Бульон терзаний - Ольга Лукас

– Вот нашли проблему на пустом месте! – пожала плечами та и достала из кармана новенький айфон. – Але, Эдик? Тут Ниночке надо срочно утвердить у тебя какой-то креатив. Можно я его утвержу? Ага. Вечером, как договорились.

Она убрала айфон и скомандовала:

– Показывайте, что вам подписать-утвердить.

– Вот, афиша. А вот – сувенирный фантик, – Нина торопливо разложила перед ней распечатки.

– Афиша вам особенно удалась, – полюбовавшись своим изображением, сообщила Лариса и дважды бойко скопировала автограф Эдуарда Петровича.

– А это законно? – осторожно спросила Нина. – Это, вообще, можно так?

– Ну конечно, можно! Я за него уже кучу бумажек подписала, еще даже до того, как мы… До спектакля, короче. Потому что бумажная волокита действует на его тонкую натуру угнетающе. Ладно, пойду, займусь своей бюрократией. На мою толстую натуру она как раз действует умиротворяюще. А ты в таких случаях обращайся в следующий раз прямо ко мне.

– Спасибо, Ларис, – сказала Нина. – Ты извини, что я на тебя сегодня кричала.

– А, ерунда, я уже забыла давно, – махнула рукой Лариса и ушла.

– Королевская пешка всем пришла на помощь! – пробормотал ей вслед Федя, которому хотелось быть единственным героем дня.

– Твоих заслуг не затмить никому. Ты – вне конкуренции, – заверила его Нина. – Давай еще раз пройдемся по плану действий.

– По действиям, пожалуйста, – во все брекеты улыбнулся Федя. – Сейчас ты заказываешь сувениры, а я закачиваю им на сервер изображение. Потом идем распечатывать у Компетентного афишу. А завтра утром освобождаем нужное количество стульев! Ты хорошо запомнила, что надо говорить? Лучше запиши, выучи наизусть, а потом сожги!

На следующее утро, как и договорились, Федя и Нина взялись за дело. Компьютерный гений нашел решение задачи, едва увидев на экране контуры сцены. Он напомнил Нине, что затея со спектаклем, которая поначалу казалась сотрудникам фирмы директорской блажью, теперь выглядит как что-то исключительно заманчивое. И те, кто не прошли кастинг, очень завидуют артистам.

– А мы, – рассуждал Федя, – дадим им шанс. Режиссер, может, меня придушит, но зато Светозарыч тебя не придушит. А это важнее. Раз они хотят играть, пусть будут гостями на балу. Придумает Владимир что-нибудь, как ты считаешь? Таким образом мы освобождаем порядка двадцати мест в зале – и сажаем всех лишних прямо на сцену.

Они открывали дверь в очередной кабинет, и Федя выступал с завлекательной речью: «Вы хотите участвовать в спектакле, но думаете, что все потеряно? Не думайте так! Есть вакантные места, их немного, записывайтесь скорее у Нины! Гости на балу у Фамусова! Благородные графы и барыни! Никаких репетиций и зубрежки! Но вы тоже будете играть на сцене!» После этой пламенной речи Нина просила каждого сознательного сотрудника поискать дома какие-нибудь подходящие часы, и они шли дальше.

К середине дня в зале появились свободные места, а в труппу влилось двадцать два добровольца.

– Федя… – запоздало спохватилась Нина, – как ты думаешь, может, стоило для начала посоветоваться с Владимиром Игоревичем?

– Уже не Федюша, да? – ухмыльнулся тот. – Не-а, не стоило. Поставим его перед фактом. Он говорил, что импровизации ему удаются лучше.

Глава тридцать третья

Восемнадцать необученных гостей

Наступили долгожданные выходные. И только для любительской труппы «Мира Элитной Мебели» это были суровые дни последних боевых репетиций на сцене «Арт-Табурета». Очень быстро все произошло: еще вчера, кажется, неуверенно читали с листа. Позавчера распределяли роли. А теперь уже дата назначена, билеты распределены, и отступать некуда. В следующую пятницу – день общего позора. Или триумфа. Как получится. Главное, что после спектакля – банкет.

Нина без устали бегала, планировала, звонила, заказывала. Так что благородный Федя, помимо заботы об игрушечном шпице, взял на себя обязанность опекать «гостей бала».

Он нарочно приехал на репетицию пораньше. Новенькие – тоже. Уселись в зале, ручки на коленочки, как средняя группа детского сада. Тут и Владимир подоспел.

– Вы – зрители? – строго спросил он у незнакомцев. – Вам мало подглядывать за нами через веб-камеру?

– Это не зрители, – загадочно сказал Федя и махнул рукой в сторону кулис: мол, выйдем, поговорим один на один.

Импровизация, которую он услышал от Владимира, превзошла все ожидания.

