Коммандер (СИ) - Коллингвуд Виктор

Мои раздумья прервал Линдхорст.

— На дороге завал, — сообщил он. — Похоже, что орки повалили деревья, чтобы мы не прошли!

— Так уберите их! — удивился я. — Неужели самим непонятно?

— Их довольно много. Пехотинцы должны помочь нам!

— Осторожно! — подошел встревоженный Клаус — Где завал, там и засада!

Он оказался прав.

— Орки! Кабанщики с левого фланга! — закричал кто-то из обозных.

— Печенка Архаона! — проорал ротмистр Рейсснер. — Да они нас окружают! Разворачивай повозки! Распрягай!

Солдаты спешно начали готовиться к бою.

Орки же, казалось, не спешили. Небольшие отряды швайнрайтеров под бунчуками разной формы стягивались на обоих флангах, собираясь в кучи и вновь распадаясь.

— Что скажешь, Клаус?

Одноглазый сержант, оторвавшись от перебранки с обозными, влез повыше и внимательно посмотрел по сторонам.

— Знаки слева — это «черные» орки с высокогорья. У них нет всадников, только пехота. Но очень яростная и сильная!

— Почему «черные»?

— Перед боем они мажут морды черной краской. А так — обычные орки.

Я вгляделся тоже. Тех, кого он назвал «черными», можно было отличить по бунчукам с витыми козлиными рогами и меховым безрукавкам. Действительно, свиных всадников у них не было, зато у кое-кого я заметил арбалеты! Вот это по — настоящему скверно.

— Справа орки под бунчуками, которые мне не знакомы. Я думаю, они с равнин по ту сторону горного хребта. Похоже, местные кланы получили подкрепления со всех сторон!

— Как думаешь, сколько их?

Клаус задумчиво почесал бритый подбородок.

— Возможно, тут три племени: местные орки, вон они, корчат нам рожи на завалах, — он показал рукой на перегородившую дорогу баррикаду, — горное племя и племя с равнин. Их может быть и пять, и шесть сотен.

Так-так. Пятикратное преимущество. Чудесно.

Пойду надевать свой доспех.

Бой начался еще до того, как мы смогли подготовиться. Из ближайшего перелеска с фланга вдруг выскочили, как мне показалось сначала, орки-подростки. Уродливые полуголые твари, размахивая топорами, ятаганами и боевыми кирками, бросились на наш вагенбург, что-то злобно визжа.

— Гоблины! Они привели гоблинов, — прокричал Майнфельд, привязывая штандарт Андтага к вертикально выставленной оглобле.

— Эти коротышки нам не страшны, — отозвался Николас Рейсснер, проводя лезвием своего топора по своей черной как смоль бороде. Затем, удовлетворенный его остротой, подкинул топор в руке и заорал:

— Быстро на возы, сукины дети! Кончай ковыряться в задницах, чтоб вас ..... .....!!!

Командирский рык, как всегда, произвел на пехотинцев самое бодрящее действие. Все побежали, как кролики от лая гончих, причем каждый солдат уже имел свой «любимый» воз и место на нем.

Рейсснер оказался не прав. Гоблины с визгом прыгали на телеги, пролезали между ними, подползали под днищами. Сразу начался бой накоротке. А тем временем к нам уже приближались отряды орков.

Пришлось и мне взяться за дело. Взяв копье, я отпихивал эту мразь обратно за повозки. Тяжесть доспеха, хоть и делала меня неповоротливым, зато внушала уверенность в своей относительной безопасности. Держа копье двумя руками, пригнувшись, я подождал, когда очередной ублюдок вылезет из-под телеги, и вогнал в него копье. Тот оглушительно завизжал и задергался, молотя ятаганом по древку.

От ужаса я его выпустил и взялся за меч. Легковесный клинок Стусса дважды прошелся по лысому черепу гоблина, но тот как будто бы его и не заметил. Резко крутанувшись, он переломил древко копья и, держа его обломок в одной лапе, а ятаган — в другой, бросился на меня. Хоть и невелик ростом гоблин, а какая же это крепкая тварь! Яростно отбиваясь, я отражал чудовищной силы удары и щитом и мечом, пока кто-то из пехотинцев не схватил зеленомордого сзади и не перерезал ему глотку так, что башка чуть не отлетела.

Со всех сторон раздался дикий грохот — за гоблинами навалились орки. Они яростно рубили повозки, лезли на них, подсаживая друг друга. Арбалетчики старались вовсю, вгоняя болт за болтом в измазанные черной краской туши. Плохо закрепленные повозки ходили ходуном — мы не успели вкопать колеса в землю, и теперь орки вовсю раскачивали тяжеленные фургоны, пытаясь повалить их.

