того, что Сталин не только нарком, но еще и видный член ЦК партии большевиков, а это – поважнее чего другого.

Но развитие ситуации в России определяется пока не видением проблем общества Сталиным.

Да и не Лениным…

Влияют сразу многие факторы и многие фигуры справа, слева, извне и изнутри страны…

Сами понятия «страна», «Россия» дробятся и изменяются.

До смерти Ленина линия Ленина – это, во всех основных пунктах, и линия Сталина.

Но после смерти Ленина линия Сталина пробивает себе путь очень непросто, и так продолжается до 1929 года, когда побеждает принципиальная линия Сталина на форсированную индустриализацию и коллективизацию сельского хозяйства.

Сталину сорок лет, но он все еще не имеет возможности сосредоточиться только на задачах и проблемах социального строительства во всех его аспектах – от экономического до культурного.

Сталину все еще приходится много сил отдавать политической борьбе, которая со стороны оппонирующих ему коллег по руководству страной и партией приобретает все более политиканский, шкурный характер.

Доходит до серии прямых заговоров – от троцкистов и зиновьевцев до группы Енукидзе, а затем и заговора Тухачевского.

С другой стороны, все более опасными для дела становятся перерожденческие амбиции новой властной «верхушки» в центре и «на местах».

Это приводит к необходимости «зачистки» 1937 и 1938 годов со всеми ее неизбежными перегибами. Однако в целом процесс необходим – недаром не очень-то любящий большевизм и Сталина академик Вернадский записывает в интимном дневнике, что Сталин уничтожает своих врагов, но поскольку они и враги России, то Сталин делает необходимое дело.

Дело!

Не личную и абсолютную власть обеспечивает себе Сталин, а возможность невозбранно и толково делать Державное Дело…

И только к 1939 году, когда из руководства страны были убраны явные политические авантюристы и перерожденцы, Сталин получает возможность работать, а не бороться .

Его путь к Делу был во многом пройден.

И пройден лишь к пятидесяти годам.

Если мы посмотрим на общую атмосферу в центральном и периферийном руководстве ВКП (б) и т. д., имевшую место быть в 1934 году, когда состоялся XVII съезд ВКП (б), «съезд победителей», то увидим, что это была еще атмосфера политических дискуссий.

И было очень неясно, до чего эти дискуссии доведут и куда заведут.

А если мы объективно оценим атмосферу XVIII съезда ВКП (б), состоявшегося в марте 1939 года, и особенно атмосферу XVIII Всесоюзной партийной конференции, прошедшей в феврале 1941 года, то увидим, что они были заняты деловым решением чисто государственных и общественных проблем.

Вот только тогда Сталин получил возможность руководить Россией, не отвлекаясь на борьбу с той частью властей предержащих, которая докатилась до политиканства и шкурничества.

Пять лет такой – в полную силу – мирной работы Сталина, его когорты и руководимых ими народов СССР, и Россия обрела бы такую невиданную мощь, что вряд ли кто-либо рискнул бы идти на нее войной.

Война сорвала тут многие планы.

Она много чего порушила.

БУДЕТ нелишним еще раз сказать о сути троцкизма как наиболее вредоносного антипартийного и антисталинского течения в СССР.

За полмесяца до XV съезда – 17 ноября 1927 года – в возрасте 44 лет покончил самоубийством истовый и неистовый троцкист Адольф Иоффе, который был принят в РСДРП (б) в августе 1917 года вместе с Троцким в составе группы «межрайонцев».

Иоффе подвизался в дипломатической сфере на ответственных постах, в 1925 году был полпредом в Австрии, потом заболел, и одной из причин самоубийства выставляют его якобы протест против того, что Сталин-де отказал ему в выезде за рубеж для лечения, мотивируя отказ дороговизной такой затеи.

Однако Иоффе оставил предсмертное письмо, адресованное своему кумиру (который был, к слову, лишь на 4 года старше Иоффе), где писал: «Я не сомневаюсь, что моя смерть является протестом борца, убежденного в правильности пути, который избрали Вы, Лев Давидович».

Как видим, болезнь Иоффе, если и послужила, как говорится, отягчающим обстоятельством, решающей причиной самоубийства не была.

Любопытный факт… Иоффе хоронили 19 ноября 1927 года на Новодевичьем кладбище, и именно эти многолюдные похороны стали последним публичным выступлением оппозиции (если не считать речей на XV съезде).

Но еще любопытнее другое. Длинную процессию возглавлял Троцкий, который держал с одной стороны под руку Раковского, а с другой – вдову Иоффе. Обычно в центре идет вдова , а уж ее под руки держат ближайшие родственники или близкие. Но Лев Давидович даже тут не мог не занять позицию в центре .

Эта эгоцентричность вождя троцкистов очень характерна для троцкизма вообще. Собственные теории и воззрения для классического троцкиста всегда были важнее реальности. И это ярко проявилось в предсмертном письме Иоффе, который писал Троцкому:...

«Более тридцати лет прошло с тех пор, как я утвердился в мысли, что человеческая жизнь имеет смысл только в той мере, в какой она отдана на службу бесконечности – а для нас человечество – это бесконечность. Труд ради ограниченной цели – ибо любая другая цель ограниченна – лишен смысла».

Если вдуматься, то можно понять, что это – очень страшненькая «философия», потому что это, по сути, человеконенавистническая концепция бытия, отдающая приоритет не человеку, а химере!

Троцкизм и был всегда опасной химерой для тех, кто уверовал в троцкизм искренне. При этом верхушка советского троцкизма ко второй половине 30-х годов уже не отличалась «души прекрасными порывами», зато со свойственной вождям троцкизма самовлюбленностью и самонадеянностью жаждала взять у «этого Сталина» реванш любой ценой – вплоть до союзов с Западом, вплоть до заговоров с целью убийства Сталина…

Успешным любое силовое выступление любой оппозиции быть не могло. Но обрушить Советский Союз могло, особенно в условиях возможной близкой интервенции.

Иоффе очень точно и откровенно – как-никак он писал это перед смертью – обнаружил патологическое, болезненное и высокомерное презрение троцкизма к такой «ограниченной цели», как построение социализма в России.

Реального строя в конкретной стране…

Троцкиста устраивала лишь бесконечность, но для конечного человека бесконечность тождественна, вообще-то, смерти. И если Иоффе так безответственно отнесся к собственной жизни, можно ли было ожидать от него, что он будет испытывать чувство ответственности за жизнь Державы?

Нет, конечно!

Поэтому борьбу Сталина против Троцкого и оппозиции можно рассматривать – уже не в узкополитическом, а в философском смысле – как борьбу живой жизни против абстрактной мертвечины.

Гете сказал: «Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет». Троцкистский взгляд на политику, на Россию, на мир был изначально мертворожденным, надуманным, манерным, вычурным и искусственным, как все неживое.

Сталинский же взгляд и, что еще важнее, сталинские действия были просты, ясны, обращены к реальности и полны волнующих социальных перспектив, то есть – полны надежды и жизни.