– Я их не звал. Их в списке нет, – успокоившись немного, сказал режиссер. – Пойди и прогони всех по домам, раз это твоя затея.

– Я не могу, – ответил Федя, – они уже настроились. И билеты их мы раздали.

Владимир сжал кулаки.

– Не надо драться, – попросил компьютерный гений. – Мы оба в очках. Будет много ран и осколков.

Режиссер продолжал наступать. Тут из темноты появилась Ядвига и спросила, как бы между прочим, словно все трое сегодня уже виделись и теперь снова встретились на светском приеме:

– А кто здесь так красиво и образно выражался?

Владимир отпираться не стал. Потом, указав пальцем на виновника, добавил, что ругался он не просто так, а потому, что милый мальчик в последний момент осчастливил труппу целой толпой статистов.

– Может быть, среди них и мужчины есть? – поинтересовалась Ядвига.

– Четверо, – вежливо ответил Федя. – А вам для каких целей?

– Это полезное приобретение, – проигнорировав двусмысленность вопроса, кивнула Ядвига. – Я все-таки думаю, что выносить декорации должны не артисты, переодетые слугами, а такие вот добровольцы.

Декорации. Двенадцать щитов – по три на каждое действие. Столы, стулья, козел для Молчалина и прочая мебель, которую Петр Светозарович соблаговолит показать публике. А ведь она права!

– Допустим, мужчин берем рабочими сцены, – почесав бровь, согласился Владимир. – А с девчонками что делать?

– Гости на балу! – подсказал Федя.

– Сколько гостей? – по-деловому спросила Ядвига.

– Восемнадцать.

– Восемнадцать необученных гостей и неделя до премьеры… Интересная задача. Ну, допустим, можно и этих гостей как-то пристроить. Пока слуги будут таскать мебель для третьего действия, гости вполне могут сделать простенький проход. Может быть, даже выйти с двух сторон. Какой-нибудь реверанс с полупоклоном. Надо на них посмотреть для начала. А потом пусть стоят в глубине сцены и подпирают стенку, изображая светские беседы.

– Ядвига… милая… ты можешь это сделать? – взмолился Владимир.

– Раз я об этом говорю. У меня нет вообще-то привычки бросать слова на ветер, – высокомерно ответила она, и прожигая Федю взглядом, приказала: – Ну что, бабушка-недоразумение, веди меня знакомиться с гостями бала. Девушек беру на себя. Надеюсь, с четырьмя мужчинами Владимир как-нибудь управится.

Мужчины были только рады тому, что на сцене им кривляться не надо, а помощь они окажут существенную. Владимир выхватил Ларису из толпы подруг и назначил ее генеральным директором синих халатов. Это означало, что она должна проследить, чтоб халаты, в которых в самом начале первого действия выбегут на свой танец княжны, не разлетелись по всем кулисам, а висели в условленном углу, где «слуги» в любой момент смогут их спокойно взять.

Постепенно собралась вся труппа – за исключением Софьи и Молчалина. Снежана застряла в пробке («Проспала, бездельница. Пробок сегодня нет», – рубанул Компетентный Борис), а Дмитрий отпросился заранее – сдавал норматив. Приехал Горюнин, попросил двух-трех помощников спуститься с ним к машине. Вернулись они довольно скоро. Четверо мужчин с трудом несли крупный и явно тяжелый сверток. Сверток осторожно поставили на сцену. Горюнин развязал веревки, снял темную ткань: и все увидели старинные напольные часы, какие вполне могли стоять у Фамусова в доме.

– Наша семейная реликвия, – пояснил Горюнин. – Не ходят уже лет пятьдесят. Там, кажется, и шестеренок внутри не хватает. Стоят, место занимают. Но вы их сильно не ломайте, я потом заберу обратно. А то сестра расстроится.

– Я, я буду их ломать, но не сильно! – рядом с часами уже стояла Елена. – Покажите, чего тут можно крутить, а чего нельзя.

Горюнин продемонстрировал, как открыть стекло, как перевести стрелки. Тем временем новенькие вынесли на сцену декорации первого действия. Один из них предложил поставить два боковых щита под незначительным углом к центральному, чтобы усилить ощущение уходящей вдаль перспективы, и режиссер идею одобрил.

Владимир проверил, хорошо ли открывается дверь, плотно ли закрывается. «Вошел» в декорацию. Между тонким фанерным щитом и задней стеной сцены оставалось небольшое пространство: здесь до поры до времени затаятся Молчалин и Софья. Он «вышел» обратно.

– Главное, не влететь в эту дверь с разбегу – там стенка, – сказал он. – Впрочем, тех, кто будет пользоваться дверью, сейчас как раз нет. Тогда начнем сначала. Надо, чтобы танец сразу захватил зрителя. Елена спит на сцене с книжкой. Часы поставьте вон туда. Ульяне приготовиться.