— Клаус! Клаус!!!

Командир обоза, несмотря на дикий шум и крики со всех сторон, услышал, и, хромая, подскочил ко мне.

— Почему обозные не помогают солдатам? Пусть берут дубины и сражаются, или хотя бы удерживают телеги!

Тот кивнул и бросился исполнять.

Я почувствовал, что сильно взмок, и уже устал. Все-таки не привычно таскать такой тяжелый и не очень удобный доспех на себе. А орки собирались в новую атаку...

Улучив минуту, я подошел к своему фургону. Где-то тут было...да. Вот эта склянка.

Небольшая, на несколько глотков, бутылочка из мутно-черного стекла. Пробка тоже стеклянная, хорошо притертая к пузырьку. Прямо аптека, ей-богу. Взял другую склянку. Что из этого варила Аззи, а что сняли с орка-берсерка? Поди, знай!

Я еще раз внимательно посмотрел на склянку. Открыл, понюхал бурое варево. Запах был незнакомый, и какой-то чужой. Трудно было представить, что можно запихать это внутрь. Больше всего мне это напомнило смазку для лыж.

Рискнуть? Метаболизм орков сильно отличается от человеческого, но, все же, мы во многом и похожи. Я так и не удосужился проверить средство на ком-то другом, решив, что толку от такой проверки будет мало ­— ведь я отличаюсь от других. А ситуация у нас критическая. Сейчас они снова атакуют и разнесут нас в клочья! Если не случится чуда...

Я осторожно сделал один глоток. Гм. Могло быть хуже. Немного горчит, немного жжется, но в целом, терпимо. Ну, понеслось. С Богом.

Выпив зелье, я минуту постоял в одиночестве. В животе разливалось тепло, как после стопки водки, в остальном я ничего особого не почувствовал.

Снаружи послышался шум. Снаружи стоял испуганный Птах.

— Коммандер, там вас кличут, — прочирикал он.

Я вылез наружу, на ходу поправляя на поясе ножны с мечом.

Бледный Клаус стоял в окружении обозников, вооруженных дубинами и топорами. Все это было очень похоже на бунт.

— Мы не солдаты, — кричал один из них, — и не собираемся тут погибать!

— Что такое? — присоединился я к беседе.

— Обозные отказываются помогать солдатам.

— Обозные решили умереть?

— Нас брали перевезти груз, — начал один из теофилбуржцев. — Не было речи, что нам придется махать дубинами, отбиваясь от кхорновых гоблинов!

— Вы разве не знали, что пойдете в область орков?

— Нам сказали, что будет охрана.

— Охрана есть. Но она не справляется. Если не будете биться с нами — погибнем все.

— Так займись своим делом, начальник, какого Кхорна нас запрягать, — заорал другой. — Нам за это не платят!

— Могу предложить вам жалование солдат, раз уж так вышло. Что тут поделать, раз орки лезут толпами, то надо биться!

— Я скажу тебе, что мы собираемся делать, начальник. Ничего! Мы стоим и смотрим, как вы тут разбираетесь с орками. А наше дело- сторона, мы тут ни при чем. Правда, ребята?

Раздался одобрительный гул голосов.

Скоты!

Бешеная вспышка ярости пронзила меня. Одним движением выхватив меч, я, что есть сил, хлестанул им плашмя ближайшего вагенкнехта.

Баммс! Раздался звон, как будто ударили в рельс.

Голова мужика разлетелась на куски, как гнилой арбуз! Мой меч лопнул. У меня в руках осталась рукоять и семь дюймов клинка — остальное улетело в неизвестность.

Все застыли, в ужасе глядя на тело.

— Немедленно. Немедленно выполнять мой приказ. Все — ПО МЕСТАМ!

Бледные обозные, вытирая с лиц капли чужой крови, молча разошлись по своим возам.

— Проследи, чтобы все сражались как должно, — кинул я землистому Клаусу и пошел к солдатам, вертя в руках обломок меча. Черт. А с этим что делать?

Мне нужно другое оружие, разрази меня Кхорн!

Сунувшись обратно в фургон, я начал перебирать свое вооружение. Полэкс Хозицера, даже с виду тяжелый, лежал у борта телеги, завернутый в ткань. Ну-ка, ну-ка...Выйдя наружу, повертел в руках этот полу-топор, полу-молот, подбросил его и поймал, сделал несколько взмахов, со свистом рассекая воздух.