Быль беспредела, или Синдром Николая II - Игорь Бунич

В начале июля принимается решение направить в Екатеринбург капитана Фокса для передачи непосредственно государю ультиматума: или он соглашается на подтверждение Брестского мира и немецкими штыками восстанавливается на престоле, или Фокс при содействии местных властей ликвидирует Николая и всю семью, чтобы у немцев больше не болела голова по этому поводу. Сегодня все немецкие мотивы, возможно, выглядят не слишком убедительными, но тогда для немцев этот вопрос имел чрезвычайную важность.

Что касается большевиков, то они как раз не были в тот момент склонны к крайним мерам. Троцкий и Свердлов мечтали о показательном процессе над царем по образцу процесса над Людовиком XVI, а более практичный Ленин считал, что царскую семью лучше бы сохранить в качестве заложников на случай, как он часто тогда выражался, «если мы слетим, и придется возвращаться в Цюрих».

16 июля 1918 года капитан Фокс со своей командой прибывает в Екатеринбург. В городе — почти осадное положение. Слышна артиллерийская канонада. Армия директории и части чехословацкого корпуса подходят к столице Урала с трех сторон. Всем ясно, что удержать город нет никакой возможности. В этих условиях Фокс проводит совещание с Юровским, Голощекиным и Белобородовым, затем часа два беседует с «царем. Что произошло потом, до конца не ясно. Судя по тому письму Юровского, что отыскал Болдин в архиве, приговор привести в исполнение, а затем куда-то увезти трупы, мог только капитан Фокс со своей командой. Юровский и его люди разве что замывали кровь и, возможно, переносили трупы на грузовик, хотя и это выглядит сомнительным.

— Так что же в итоге мы имеем? — спросил Горбачев. — Где захоронены останки этой несчастной семьи?

— В итоге мы имеем очень странную историю, — сказал Климов. — Ни капитана Фокса, ни царя, ни одного из членов его семьи, ни одного человека из его свиты с тех пор никто не видел ни живыми, ни мертвыми. Но, если предположить, что Фокс куда-то увез трупы и где-то их либо сбросил, либо закопал, то куда подевался он сам и его команда? Никаких следов в Москве обнаружить не удалось. Не появился он и в Германии после окончания первой мировой войны.

Все это заставляет думать, что он погиб на обратном пути в Москву. При тогдашнем положение дел в России погибнуть, как Вы понимаете, было очень легко.

Конечно, возможен и другой вариант. Уничтожив царскую семью, Фокс просто скрылся, понимая ту ответственность, которую взял на себя. Знал он и то, что собственный кайзер орденом его за это не наградит. Возможно, он сменил фамилию, покинул Россию, не заезжая в Москву. Впрочем, возвращаться в Германию тоже было не обязательно. Поскольку Фокс дезертировал в военное время, мог осесть и натурализоваться в любой другой стране Европы или Америки. В пользу этой версии говорит тот факт, что вместе с царем пропали и ценности, принадлежавшие его семье, а также ряд очень важных документов. Убив и ограбив царя, Фокс попросту удрал, несмотря на всю любовь к фатерлянду и кайзеру. Такие возможности представляются раз в столетие, а то и реже. Кроме того, исчезнув с трупами, он поставил в идиотское положение весь Екатеринбургский Совет прежде всего перед местными рабочими, которым пришлось рассказывать сказки про бочку с серной кислотой. Мне эксперты говорили: чтобы растворить одиннадцать трупов, потребовалось бы не менее железнодорожной цистерны с кислотой. Но нашему народу, что не ври — во все поверит. В этом его сила. И наша.

— Насколько я понял, — сказал Горбачев, — точное место захоронения царской семьи никому неизвестно и обнаружено оно быть не может?

— Будем искать, — пообещал Климов. — Никто еще этим делом серьезно не занимался. Кое-какие зацепки есть. Попробуем. «Сказать ему про мальчика или нет? — подумал генерал. — Нет, не поймет, или скажет что-нибудь вроде: „Вам уже на пенсию пора, Виктор Иванович, а вы заноситесь в такие сферы. Впрочем, этот вопрос можно обсудить на Пленуме“. Или все такие рассказать?»

— Да, — вздохнул Горбачев. — Как у нас в стране все сложно. Я-то думал, что уж в вашем ведомстве знают, где кто похоронен. Оказывается, и у вас такой же порядок, как везде.

Климов хотел что-то ответить, но в этот момент раздалась нежная трель телефонного звонка. Генсек взял трубку и услышал голос жены.

— Ты где, — спросил Горбачев, — в Женеве? — он бросил настороженный взгляд на Климова. — Да. Ну и что? В воскресенье вечером вернусь в Бонн. Что? Без меня обойдутся. Ну, конечно, покупай, если нравится. Дорого? Ну, я не знаю. Решай сама. Что значит дорого, если кредит не ограничен? Что как? Хорошо, я вернусь и все улажу.

Горбачев повесил трубку и, улыбаясь, сказал Климову:

— Вечно женщины со своими проблемами! Такие дела происходят, а они ничего, кроме своих безделушек, знать не хотят.

Глава 6

К чести Куманина, он редко терялся. Неожиданности, какими бы они ни были, никогда не повергали его в состояние растерянности, и даже напротив, заставляли работать более четко и собранно, мобилизуя все скрытые резервы для принятия наиболее оптимального решения.

Обнаружив пропажу папки с диссертацией Нади, которую он столь опрометчиво оставил на столе посреди комнаты, Куманин не застыл в вопросительной позе, не стал рыться в шкафах и ящиках в надежде, что сам куда-то эту папку переложил, а сразу подошел ко входной двери в свою квартиру и внимательно ее осмотрел.

Дом, в котором жил майор Куманин, был ведомственным, заселенным разноликой мелкотой с Лубянки, от старослужащих прапорщиков до молодых полковников. В старые добрые времена во всех подъездах были развернуты милицейские круглосуточные посты, где дежурные сержанты играли роль часового или консьержки. Они останавливали посетителей, вежливо спрашивали к кому кто направляется, проверяли этот факт по внутреннему телефону, а неугодных задерживали и отправляли в ближайшее отделение милиции для установления личности. Наряду с очевидными преимуществами, подобная система причиняла много неудобств, поскольку все посетители дома должны были регистрироваться в специальном журнале, провести к себе домой, скажем, любовницу в отсутствии жены было совершенно невозможно.

Однако еще задолго до того, как Леонид Ильич Брежнев сформулировал свой гениальный тезис о том, что «экономика должна быть экономной», дежурные сержанты при таинственных обстоятельствах постепенно исчезали один за другим. На их месте появились отставники-прапорщики, как правило, проживающие в тех же домах. Отставники, в прошлом служившие либо тюремными надзирателями, либо контролерами и выводными, оказались не лучше своих предшественников, поскольку «стучали» вдохновенно и с большим знанием дела, свидетельствующим об огромном опыте. В силу всего того же брежневского эпохального экономического открытия оплачивать их «работу» приходилось за счет жильцов, что никого особенно не радовало. Против отставников молча зрела оппозиция. Поскольку они дежурили по месту собственного проживания, то позволяли себе часто отсутствовать на своих постах: то по причине собственного нездоровья, то по причине болезни внучков. Этим воспользовались, и «институт отставных прапорщиков» был упразднен.