Бремя прошлого - Элизабет Адлер

В первый день весны следующего года, когда приближался двадцать первый день рождения Лилли, господин Адамс, нервничая, ждал ее в библиотеке. И, услышав ее стук в дверь, облегченно улыбнулся. Он отметил, как хорошо Лилли выглядит, пока она шла к нему по комнате, и одновременно с грустью думал о том, увидит ли ее когда-нибудь снова входящей в библиотеку. Потому что после того, что он собирался ей сказать, вполне могло случиться так, что этого больше не будет.

– Я ждал вас, Лилли, – проговорил Адамс, и она подошла к нему ближе. Он заговорил, глядя ей прямо в глаза – За эти последние месяцы вы стали значить для меня очень много. Я понимаю, что я на много лет старше вас, но ведь мы по-прежнему рады друг другу, не правда ли? Я подумал, Лилли, что было бы вовсе не плохо, если бы вы согласились выйти за меня замуж.

Лилли смотрела на него растерянно, и он быстро добавил:

– Я могу понять, что мое предложение явилось для вас неожиданностью, но я не из тех мужчин, которые умеют демонстрировать свои эмоции. Я прошу вас стать моей женой, Лилли. Я не жду вашего немедленного ответа, но, прошу вас, подумайте об этом, я не ограничиваю вас каким-то временем…

Лилли ничего не сказала. Она лишь с изумлением тряхнула головой и пошла к двери. Адамс в отчаянии смотрел ей вслед.

– По крайней мере, подумайте над этим, – прозвучал за ее спиной его голос. – Все, о чем я прошу, это чтобы вы подумали. Неделю, месяц – всю жизнь, если это вам нужно.

Лилли обернулась и взглянула на него.

– Я очень благодарна вам, господин Адамс. Я подумаю об этом, – проговорила она, тихо закрывая за собой дверь.

Совершенно спокойно, как будто ничего не произошло, Лилли прошла через холл в заднюю часть дома. Она оглядела небольшую, но прекрасно обставленную, комфортабельную гостиную и маленькую спальню, которые вот уже больше двух лет называла своим домом!

Она опустилась в обитое голубой парчой кресло у камина, поставила ноги на обтянутую расшитой тканью скамеечку и взглянула на стоявший рядом стол с небольшой стопкой книг, входивших в список «обязательной литературы» по собственному курсу литературы господина Адамса, и на свое сокровище – фотографию родного дома в серебряной рамке.

– Господи! – воскликнула она, вскочив на ноги, и нервно зашагала по маленькой комнате. Ну зачем он все испортил, предлагая ей выйти за него замуж. Все было так хорошо, так благопристойно и приятно. Так безопасно. Она тяжело работала, чтобы, в конце концов; добиться такого места, она так пыталась оставить прошлое за своей спиной. Большую часть заработанных денег она отсылала Шериданам на ребенка, хотя никогда не сообщала им, где находится. Лилли не хотела никакого контакта ни с ними, ни со своим прошлым.

Она снова стала думать о предложении господина Адамса. Она могла стать госпожой Джон Портер.

Адаме, красивой, молодой женой одного из богатейших и известнейших людей Бостона. Лилли представила себе на минуту, как будет выглядеть в роли его жены, и ей захотелось плакать. Он годится ей в отцы. А она так молода, так молода, несмотря на то, что с нею произошло, в ее сердце всегда жила надежда, что когда-нибудь появится кто-то, кто ее спасет.

Лилли бросилась на кровать и расплакалась, чего давно не бывало. Она не плакала, даже получив письмо Сил с ужасным известием о том, что умерла ее мамми. Потом Лилли вытерла слезы и сказала себе, что не должна быть такой слабой. Может быть – да, только «может быть», – если бы она стала госпожой Джон Портер Адамс, па простил бы свою блудную дочь, и она смогла бы снова поехать домой, в Арднаварнху.

Лилли избегала господина Адамса целую неделю и посылала к нему маленькую горничную, боясь его страстных глаз, ожидавших ответа. Она проводила без сна одну ночь за другой, думая о том, как сложится ее жизнь, если она станет его женой. Она будет хозяйкой этого дома, а не простой экономкой у его хозяина, сможет распоряжаться деньгами и обретет соответствующее положение в свете, сможет делать все, что ей захочется, в этом мрачном, старом доме: развлекаться, устраивать приемы… Все будет почти так же, как в былые времена.

Однажды вечером Лилли направилась в библиотеку. Постучала в дверь и дождалась его ответа:

– Войдите.

Джон Адамс сидел за своим письменным столом у дальнего окна, выходившего в сад. Он в волнении вскочил на ноги, когда она прошла уже полкомнаты и остановилась перед ним с прямой спиной и гордо поднятой головой.

– Итак, Лилли? – произнес он.

– Я принимаю ваше предложение, господин Адамс, – спокойно проговорила она. – Я буду очень счастлива стать вашей женой.

Двумя неделями позже в простой, но очаровательной церкви на Парк-стрит состоялась негромкая свадьба. На невесте был плотно облегавший жакет из голубого рубчатого шелка поверх расклешенной кремовой шелковой юбки. У шеи сверкала большая брошь с сапфиром и бриллиантом – свадебный подарок мужа. Гостей не приглашали, а свидетелями были два посторонних человека, которых позвали с улицы. Рука Лилли дрожала, когда она ставила свою подпись в метрической книге. Она была так бледна и так нервничала, что ее новоявленный муж обнял ее за талию, стараясь успокоить.

– Вы сделали меня счастливейшим человеком на свете, – сказал он ей, когда они отправились в двухнедельное свадебное путешествие в Вермонт.

Старая гостиница «Колониел инн» была скромной и очень уютной. Если хозяева гостиницы и были удивлены разницей в возрасте невесты и жениха, то не показали виду, провожая их в заранее заказанный профессором номер с двумя спальнями.

Джон Адамс оставил Лилли одну в ее комнате, чтобы она могла переодеться к обеду. Лилли уселась на покрытую белым покрывалом кровать, с ужасом думая о своей брачной ночи. Ее охватила паника, она дрожала от страха, вспоминая жестокого Роберта Хатауэя. Лилли знала, чего ожидают от нее этой ночью, и знала также, что не сможет переступить через это. Все это было ужасной ошибкой. Ей не следовало выходить за него замуж. Она в очередной раз как следует, не подумала, но теперь уже слишком поздно.

Она думала о том, насколько ей было бы легче, если бы он был молодым человеком, и вспоминала Финна, такого смуглого и полного жизни, смотревшего на нее такими жадными глазами. Но Джон был стар. Волосы его были седыми, руки бескровными, а тело… она содрогнулась, не в силах продолжать думать об этом. «Он джентльмен, – напоминала она себе, – и все будет хорошо». Потом она вспомнила другую Лилли, семнадцатилетнюю звезду в день ее первого бала, которой предсказывали счастливое замужество. Она могла выйти замуж за любого из дюжины красивых молодых людей, и вот – посмотрите, до чего она дошла.