Я убил Степана Бандеру - Юрий Сушко

Захлопнув папку с тиснением «Строго конфиденциально», в которой, впрочем, не было ничего мало-мальски интересного, Степан Андреевич встал из-за письменного стола и подошёл к окну. Во дворе дворник сгребал граблями в кучи опавшие листья, его помощник утрамбовывал охапки в большие бумажные мешки. Через час-другой сюда подъедет мусорная машина, они забросят в кузов свой кажущийся невесомым груз и вывезут на городскую свалку. Какого лешего, ведь можно сжечь всё это прямо во дворе?! Степан Андреевич вздохнул, явственно вспомнив горьковато-сладкий запах палёных листьев…

Он прикрыл глаза. Ни к какой работе его сегодня совершенно не тянуло, просто душа не лежала. Хотелось махнуть на всё рукой, сесть в машину и поехать куда-нибудь за город. Без охраны, без водителя, одному. А лучше со спутницей… Или отправиться на стадион, где сегодня его любимая «народная» команда, клуб «Мюнхен-1860», принимает спесивую «Баварию». Посидеть на трибуне, поглазеть на игру футболистов, погорланить – и ни о чём вообще не думать. А потом заглянуть в биргартен «Левенброй колер», посидеть за пивом…

Впрочем, Степан Андреевич, конечно, прекрасно понимал, что всё это невозможно. Уже несколько лет он не покидал помещения (дома, конторы) и не появлялся на улице или (при крайней необходимости) в присутственных местах без вооружённых телохранителей. Мало ли что.

Время-то уже почти обеденное, пора бы уже перекусить, немного отдохнуть. Он выглянул в приёмную. Как назло, именно в этот момент куда-то запропастился безалаберный охранник. Чёрт с ним. Степан Андреевич не имел никакого желания дожидаться этого олуха.

– Фрейлейн, вы не откажете мне прокатиться вместе на рынок? – обратился он к своей секретарше. – Мне без женской подсказки будет трудно.

– Конечно, – живо откликнулась молодая женщина, которой сидение в четырёх стенах уже порядком опостылело. – А что вы желаете купить?

– Я во всём полагаюсь на вас. – Бандера, как ему казалось, многозначительно и выразительно ухмыльнулся.

15 октября 1959 года Степан Андреевич Бандера грубейшим образом нарушил одну из заповедей «12 примет характера украинского националиста», а именно: «Осторожный. Это означает, что всегда придерживается всех основ конспирации».

На рынке, прохаживаясь между рядами, Бандера, по совету спутницы, остановил свой выбор на замечательно краснощёких помидорах, по пути купил несколько пучков зелени и пару килограммов яблок. Продавцы уложили покупки в бумажные пакеты. Степан Андреевич подхватил их под мышку и направился к машине.

Лукавая фрейлейн Мак, которая с удовольствием допускала в отношениях со своим хмурым шефом некоторую фривольность, пользуясь благостным настроением Степана Андреевича, попросила разрешения задержаться на рынке, ей нужно было купить свиные рёбрышки. Бандера махнул рукой, мол, ради бога, оставайтесь здесь, сколько нужно, но к четырём будьте на работе. Вы мне ещё понадобитесь. Потом сел за руль и уехал.

К тому времени «Будайт», добравшись трамваем до Крайтмайрштрассе, был уже на посту, облюбовав себе арку одного из домов на пересечении улиц Занд и Дахауэр, дабы лишний раз не маячить на виду у редких прохожих. Он терпеливо ждал, боясь моргнуть лишний раз, чтобы не пропустить появление Попеля, и всё же синий «опель» обнаружился совсем неожиданно, поворачивая во двор. За рулём находился мужчина, в котором агент безошибочно узнал Попеля.

Пока водитель припарковывал «опель», пока возился, доставая из кабины какие-то пакеты, Сташинский уже был в двух шагах от дома номер 7. На ходу он вынул газетный свёрток, готовя оружие к бою. Быстро, с некоторой опаской сунул ключ-отмычку в челюсти предательского замка, осторожно повернул – слава богу, всё сошло благополучно, дверь мягко отворилась. В подъезде агент мигом взлетел на несколько ступенек, остановился на площадке у лифтов, откуда его нельзя было увидеть от входа, и затаился, обратившись в слух. Так, зер гут, всё идёт по плану. Указательный палец уже крался к спусковому крючку…

Проклятье! Где-то наверху раздался какой-то подозрительный шум, открылась дверь, и женский голос произнёс: «Ауфвидерзейн», и тут же послышались лёгкие шаги – кто-то спускался по ступенькам. Это ещё что там за лахудра?! «Будайт» на всякий случай нажал кнопку вызова лифта.

Каждый месяц 15-го числа, день в день Кресценция Губер получала от любезной фрау Вайнер конвертик за уборку квартиры. 135 марок были далеко не лишними. Хотя для этих Вайнеров такие деньги, судя по всему, сущие гроши. Кресценция медленно спускалась по ступенькам, решая сложную задачу: заслужил ли её Фридрих в этом месяце некой суммы на пиво, или на этот раз муженёк может обойтись? Спустившись, фрау Губер мельком взглянула на темноволосого мужчину, который стоял у лифта.

– Грюс Готт!

Мужчина что-то буркнул в ответ. Кресценция чуть слышно фыркнула, но этот тип даже не обернулся. Подумаешь… На улице она отщёлкнула свой прикованный к поручню велосипед и, с трудом взгромоздившись в седло, направилась домой.

«Герр Попель», учтиво пропустив даму в дверях, начал медленно подниматься по лестнице, еле удерживая свои пакеты. Какой-то господин спокойно шёл ему навстречу. Поравнявшись с «объектом», «Будайт» неожиданно для себя повторил только что услышанные от фрау слова баварского приветствия:

– Грюс Готт.

– Да-да, добрый день, – обернулся к нему «герр Попель».

Лицо мужчины показалось ему знакомым. Новый сосед, что ли? Или нет, кажется, он просто видел этого человека в церкви во время воскресной службы… Бандера не узнал свою смерть, наивно полагая, что это должна быть грязная старуха с косой, или человек в погонах, или полоумный с топором.

Сташинский поднял оружие, всё ещё обёрнутое в газету, и выстрелил сразу из двух стволов прямо в лицо Бандере, который взмахнул рукой, но цианид пули-ампулы уже попал ему на кожу. Он начал медленно оседать, пакет выпал из слабеющих рук, разорвался – и красные помидоры покатились в разные стороны…

Богдан, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, спокойно вышел из подъезда. Дверь за ним мягко захлопнулась. Его трясло от волнения, но он чётко помнил последовательность дальнейших действий.

Через минуту-другую из одной из квартир выглянула, заинтересовавшись странным шумом на площадке, женщина. Увидев распростёртое на лестнице тело соседа, женщина закричала тонким пронзительным голосом. Тут же на площадку выскочила Ярослава Бандера и наткнулась на неподвижно лежащего мужа. Сок раздавленных помидоров она приняла за кровь…

Никаких криков за спиной Богдан уже не слышал. На улице он непринуждённо выронил отмычку в канализационный сток, а самую опасную улику – смертоносный «аппарат», – как и совсем недавно, запустил в тёмный канал в Гофгартене.